S-T-I-K-S. Пройти через туман 3 (СИ) - Елисеев Алексей Юрьевич - Страница 33

Кротовуха не утратила своего дурного вкуса и запаха, но пить её уже было заметно проще и легче. Спустя полминуты даже глаза щипать стало меньше. Несмотря на обилие крови и трупов, очень хотелось есть.

Не особо понимая, что делает, Инга побрела в «свой» холодильник, туда, куда знала дорогу, там, где годами брала продукты для лавки ненавистных ей хот-догов. Шаг за шагом, опираясь на заряженную двустволку, она спустилась на первый этаж и закрылась в холодильнике.

Тут в изобилии хранились сосиски, сардельки, сыры и всё остальное, что потребно в нехитром деле приготовления изделия быстрого питания. В любой другой момент, возможно, она бы и озаботилась хотя бы видимостью приличий, но сейчас ей срочно была необходима пища. Потому она даже не чистила плёнку, а запихивала в рот куски по половине сардельки и, до конца не пережевав, жадно глотала. Занималась она этим, пока не объелась.

После обильной еды снова потянуло глотнуть кротовухи. Так и поступила. Как только споровый раствор согрел изнутри, захотелось подремать или хотя бы посидеть несколько минут с закрытыми глазами. Не стала себе отказывать в этом. Привалилась к стенке и снова, отключилась.

Глаза Инга Александровна открыла от неясного и неоформленного чувства опасности. Тело закоченело, от холода зуб на зуб не попадал, однако чувствовала она себя неизмеримо лучше. Глаза уже совсем не щипало, теперь они видели словно бы даже лучше, чем в молодости. Голова не болела и не кружилась, нос дышал без затруднений, а уши прекрасно всё слышали. И вот из-за последнего обстоятельства Инга поняла, что её насторожило. За металлической, но, в общем-то, несерьёзной дверью кто-то топтался. Ручка тихо, почти неслышно, начала поворачиваться. Дверь вот-вот должна была открыться. К горлу подкатил комок страха. Инга схватила ружьё и навела на дверь.

— Мальвина? — раздался хриплый голос удивлённого майора, — Ты тут? Жива?

— Жёваный крот! — не сдержалась Инга, — Какая я тебе «Мальвина», чудак в погонах?

Голос майора прозвучал удовлетворённо, но очень странно.

— Живая…

Лицо офицера жандармерии тоже выглядело необычно. Он и вчера-то красавчиком не казался — небритый, прокопчён пожаром, начавшемся в здании вокзала, в порванном, испачканном мундире, брызгах крови и чего-то непонятного. А сегодня лицо словно поплыло и обмякло, а взгляд стал блуждающим, будто ни на чём не мог сконцентрироваться.

— Да живая я. Живая, — бойко ответила Инга Александровна, — Чего искал-то меня?

Поймала себя на мысли, что подбадривает себя, так как майор почему-то пугал её. На бронежилете болтался на петле пистолет-пулемёт — почему-то именно он не давал Инге покоя.

— Я не искал… Я…

— Чего? — подбодрила Инга.

— Мальвина, я…

— Какая я тебе «Мальвина», жёваный крот⁈ — начиная злиться, резко перебила офицера она.

— Ну, ты прикольная… Волосы такие голубые… Красиво…

— Давай без этого! — строго перебила жандарма Инга, — Чего ж бросили меня, если такая прикольная да распрекрасная со всех сторон?

Последнее, что она помнила, так это как её бросили наедине с заражёнными. Если от Авдеича она что-то такое могла ожидать спокойно, всё же тот довольно мутный тип. Но толпа жандармов… Хотя это раньше милиция служила народу, жандармы же поддерживают правопорядок, а порядки в Новгородской корпоративной республике устанавливают корпорации, то есть толстосумы. Что с них взять, с цепных псов режима?

— Мы… Бросили… Было столько слезоточивого газа… Потом ты упала… Авдеич орёт: «Мальвину осколками посекло! Закрывай двери!»…

— И вы захлопнули? — едко спросила Инга.

— Захлопнули… И поднялись на крышу, а пожарную лестницу сломали и больше ей нельзя пользоваться… Ночью парни мои…

— Что? — задумчиво стимулировала путанную и заторможенную речь майора Инга Александровна.

Она задавала себе только один вопрос: как у неё получилось выжить? Да, бросила гранату, жандармы выпустили несколько суматошных очередей, причём стреляли не прицельно, а так… по толпе. Явно недостаточно, чтобы уложить всех мертвяков. Что же случилось? Ход мыслей прервал неожиданный ответ майора.

— Все стали зомби, — он споткнулся об это слово, — Людоедами стали… крышей поплыли… Бросаться начали…

Он пожевал губами и посмотрел на Ингу Александровну совершенно оловянным взглядом.

— Мы когда на крыше оказались, все попадали… Двое суток без сна… Заснули почти все…

— И что? — Ингу разобрало нездоровое любопытство.

— Проснулись от урчания… Авдеич твой молодец, Мальвина… Киркой самодельной всех угомонил… Я сам бы не смог…

— А где он сейчас?

— Авдеич? — задумался майор.

— Он…

— Так… Остался на крыше он…

Голос майора всё больше напоминал звук, когда камни трутся друг о друга.

— А ты чего тут? — ещё больше заинтересовалась Инга.

— Он сказал мне идти в мясной холодильник… Ждать его там…

— А потом что? — уже понимая, что к чему, спросила Инга Александровна.

Похоже, что ушлый грузчик определил, что майор тоже заразился местным вирусом. Вон он, поэтому туго соображает! Явно деграднул же. Скорей всего, держится уже на одних морально-волевых.

— Поедем в участок за… за…

— Зачем? — мягко направила она ход мыслей офицера.

— За… патронами…

— Точно. Пойдём, — позвала она его с собой и поманила рукой, — Я покажу, куда Авдеич придёт. Ты заблудился.

Короткое чувство, похожее на парение в воздухе, и Инга почувствовала, что может надавить своей волей на этого мужчину. Майор послушно двинулся за ней, но ноги переставлял, будто они были ватными. Инга Александровна открыла дверь соседнего холодильника с замороженными тушами.

— Здесь садись и подожди, — мягко сказала она, указывая на холодильник, — Вот, хлебни из этой бутыли немного.

— Что это? — принюхался жандарм.

— Бабка моя ведьма была. Это колдовская настойка. Сама сделала. Все компоненты — натурпродукт. Пей. Не сомневайся. Легче станет.

Хоть она не испытывала особой теплоты к этому жандарму, но ей было жаль его. Может, гуманней было бы убить его быстро, но рука не поднималась. И скорей из-за упадка сил, приключившегося с ней сразу после того, как дверь холодильника захлопнулась, а вовсе не из жалости.

Инга Александровна отёрла холодный пот с лица, снова почувствовав ту, особую жажду, которая отличала споровое голодание, и уже привычно глотнула из бутылки с мутной жидкостью. Полегчало. Навалившаяся усталость отпустила. Что теперь делать?

Ясно, что она снова осталась в здании магазина с Авдеичем. Надеяться на то, что он её не бросит во второй раз, не стоит. Уже бросил. И не просто бросил, а бросил на съедение орде голодных тварей. Мерзавец… Но и совсем одной выживать не вариант. Или вариант? Её состояние при разговоре с жандармом — вдруг это сверхъестественный Дар? Один из тех, про которые в книжечке написано… Вдруг… И что он делает? Помогает убеждать других людей? Было бы очень и очень неплохо.

Нужно идти к Авдеичу и убедить его в своей полезности. Кртовоуха ему так же нужна, как и ей. Без спорового напитка ему не выжить. Наверняка уже загрустил без живуна-то. Только сначала надо сделать ещё бутылку раствора и уничтожить брошюрку, чтобы он вдруг не нашёл её. Если найдёт, тогда он тоже будет знать всё о новом окружающем мире, и Инга Александровна станет ему не нужна. Авдеич может с ней нехорошо обойтись.

Так и поступила. Сделала ещё полтора литра напитка. Книжонку сожгла. И мясницким ножом вырезала содержимое из споровых мешков у заражённых на месте недавней бойни. Тошнотворное занятие, но Инга справилась. Набралось с три десятка мелких серо-зелёных виноградинок и две горошины.

На улице бродили живые и вполне себе опасные заражённые. Так как дверь в магазин уже была выбита, Инга Александровна старалась не производить лишнего шума, вздрагивая при каждом подозрительном шорохе.

На крышу попыталась выбраться привычным путём, то есть через металлический люк, ожидаемо оказавшийся закрытым — ушлый грузчик схоронился. Постучала. Никакого шевеления. Постучала ещё раз. Снова не последовало никакой реакции. Морзянки Инга Александровна не знала, поэтому настучала стволом ружья мотивчик какой-то популярной мелодии.