Когда падает небо 1 (СИ) - Чернышова Алиса - Страница 24

Одно хорошо: никто не стал орать “что?!”, потому что все потеряли дар речи.

Эмилия мысленно вздохнула.

Ох, не при таких обстоятельствах она хотела открыть им правду… Хотя, если честно, она вообще не собиралась её открывать. Но у глубоко похороненных, но не до конца убитых зомби в этом смысле есть много общего с тёмными секретами: они вечно вылазят очень не вовремя.

И жутко воняют трупным смрадом.

— То есть, вот этими командует… наш дядя?

Судя по лицу, даже для малышки Бетты это было немного слишком. Что там, и Лесса, которую в силу эльфийских корней и своеобразного прошлого сложно было удивить чужими жизненными перипетиями, явно ошалела. Впрочем, она быстро справилась с эмоциями, опустила голову вниз и постаралась всем своим видом показать, что она не здесь, и её здесь не было и не будет.

Мудрое решение, особенно для пусть и приближенной, но всё же прислуги. Всё лучше, чем вмешиваться в чужие семейные разборки — в таких случаях крайнего назначают всегда среди мимопроходящих. И невовремя открывших рот. И оказавшихся не в то время и не в том месте. Сколько раз на памяти Эмилии только их прислуга так теряла то работу, а то и вовсе голову? Сама Эмилия перестала привязываться к служанкам после третьей, что ли, по счёту.

— Так может, это было бы к лучшему? — уточнил Уилмо негромко. — Понятное дело, что не для меня, но… Не станет же он родную кровь?..

Эмилия слегка качнула головой.

— У знатных фей кровь голубая. Она из лунного света, аконитовой настойки, ночного неба и сияющих звёзд. У знатных людей кровь белым-бела. Она из чистого света, нетронутого снега, колкого льда и режущих осколков: оступишься — сам порежешься. Верь мне, Уилмо: если он нас найдёт, это ни для кого не будет к лучшему.

Неподалёку зазвучали шаги. Эмилия поняла, что пауза окончена, и заговорила быстро и чётко:

— Итак, времени не остаётся. Слушайте внимательно. Они не из этого мира, это не моё предположение, а факт, который следует знать: никогда не угадаешь, когда и в каких обстоятельствах такая информация пригодится. Сомневаюсь, что они хорошо знакомы с местными реалиями. Далее… Они наглотались стимулятора. Если это роскошество отполировать алкоголем, не все, но многие из них смогут выйти из игры. Это понятно?

Они кивнули.

Хорошо.

— Как обычно расположены на таких складах погреба, вы знаете прекрасно.

Снова кивки.

— Хорошо. И последнее: среди этих ребят есть один, который, возможно, может быть нам полезен. Если с выпивкой не получится, поищите возможность привести его ко мне…

— Кто? — уточнила Бетта быстро.

— Высокий блондин, карие глаза, тощий, чуть сутулый. Аура яркая выглядит примерно… вот так. Сможете запомнить?

— Да.

— Вот и хорошо.

Они замолчали, снова опустив головы. Идеальное время: с их загоном как раз поравнялись четверо. И — вот ведь сказочная удача! — одним из них был тот самый блондин.

— …А ты не боишься, Лео? — говорил ему язвительно коренастый крепыш с манерами уличного заводилы. — Твоя — не кто-нибудь, а героиня. Почти четыре часа держать воздушный маятник, прикинь! Говорят, она не меньше семи медвежьих ублюдков покрошила в рагу. Нет, какова, а? А на вид такая тихоня. А в постели — или общей палатке — наверное, львица?

Его спутники захохотали.

Интересно.

Эмилия пожалела, что не может видеть реакции этого блондина — Лео — в полной мере. Он стоял вполоборота, и выражения лица было не разглядеть. Язык тела с головой выдавал нервное перенапряжение натянутой струны — и больше, пожалуй, ничего.

— Я теперь думаю, хорошо, что не подкатил к ней. Такая и меня б покрошить могла, ага?..

— Джино, — голос этого Лео звучал хрипло, равнодушно, но на самом дне клокотала ярость. — К чему это всё?

— Да я просто гадаю, зачем ты сюда вызвался. В смысле, оно всё понятно, что командиру ты отчего-то нравишься и он хочет, чтобы ты развеялся. Но ты не боишься, что твоя тебе воздушным маятником того… органы развеивания поукоротит?..

— Да много ты понимаешь, — хохотнул один из весельчаков, — Я уверен, что её себе теперь хапнет лорд Марон. Тем более что его краля того.

— Как? Совсем?

— Говорят совсем. На гной исходит, оборотничьи когти были не то зачарованы, не то чем-то интересным вымазаны. Лечить взялись слишком поздно, так что девка, считай, уже труп. Жаль. Тупая была, конечно, но краси-ивая.

— О как… Ублюдки они, эти оборотни. Одно слово — грязные животные… Ладно. Пошли глянем, кто у нас тут есть? Хочу себе блондинку вроде Мароновой.

— А я хочу трио, — фыркнул Джио. — Блондинку, брюнетку и рыжую, для равновесия… Эй, девочки! Кто хочет, для разнообразия, провести время с настоящими мужчинами?

— А мужчины нас угостят?

Эмилия, тщательно скрывая изумление, обернулась на этот мягкий, чуть кокетливый голос.

Ну, Бетта, ну, девочка… Да, всё же в их род.

Она была очень красивая.

Это оказалась первая мысль, которая пришла ему в голову, когда он обернулся на голос: какая же она красивая.

Понятно, что красота — штука по всем параметрам субьективная, не без того. Но всё же…

Всё же, если бы самого Лео попросили описать его идеал женщины, то он описал бы именно эту девушку с большими глазами, тонкими запястьями и узким лицом, которое иные назвали бы породистым и одухотворённым.

Хотя понятно, конечно, что не время и не место для таких метафор.

Но вот интересная штука: когда он посмотрел этой девушке в глаза, всё, что на него навалилось, не то чтобы отступило на второй план, но всё же ненадолго померкло. Даже новости о Кире, которые его буквально подкосили, не стали преградой этой мысли — хотя ему казалось, что ничто на свете не может перебить ту бурю, что рокотала прямо сейчас в его душе.

Девушка была красивой.

Не так, как Кира, которая была вся — цепкость, острые иглы дикобраза и холодный флер. Эта девушка была мягкой и поэтичной.

Он хотел бы встретить её в кафе над рекой — и предложить пиджак, когда похолодает; он хотел бы, чтобы их познакомили друзья на очередной вечерике; он хотел бы, чтобы она пришла в компании любого его приятеля, хоть даже лучшего друга — и он сделал бы всё, чтобы ушла она уже с ним.

Но они были — здесь, сейчас, в чужом мире, посреди бараков для местных гиганских монструозных улиток, под тупой гогот Джино.

И она, эта прекрасная девушка, с милой улыбкой и отчаянными глазами сейчас фактически предлагала им себя.

— Угостить, говоришь? — Джино явно был доволен. — Само собой, мы угостим! Да, парни?

Они заржали.

Лео тошнило от происходящего.

— А что, кто ещё хочет угоститься? А, девочки? — уточнил Джино. — Вон та, она кто, твоя сестрёнка? Может, она тоже хочет угоститься?

Упомянутая девушка действительно была, скорее всего, младшей сестрой — уже не подросток, но и взрослой её назвать у Лео язык бы не повернулся. Она намертво вцепилась в похожего на неё парня, скорее всего брата, и просто смотрела в пространство дикими и пустыми глазами.

На лице брата играли желваки, но он, как и женщина с мужчиной средних лет (родители, не иначе), смотрел в пол и ни на что не реагировал.

Мудро. Как бы ни выглядело со стороны.

— А, оставьте её, она болеет, да ещё и не умеет ничего, — проворковала ещё одна девчонка, выдвигаясь вперёд. Эта была красивая, как кукла, настолько, что это казалось немного неестественным. Лео здорово сомневался, что такой ярко-синий оттенок глаз может быть у человека без контактных линз. Разве что у не-человека. Да и дурацкая причёска, заплетённая так, чтобы во что бы то ни стало прикрыть уши… Но, понятное дело, Лео скорее откусил бы себе язык, чем сказал бы о своих подозрениях вслух. — Я вот с удовольствием проведу время с настоящими мужчинами… Верно, Бетта?

В голосе этой девчушки было что-то такое, отчего даже у Лео, мысли которого были очень далеки от дел плотских, по телу прошлась тёплая волна. Джино же, на которого обрушилась вся волна обаяния синеглазой, и вовсе поплыл.