Семь дней до Апокалипсиса (СИ) - Чайка Дмитрий - Страница 11

— Нет, Питер, — сказал ей Лёха.

— Это на Пилютова корпус? — со знанием дела поинтересовалась Лилит.

— А ты откуда знаешь? — удивился майор.

— Да я туда в прошлом году не поступила, — пояснила та.

— Физуху, небось, завалила? — спросил Петров. — Там нормативы зверские.

— Не, я сотку за десять секунд бегаю, и подтянуться могу раз сорок.

— Экзамены, что ли, не сдала? — удивился Лёха не на шутку. — Абитуриенты этого факультета в основном сыпались на физподготовке.

— Да нет, все сдала, — вздохнула Лилька. — У меня же Айкью под сто семьдесят.

— Так в чем дело? — Лёха ничего не понял.

— Сказала же, не поступила! Ты что, не видишь, чем я на жизнь зарабатываю? Я все время куда-то не поступаю, каждый год. Что тут непонятного?

— Да, нелегко тебе, — посочувствовал Лёха. — Завязать не думала?

— Да я уже и привыкла как-то, — призналась Лилька. — Работа ненапряжная, местами даже приятная. Как сегодня вот…

Они помолчали, потом снова помолчали, а потом Лилька сказала:

— Слушай, давай я тебе контакт оставлю. Если что нужно, стучи в аську.

— Куда? — широко раскрыл глаза Лёха. — Может, у тебя еще и пейджер есть?

— Есть, конечно, — пожала та плечами. — Это же Ад. Эти жлобы только устаревшее дерьмо и покупают. Вон, у конкурентов Вальхаллу за гроши забрали. Слышал?

— Да, мне рассказывали, — поддержал разговор Лёха.

— Ну, метку давай! — сказала Лилька. И она прижала свою ладонь к ладони майора. — Пользоваться умеешь?

— Нет! — честно признался Лёха.

— Вот ты нуб все-таки! — удивилась Лилька. — Произнеси: О кей, Ася!

— О кей, Ася! — с идиотским видом сказал Лёха, а перед его глазами появилась клавиатура. — Ага, теперь понял!

— Все, тебе пора! А у меня сегодня тяжелый день, — грустно сказала она. — Я ужасно не люблю, когда с меня живьем кожу сдирают. Я потом так гадко выгляжу!

— Я решу этот вопрос, — храбро сказал Лёха. — Можешь не беспокоиться!

— Ну-ну, Лёшенька, — сказала недоверчиво Лилька. — Удиви меня.

Петров вышел из ее дома, и пошел в сторону набережной. Через два часа встреча с важным свидетелем. Почему Аэлита Наумовна была свидетелем, он еще не знал, но профессиональное чутье его пока не подводило. Было тут что-то странное, да и явное заискивание перед ним могло означать только одно — его тут не на шутку опасались! Бессонная ночь, в течение которой он трудился, как негр на плантации, на его самочувствии не отразилась никак. Майор Петров был бодр, свеж и полон сил. Почему это было так, он не знал. То ли потому, что с ним вместе трудились два выпитых суккубом вахтовика, то ли от того, что он потерял голову от страсти, то ли от того, что он был теперь младшим бесом при исполнении, и уставать не имел права по долгу службы.Ему на это было плевать. Лёха стоял и вдыхал морской воздух полной грудью. Ему еще никогда не было так хорошо, и он пытался понять, почему для того, чтобы обычный сотрудник МВД мог начать наслаждаться жизнью, он должен сначала умереть. Этот парадокс остался не решенным. Лёха плюнул, и пошел прогулочным шагом в сторону Геленджикского Треста ресторанов и столовых, где его уже ждали.

Глава 6

Аэлита Наумовна оказалась очаровательной женщиной немного за пятьдесят. Впрочем, она выглядела лет на пять-семь моложе, ибо на косметические процедуры не скупилась. Лёха сидел напротив, но одежда его превратилась в невзрачный серый костюм с несвежей рубашкой, а борсетка — в изрядно потертый портфель.

— Ну что, доволен приемом, майор? — после положенных приветствий спросила эта легендарная дама, устраивавшая банкеты для высшего руководства страны. В этом, по слухам, ей не было равных.

— А ты что, думала меня бутылкой вискаря купить, что ли? — искренне удивился Лёха. — Я думал, ты умнее.

На лице Железной Аэлиты появилось выражение неописуемого удивления. Да, она именно так и думала. Она все вопросы в своей жизни решала, накрывая богатые столы, уставленные выпивкой.

— Что же ты хочешь? — удивилась она. — Только не говори, что ты сюда из-за этой мелкой потаскухи пришел, иначе я смеяться начну.

— Нет, конечно. Там по ней только один вопрос есть. Я у нее выемку провел, и незаконно скачанную из вахтовиков субстанцию конфисковал, так что ты с нее кожу не сдирай, она не виновата. — И Лёха включил метку, которая налилась ярким багровым пламенем.

Аэлита поморщилась. Потери были существенными. Два вахтовика — это же ого-го! Силища такая, что паровоз толкнуть можно.

— Ну… это не то, чтобы незаконно… — протянула она. — Ответственные товарищи наверху в курсе…

— Там, — Леха ткнул пальцем в потолок, — разберутся.

— Они! Там! — она тоже ткнула пальцем в потолок, — ее и потребляют. Понял? Ты думал, как эти маразматики до таких лет дожили и страной руководят. По ним же давно Ваганьковское кладбище плачет. Ты бы в эти вопросы не лез, майор. Тебе они не по чину.

— Я посмотрю, — задумчиво сказал Лёха, — может и прикрою глаза, если по другим вопросам проявишь, так сказать, социалистическую сознательность.

— Спрашивай, — сказала эта железная дама. — Но ничего не обещаю.

— Пропажа одна случилась резонансная, ты должна была слышать… — начал было Лёха.

— Ничего не слышала, ничего не знаю, прощайте, товарищ, у меня совещание в райкоме, — затараторила Аэлита, заткнув пальцами уши. — Дверь вон там! Не задерживаю! Если нужен туалет, то направо. Мне он после таких вопросов срочно понадобился!

— Не хочешь, значит, по-хорошему, — задумчиво сказал Лёха. — Значит, будет по-плохому.

Он расстегнул портфель, который оказался забит какими-то папками на веревочных завязках. Нужно было имитировать деятельность и нагнетать жуть на клиента. Он потянул одну из папок, но случайно уронил портфель, из которого веером рассыпалась другие папки, ручки, карандаши, конских размеров калькулятор и фарфоровая собачка. Матерясь про себя, он начал все это собирать. Вот и нагнал жуть! Тьфу! Но, подняв глаза, он увидел выражение неописуемого ужаса на лице Железной Аэлиты.

— Спрячь это немедленно, — сдавлено сказала она, показывая трясущимся пальцем на Фарфоровую Собачку с Самыми Грустными Глазами на Свете. — Спрячь! — голос принял умоляющие нотки.

Лёха вошел в положение несчастной дамы и засунул собаку в портфель. Разговор должен был состояться. Клиент подходил к кондиции, и опытный опер намерен был ее дожать.

— Ты зачем эту дрянь в наш город привез? Ты совсем ненормальный? — выдохнула повелительница котлет и отбивных на этой конкретно взятой территории. — Тут же курорт!

— А в чем, собственно дело? — невинно спросил Лёха. — Я, может быть, люблю возить в портфеле фарфоровых собак.

— Это же Фарфоровая Собачка с Самыми Грустными Глазами на Свете, — медленно, как дебилу, объяснила ему Аэлита. — Это же аватара демона Вселенской Скорби.

— Так я ее потому и вожу, — небрежно заявил Лёха, сделав вид, что для него это обычное дело, аватару в портфеле возить. Подумаешь, аватара какая-то. Название навевало мысли о высоких существах с хвостами и синими лицами. Он это в кино видел. — Так что, будем говорить, или сидеть с глупым лицом и фарфоровых собак пугаться? Я тебе ее, если что, насовсем подарить могу. На полку себе поставишь.

— Ты дурак, что ли? — взвизгнула Железная Аэлита, как тургеневская барышня, увидевшая ядовитую змею. — Не вздумай ее из портфеля вынимать, он эту гадость экранирует.

— Да пусть постоит на полке. Что ты нервная такая? — непритворно удивился Лёха.

— Да если на нее солнечный свет попадет, она активируется, — взвизгнула Аэлита. — Тут даже куры нестись перестанут, километров на сто вокруг.

— Ну и пусть не несутся, тебе то что? — снова удивился Лёха.

— Тут же отдыхающие, — медленно, как тупому, пояснила Аэлита. — Они должны веселиться, есть, пить и тратить кровно заработанные денежки. Если тут порезвится этот демон, то на всех нападет такая грусть и тоска, что я просто завалю годовой план по выручке. Понимаешь? А уж про откачку жизненных сил и говорить нечего…