'День-М - 2' или Почему Сталин поделил Корею - Закорецкий Кейстут - Страница 5

Однако, есть другой вариант увязки этих терминов, показанный в книге Черняка Е.Б. "ХИМЕРЫ СТАРОГО МИРА. Из истории психологической войны" (М., "Молодая гвардия", 1970). В ней автор выделяет два этапа "психологической войны", относя к первому примерно десятилетие после 1945 года, которое он и называет "временем "холодной войны". А второй этап, по его мнению, начался "со второй половины 50-х годов... Его начальные вехи хронологически совпали с выдающимися экономическими и техническими достижениями СССР, получившими для всего мира наглядное выражение в развертывании советской программы освоения космического пространства..."

Как будет ясно из дальнейшего текста, в таком выводе наблюдается и затасовывание и умолчания, но мысль интересная: под "Холодной войной" понимать только примерно 10 лет после 1945 года. Не желая подробно уточнять причины разделения "психологической войны" на этапы, Черняк Е.Б. все же особо выделяет первые 10 послевоенных лет. Но "Холодную войну" пишет с маленькой буквы (впрочем, это делает не только он - так было принято). Как будто СССР никакого отношения к ее развитию не имел. Дескать, все это проблемы американских заправил, которые что-то там замышляли. А Советский Союз лишь вынужден был учитывать их замыслы и выделять определенные средства для противодействия.

Но дальше мы увидим, что роль СССР в той "войне" была не сторонне-ответной, как это пытались доказать историки на протяжении многих десятилетий, а активно-заинтересованной. Поэтому под "Холодной войной" предлагаю именовать только период 1946 - 1953 годов, писать это название с большой буквы, подчеркивая этим наличие ДВУХ активно противоборствующих сторон (как и в любой другой войне). И подразумевать при этом не только внешнеполитическую, но и внутреннюю ситуацию в странах-участницах. Причем, как и в любой другой войне, "Холодная" имела и свой "послевоенный период". Вот его длительность не имеет четких границ, так как отказ от ее основных причин растянулся аж до 1991 года и полностью еще не закончился, хотя основные "послевоенные" мероприятия были выполнены в течение нескольких лет, начиная с марта 1953 года.

Но с другой стороны, нельзя отнести к "послевоенным" все 38 лет, прошедшие с 5.03.1953 до августовского путча 1991 г. в Москве. Как их кратко назвать, сейчас сказать трудно, это требует дополнительного анализа. С точки зрения специалистов западных стран - все это разновидности "Холодной войны", и по-своему они правы. Но политика Советского Союза в 1946-1953 годах все же имела принципиальные отличия от последующего периода, в котором хоть и продолжалось противостояние сверхдержав, но оно уже не было таким непримиримым, как до 5.03.1953. С течением времени оно все больше принимало черты "нормальной" конкуренции, основанной на товарно-денежных отношениях. И вполне очевидно, что такое "перерождение" должно было войти в противоречие с внутрисоюзной экономической системой, которое долго продолжаться не могло. И вполне естественно, что оно закончилось отказом от плановой экономики на базе тотально государственной собственности. Но это уже тема другого разговора.

Что же касается периода 1946-1953 годов, то одним из слов его названия должно быть слово "война". Но зачем придумывать какие-то новые термины, если уже есть хорошо известный - "Холодная война". Предлагаю только уточнить его смысл и сдвинуть принятый срок ее начала почти на месяц раньше (причина будет обсуждаться в специальной главе).

Однако, такая гипотеза позволяет заметить, что в этом случае книгу можно было бы назвать более кратко: "История Холодной войны". Но под таким названием логично обсудить действия обеих противоборствующих сторон, а я же подробно рассматриваю действия только одной стороны - руководства Советского Союза во главе со Сталиным, именно на которые историки и не обращали достаточного внимания. Действия же другой стороны (США и их союзников) известны более подробно. Поэтому в названии я решил отразить главную цель только Советского Союза: дестабилизацию международной обстановки с перспективой возникновения новой (третьей) мировой войны, в случае которой в СССР была бы объявлена новая мобилизация - новый "День-М". А в качестве дополнения указано одно из самых важных доказательств истинных намерений советского руководства в те годы: деление Кореи, выполненное на виду у всего мира.

Первой главой по обоснованию такого подхода будет краткий обзор разных событий тех лет (своего рода "дайджест"), который явится и как бы введением к детализирующим главам. Они же, в свою очередь, завершатся обобщающим заключением, в котором основная гипотеза предстанет в новом, более развернутом виде. А в заключение "введения" предлагаю несколько организационно-технических замечаний.

1. Хорошим методом для доказательства необычных идей (к каким на сегодняшний день можно отнести гипотезу агрессивности Советского Союза после 1945 года) является использование в первую очередь "открытых", т.е. достаточно доступных источников. И практически вся моя книга базируется именно на них. Я почти не ощущал потребности посещать какие-то "специальные" архивы. "Открытых" материалов очень много.

Но в связи с этим может возникнуть справедливый вопрос: почему же другие авторы не интерпретировали их так, как я? Разве все, что уже известно, допускает какое-то другое толкование?

Как оказалось, допускает. Например, в московском журнале "ВОПРОСЫ ИСТОРИИ", No 1 за 1993 г. наконец-то были опубликованы секретные протоколы к советско-германским договорам 1939 года (ранее категорически отрицавшиеся, называемые фальшивками), а также документы о судьбе польских военнопленных, 21 857 человек из которых было расстреляно НКВД в начале 1940 года. Автор вступительной статьи - М. И. Смиряга - сделал следующий вывод: "Публикуемые документы еще раз напоминают о необходимости серьезного пересмотра концепции истории советского общества, освещение которой было особенно сильно сфальсифицировано официальной историографией".

А вот еще одно мнение, уже о послевоенных событиях. Оно представлено в статье С. Воловца "ЗАПРЕЩЕННАЯ ВОЙНА" (в журнале "РОДИНА", No 5, 1990). Во-первых, обращаю внимание на то, как ее автор назвал войну в Корее. По количеству жертв он относит ее к третьей самой кровавой войне 20-ого века. После изложения ряда ранее неизвестных фактов, автор пишет: "Мы приоткрыли завесу тайны и дезинформации над нашей историей, хотя и здесь остается непочатый край работы. Но мы практически ничего не знаем о замыслах Сталина в отношении послевоенного устройства и "переустройства" мира. Считал ли он послеялтинскую Европу "окончательным решением", или у него были планы распространения народных демократий дальше на Запад? Судя по тому, что в апреле 1949 года довольно поспешно был создан Североатлантический союз, наши бывшие союзники в мировой войне остро ощущали угрозу.... [и еще:] Было бы неверно считать, что Сталин просто согласился с инициативой Ким Ир Сена [на войну]. Степень оказывавшейся ему поддержки показывает, что он [Сталин] преследовал свои собственные и, видимо, значительные интересы. Какие?..."

Но серьезный пересмотр концепции советской истории - дело сложное и как показала работа над этой книгой, - действительно, работы "непочатый край". В частности, информация о событиях в СССР в 1946-1953 годов "рассыпана" на "тысячи осколков", а хорошие и правильные выводы можно сделать только на основе полной картинки, для чего ее надо сначала "склеить". А этим практически никто не занимался. Я же считаю, что за три года поисков мне удалось собрать "картинку" в первом приближении. Ее действительные размеры должны быть гораздо больше. И кто знает, какие еще "дикие небылицы" и непризнанные подвиги ждут своего часа.

2. Используемые цитаты, как правило, я выделяю в тексте курсивом, а поясняющий текст заключаю в квадратные скобки ([]). Названия источников привожу по ходу изложения, что гораздо удобнее, чем размещать их в сносках. Кроме того, данные по источникам даю в более коротком виде, чем это принято при подготовке научных трудов. Но моя книга - не диссертация. Я больше заботился об удобстве чтения.