Пламя одержимости - Омер Майк - Страница 10

– Зачем ты приходишь сюда, Дилайла? – наконец спросил он.

– Сама не знаю, святой отец.

– Пожалуйста, – отец Уильямс коснулся ее плеча, – можешь называть меня просто Моисей. Пастор Адамс сказал, что ты часто приходишь сюда. Зачем?

– Чтобы быть ближе к Богу? – пробормотала она.

– Веская причина, – подтвердил он. – А чего же ты просишь у Бога, когда молишься?

– Раньше я молилась о помощи, – ответила Дилайла прерывающимся голосом.

– А теперь перестала?

Она коротко кивнула.

– Наверное, ты просто молилась не о том, – предположил Моисей.

Дилайла удивленно посмотрела на него.

– Как это? О чем я должна была молиться?

Он вновь улыбнулся – более жесткой, даже мрачной улыбкой.

– О воздаянии.

Эбби помассировала виски. Пульсирующая головная боль угрожала проявиться в полную силу. Свет у нее в гараже был слишком тусклым, и резко контрастирующий с ним яркий экран ноутбука медленно, но верно сажал сетчатку, оставляя на ней свои прямоугольные следы.

С момента ее поездки в Вайоминг прошла уже неделя. Но если б ей пришлось как-то обозвать этот промежуток времени, она не стала бы употреблять слова вроде «неделя» или «семь дней». Скорее он представлялся чем-то вроде бесформенного болота без реального начала и конца, вязкого и липкого на ощупь. И ей казалось, будто она тонет в нем.

Эбби взяла на своей работе в полицейской академии неоплачиваемый отпуск. Теоретически для того, чтобы побыть с детьми и помочь им оправиться от психологической травмы, полученной в результате ситуации с захватом заложников в школе имени Христофора Колумба, имевшей место месяцем ранее. Но на деле большую часть этого времени она посвятила изысканиям, касающимся Моисея Уилкокса. Просматривала дела о поджогах, которые могли быть ему приписаны, искала все, что выделялось из общего ряда. Пролистывала веб-страницы или распечатывала их, когда от экрана начинали слезиться глаза. На столе у нее царил полный кавардак – беспорядочная мешанина из полицейских отчетов, фотографий и наложенных друг на друга временных графиков. В голове творилось примерно то же самое, а мысли о расследовании просачивались и в ее повседневную жизнь. Эбби ловила себя на том, что когда сын рассказывает ей, как прошел день в школе, голова у нее больше занята горящими домами и людьми, кричащими внутри. Когда она засыпала, снились ей в основном груды бесконечных отчетов о поджогах и пожарах. Даже священное время в ванной комнате не было свободно от размышлений о разновидностях катализаторов горения и уставном времени реагирования пожарных команд.

К счастью, с прошлых выходных дети обитали у ее бывшего мужа, Стива, что на целых четыре дня освободило ее от материнских обязанностей. Тем не менее Эбби частенько засиживалась за работой до глубокой ночи, накапливая бессонницу и компенсируя ее двумя проверенными средствами одного и того же цвета – шоколадом и кофе. А значит, вдобавок пребывала во взвинченном состоянии, накачанная сахаром и кофеином. И в довершение всего постоянно грызлась чувством вины за то, что не уделяла достаточно времени Сэм и Бену.

Наибольшее же раздражение и тоску вызывало то, что она совершенно не представляла, добилась ли полиция Дугласа какого-либо прогресса в поисках Гретхен Вуд. Если поначалу местные копы и выказывали какую-то склонность к взаимному сотрудничеству, то после совершенно недопустимой выходки Зои во время совещания об этом можно было прочно забыть.

К счастью, Эбби удалось подружиться с одной женщиной из полицейского управления Дугласа, некоей Мартой. Хотя делом об убийстве она непосредственно не занималась, но была рада поделиться кое-какой информацией в духе межведомственной взаимовыручки – и собственной женской потребности посплетничать.

Оторвавшись от экрана, Эбби набрала ее номер.

– Алло? – Голос Марты, высокий и жизнерадостный, послышался в трубке после первого же гудка. – Эбби Маллен, как твои делишки?

– Привет, Марта, – сказала Эбби. – А у тебя как?

– Всё в полном порядке! Помнишь соседку, про которую я тебе рассказывала? Ту, что в юбке?

Эбби ничего такого не помнила.

– А-а, ну да, конечно – соседка в юбке!

– Короче, вчера вечером у нас был долгий разговор, и она согласилась сделать со своей стиральной машиной всё, что в ее силах. А я пообещала, что постараюсь держать своего маленького Поппи подальше от ее двора. Так что все хорошо – это такое облегчение… Знаешь ведь, как даже маленькая ссора может действовать на нервы? Я едва могла заснуть.

– Очень рада это слышать. И как ты собираешься не пускать туда Поппи?

От ответа Эбби сразу же абстрагировалась, открывая личные страницы Гретхен Вуд в социальных сетях. Та была представлена в «Твиттере», «Фейсбуке» и «Инстаграме»[11], но все три аккаунта наглухо замолчали с тех пор, как она исчезла. Эбби проверяла их каждый день. Сегодня тоже не появилось ничего нового.

– Итак, ты звонишь, чтобы опять спросить про Гретхен Вуд? – сказала Марта после долгого и изобилующего подробностями монолога, посвященного Поппи.

– Да. Просто интересно, есть ли какие-нибудь новости.

– Не думаю, что они особо продвинулись… Томпсон, ответственный по делу? Ну, у него сейчас кое-какие проблемы с родней, так что он малость рассеян. Судя по всему, там какая-то размолвка по поводу наследства. По-моему, это просто ужасно, когда люди устраивают разборки из-за имущества после смерти своих близких… Ужасно ведь?

– Конечно же, ужасно, – послушно отозвалась Эбби. – Значит, никаких подвижек?

– Ну, как я слышала, они выяснили, что Гретхен Вуд купила пятигаллонную канистру бензина на местной заправке, прежде чем исчезнуть, и это выглядит не слишком-то хорошо.

– Да, не лучшим образом, – согласилась Эбби, записывая: «Вуд купила бензин + скачала у матери. Следуя чьим-то инструкциям или по собственной воле?»

– Поппи, нет!.. Ой, прости, Эбби. Я сейчас кормлю своих кошек, а Поппи поцарапал Жоржетту. Просто не знаю, что на него нашло в последнее время… О боже, пакет с кошачьим кормом уже почти пустой! У меня такое чувство, что на две недели его уже не хватает.

Эбби улыбнулась.

– Прекрасно тебя понимаю. Мне вот тоже приходится постоянно покупать еду для моих… гм… домашних животных.

Тут у нее внутри все сжалось. Ее домашние животные… Черт бы их побрал.

Вот блин…

– Марта, я тут сию секунду кое-что вспомнила. Я тебе потом перезвоню, хорошо?

Дав отбой, Эбби вскочила со стула и поспешила в комнату Бена. Киблс, заметив это, с лаем помчалась за ней.

Через несколько секунд Эбби распахнула дверь комнаты своего сына, где ее ждали сразу несколько очень голодных хищников.

За недавние годы ее дети успели обзавестись собственными домашними питомцами. Киблс, собака породы померанский шпиц, официально принадлежала Саманте. Хотя от природы она была белой, Сэм выкрасила ей хвост в розовый и фиолетовый цвета, так что с определенного ракурса собака смахивала на какого-то недоделанного единорога. Отправляясь к Стиву, Сэм обычно брала ее с собой, но когда этого не делала, Эбби выгуливала и кормила Киблс, хотя официально никогда не давала на это согласия. Это просто случилось. Впрочем, достаточно легко вспомнить, что пора покормить домашнее животное, когда оно скулит, лает и повсюду таскается за тобой.

А вот домашние животные Бена – совсем другое дело. В том, что представлялось Эбби попыткой создать миниатюрный дом ужасов, Бен обзавелся хамелеоном, тарантулом и змеей – пятнистым полозом. Что еще хуже, в комнате имелся еще и четвертый виварий с десятками ползающих в нем сверчков, обреченных стать пропитанием для тарантула и хамелеона.

Хотя Бену было всего восемь, к своим питомцам он относился с невероятной ответственностью. Но всякий раз, когда сын надолго уезжал погостить к своему отцу, кормить их было обязанностью Эбби. Впрочем, питались эти твари не каждый день, и дверь комнаты Бена всегда была закрыта, когда его там не было, – чтобы они знали свое место. С глаз долой, из сердца вон. И в нынешнем состоянии Эбби, когда она отчаянно пыталась привести в равновесие свою работу, частное расследование и материнство, они напрочь вылетели у нее из головы.