Алхимия наших душ (СИ) - Зарецкая Рацлава - Страница 6

— Ты ее сохранила… — с благоговением в голосе прошептала Эмили.

— Добро пожаловать в ряды жнецов смерти. И… — Лючия замолчала, сжав губы, а потом на выдохе произнесла: — …удачи тебе.

***

Первый визит Эмили в мир живых состоялся в 1455 году. За пятьдесят два года во Франции мало что изменились: сраной все так же правили Валуа, а столица по ночам была все такой же темной и опасной. Разве что закончилась, наконец, Столетняя война, в которой победила Франция.

Оказавшись в Париже, Эмили в первую очередь стала искать свой дневник. Он оказался у старого прево, который участвовал в расследовании обстоятельств ее смерти.

Первые несколько месяцев ничего не происходило. Эмили ловила заблудших душ и отправляла их в мир мертвых. Задача эта была не сколько трудной, сколько хлопотной. Париж кишел обезумевшими душами, которые пугали смертных и доводили их до белого каления. Эти призраки обладали некой силой и оказывали сопротивление.

Однажды ранним утром, когда небо только начало светлеть, Эмили вернулась в свою квартиру, которую снимала недалеко от Лувра, и увидела на полу возле двери конверт. Видимо, кто-то сунул его под дверь этой ночью.

Заинтригованная, Эмили вскрыла конверт и обнаружила в нем документы на дом. Тот самый, в котором располагалась мастерская месье Фламеля.

Никакого письма с пояснением в конверте не было. Лишь связка из трех ключей и дарственная, в которой было сказано, что Николя Фламель завещает здание на бульваре Пале Эмили Бошен, датированная годом его смерти.

— Но как? — пробормотала Эмили, не понимая, кто мог принести письмо.

Кто узнал, что она здесь, что она жива?

Сам месье Фламель? Но он умер в 1418 году, Эмили навещала место его погребения в церкви Сен-Жак-ля-Бушери.

Его брат, с которым он при жизни особо не поддерживал связь?

Рассмотрев почерк на конверте, Эмили безошибочно сделала вывод, что эти идеальные буквы написаны рукой месье Фламеля.

Внезапное наследство больше взволновало Эмили, чем обрадовало. Кто-то следил за ней, и этот кто-то знал, что она вернулась с того света. Тем не менее, Эмили переехала в дом на бульваре Пале, где все еще хранилось алхимическое оборудование. Избавившись от него, Эмили открыла книжную лавку и наняла двоих переписчиков.

Так прошло два года, а потом она встретила Алена.

Он был таким же, каким она его помнила: красивым и статным мужчиной с доброй улыбкой и зелеными глазами. В новой жизни его звали Этьен Шанжене. Он был средним сыном графа, который души не чаял в своем сыне.

Однажды увидев Эмили в книжной лавке, Ален не смог забыть ее, а она не смогла сопротивляться своим чувствам, и вскоре, как и предсказывала Смерть, он признался Эмили в любви. Разумеется, она не ответила ему взаимностью, однако он не обиделся и продолжил свои ухаживания. Спустя три месяца его тело нашли недалеко от книжной лавки Эмили. Он направлялся к ней поздним вечером, и на него напали разбойники.

Вторая потеря возлюбленного оказалась такой же болезненной, как и первая. Оставшиеся годы в мире живых Эмили провела с диким желанием скорее вернуться назад.

Почти за сто лет боль утраты утихла, а трагические воспоминания подёрнулись пеленой. Устав от мира мертвых, Эмили с удовольствием вернулась в Париж 1570 года, но радость ее длилась недолго. В этот раз Ален объявился практически сразу. Он и его отец были селекционерами, которые привезли из Константинополя сирень. Ален признался Эмили в любви и подарил ей веточку этого прекрасного растения.

— Сирень идеально подходит тебе, ma fleur, — с улыбкой произнес он. — Тебе надо пошить платье сиреневого цвета. Неужели не надоело постоянно носить черное?

Эмили с восхищением вдохнула сладкий запах сирени и отметила, что цветки красиво сочетаются с ее неизменным черным платьем — цветом траура, который она будет носить вечно.

Снова Эмили не смогла устоять перед Аленом. История повторилась, и спустя чуть больше трех месяцев он умер от аллергического приступа.

Урок был усвоен, и Эмили дала себе обещание больше никогда не поддаваться своим чувствам. Каждый раз она старательно игнорировала Алена. Завидев его еще издалека, она стремительно разворачивалась и сбегала прочь, в надежде, что в этот раз они не смогут встретиться. Однако алхимическая связь оказалась слишком сильной, и Ален всегда находил Эмили, всегда влюблялся в нее, и всегда умирал ровно через сто восемь дней.

В XIX веке Эмили заметила, что внешность Алена изменилась. Он все еще был крепким взрослым мужчиной с зелеными глазами, вот только черты лица и цвет волос немного изменились. Видимо, те, кто играл ее судьбой, вышли на новый уровень и решили немного изменить внешность Алена, чтобы Эмили не смогла узнать его, и роковая встреча произошла быстрее.

Усилив бдительность, Эмили избегала всех, кто был похож на Алена хоть отдаленно. Однако влюбленные неизбежно находили друг друга, и так же неизбежно теряли. Вернее, теряла только Эмили. Столетие за столетием на протяжении шестисот лет.

С наступлением сумерек на Париж обрушился ливневый дождь. Прохожие впопыхах принялись искать в сумках зонты, а у кого их не было — укрытие. Всего за пару минут бульвар Пале опустел, и никто не увидел, как возле книжной лавки «Ma fleur» из ниоткуда появилась красивая женщина с ног до головы в черном.

Шагнув под козырек книжной лавки, Эмили окинула долгим взглядом родной бульвар и улыбнулась. За время ее отсутствия город сильно изменился. Прогресс бежит вперед с невероятной скоростью, и Эмили оставалось только удивляться и постигать новые блага цивилизации.

В задумчивости покрутив на указательном пальце правой руки серебряное колечко с сиреневой вставкой из керамики, Эмили хотела было войти в лавку, как мимо нее пронесся черный сгусток, обдав женщину холодом.

— Не успела вернуться, а уже началась работа, — произнесла Эмили. — А я ведь так хотела принять пенную ванну и выпить бокал Шато Латур года смерти Марии-Антуанетты.

Вздохнув, женщина наклонила голову вправо, затем влево и телепортировалась в переулок, где скрылся призрак.

Вопреки ожиданиям Эмили, преследование оказалось недолгим. Всего пара улиц, и вот она уже стояла в узком и неприятно пахнущем переулке между двумя жилыми домами. Из освещения здесь были лишь окна, в которых горел тусклый свет, напоминая Эмили атмосферу средневекового Парижа.

Призрак остановился перед маленькой фигуркой и жутко завыл. Фигурка попятилась к кирпичной стене дома, поскользнулась на луже и упала. Призрак медленно подступал к своей жертве, загоняя ее в тупик.

Физически обезумевшие духи не могли причинить человеку вреда, но напугать его до чертиков и свести сума — вполне себе. Особенно, если человек мог их видеть.

— Эй, гаденыш! — крикнула Эмили черному сгустку. — Призраки не должны вредить людям!

Сущность замерла и повернулась в сторону Эмили. Между ними было шагов двадцать, но даже на таком расстоянии и в полумраке женщина прекрасно видела, что от человеческого в призраке не осталось и следа — странная прозрачная субстанция с черными сгустками внутри, которые непрерывно двигались, плавали, будто водоросли в водоеме.

Душа может стать безумной по двум причинам: насильственная смерть и чрезмерно долгое пребывание в мире живых. Судя по виду этого духа, Эмили решила, что обезумел он сразу по обеим причинам.

Доля секунды, и Эмили уже стояла вплотную к призраку.

— Передавай привет Раулю, — произнесла она, коснувшись верхней части сгустка.

Призрак взвыл и распался на множество светящихся частиц, каждая из которых быстро потухла под моросящим дождем.

Увы, эта душа была слишком черной, чтобы направиться прямиком к перерождению. Сначала она предстанет перед суровым жнецом Раулем, который зачитает ей все ее прегрешения и решит, достойна ли она перерождения. Если да, то душа буде ждать суда, на котором решат, даровать ли ей перерождение или сделать очередным жнецом без памяти о прошлом. Эмили бы все отдала за то, чтобы ей тоже стерли память, но высшие силы распорядились иначе.