S-T-I-K-S. Пройти через туман 3 (СИ) - Елисеев Алексей Юрьевич - Страница 57

— Как тут уснёшь-то? — возмутился Штык, — Меня всего от нервов колотит аж…

Он показал мне заметно дрожащие кисти рук.

— Помолчи, крестник, — я закрыл глаза, — Батька думу будет думать…

Медведь, Шаман и Штык, сбившись в кучку, шёпотом продолжили общаться. А я, решив сделать вид, что заснул, на самом деле отрубился и через несколько минут уже спал. Чутко, поверхностно, воспринимая все шорохи вокруг. От бетонного основания шел холод, а воздух был влажным из-за присутствия большого количества людей. Но влажный воздух в бане и в нежилом металлическом ангаре — две большие разницы, как сказали бы в Одессе. Здесь он моментально остывал, становясь ещё одним фактором дискомфорта.

Дальний угол определили как отхожий, и вскоре оттуда на всё помещение распространилось зловонное амбре. Терпи, не терпи, а испражниться всё равно придётся, не зря это называют в народе большой и малой «нуждой». Когда я поднялся размяться и согреться, обнаружил труп копа в отхожем углу. Разумно, но как-то оно не по-людски.

Большая часть узников выглядела довольно паршиво из-за спорового голодания. Фляга с живуном была только у меня, и я её делил на четверых, если считать себя. Все же остальные даже переговариваться между собой перестали. Узники просто сидели или лежали с серыми лицами.

Утром одна из женщин попыталась попросить у охраны воды. По ней не выстрелили, но сообщили, что пока не положено. Готовые продолжиться мольбы пресекли трёхэтажной матерщиной и угрозами прикончить её, как копа, предварительно употребив, как женщину, всем караулом.

Я старался больше спать или дремать, моему совету последовал сначала индеец, а затем и остальные мушкетёры из нашей компании. Ложных иллюзий, что мы как-то сможем устроить побег, я не питал. Это возможно только в одном случае — если удасться обнаружить какую-нибудь оплошность тюремщиков. Как говорится, ещё ни один революционер не создал революционную ситуацию, этим всегда занимались власти. Но вот на всеобщий бунт пленных рассчитывать не приходилось. Все были сломлены. Это не рейдеры, привыкшие выживать, как тараканы, в любой ситуации. Тёртые иммунные четко и ясно понимают перспективы пребывания в этом организованном мурами, санатории, а менеджеры среднего звена, работяги, домохозяйки и прочие — обычные свежаки. Ожидать от них решительных действий…

Ждать долго того, для чего нас тут всех собрали, не пришлось. Несколько раз за два дня произошли случаи перерождения. Первой из них была та самая полная женщина в халате и тапочках, которая в автобусе рассказывала о том, как собака загрызла соседского мальчика. Это произошло ночью, и пока народ сообразил, что к чему, она успела загрызть двух соседних людей. Мужчину и подростка невыявленного пола. Современная тенденция на унисекс сурова и беспощадна… Может, эта жертва моды была тощим юношей, а может, и девушкой с ещё не успевшей оформиться фигурой. В любом случае, трагедия не оставила большинство узников равнодушными. Трупы оттащили в отхожий угол.

Начались шепотки, что мы все таким макаром можем в зомби превратиться.

После этого случая кто-то один из нашей четвëрки постоянно бодрствовал, чтобы нас не загрызли во сне. Время коротали тем, что я шёпотом рассказывал крестникам про Улей, жизнь в нём и отвечал на их вопросы, дополняя картину беспощадными реалиями.

Ещё одного заурчавшего медляка, чтобы он никого не убил, пришлось задавить собственными руками. Охрана с интересом наблюдала, как свежаки справляются с возникшими экстремальными ситуациями. Да… Видимо, в этом стабе у муров конкретные проблемы с развлечениями, если они с интересом и нескрываемым удовольствием смотрят на эти безобразные сцены.

В общей сложности, из всей толпы в заражённых переродились всего шесть свежаков. Это навело меня на мысли о том, что у муров имеется какой-то способ определять, кто иммунный, а кто нет. Да, этот способ имеет погрешность, но она на двести с небольшим пленников дала погрешность в шесть человек, что составляет около трёх процентов. Очень неплохо. Я про такие средства или способности иммунных ещё даже не слышал.

Ближе к обеду третьего дня со стороны входа в ангар началась какая-то нездоровая активность. Невидимые нам люди ходили, говорили, курили, бегали и ругались. Ожидать хорошего со стороны наших тюремщиков не приходилось. Поэтому я напрягся, внутренне готовя себя к любым поворотам. Да все напряглись, кто имел в голове чуть больше мозга, чем у канарейки. В загоне повисла гнетущая тишина, давящая на нервы. Все прислушивались к возне и звукам снаружи.

В ангаре появились бородатые муры. Хоть они преимущественно и были обмундированы в камуфляж, но носили его так, что по расхлябанности становилось ясно — эти кто угодно, но только не военные. Весело перебрасываясь с охраной шуточками, они выгнали нас на улицу и построили на уже знакомом плацу. От свежего воздуха закружилась голова. Только сейчас стало ясно, какая невообразимая вонь стояла внутри. Перед жалкой толпой вонючих оборванцев, пытающихся изобразить подобие строя, вышел мужчина с матюгальником и без лишнего пафоса сказал нам следующее:

— Поздравляю! — хриплый голос звучал без насмешки, которую я ожидал услышать.

— Вы все оказались иммунными, но этого мало, нужно ещё заслужить своё право на жизнь и процветание. Вы являетесь гостями трудового лагеря «Треблинка-1». Здесь вам будет предоставлен шанс проявить себя с лучшей стороны. Самоотверженный труд обеспечит вам пропитание и лучшие условия быта, но, повторюсь, своё право на часть ресурсов нужно заслужить…

— Пахать за бесплатно я не согласен, — выкрикнул невидимый мне мужик с противоположного конца строя, — Когда вы нас отпустите?

Уловить момент, когда «оратор» выхватил пистолет, я не успел. Просто оружие оказалось у него в руках. Треснул сухой выстрел. Из толпы кто-то вскрикнул, поднялся ропот. Пока строй заколыхался, я посмотрел на упавшее тело. Без шансов. Пуля попала в голову. Треснуло ещё два выстрела, но на этот раз в воздух.

— Тихо, — раздался спокойный приказ, усиленный громкоговорителем, — Сейчас говорю я. Вам запрещено обращаться к персоналу трудового лагеря «Треблинка-1» без позволения. Вас спасли от смерти и защищают от того, чтобы быть съеденными толпами кровожадных мутантов. Выразить вашу благодарность вы сможете ударным трудом на благо трудового лагеря «Треблинка-1». А сейчас вы все пройдете медицинский осмотр и получите лекарства, после чего вас объединят в рабочие бригады и дадут задания.

Рядом с оратором было всего несколько бойцов, но на вышках стояли пулемёты. Охрана зорко следила за узниками. Без лишних напоминаний было ясно, шаг влево, шаг вправо расценят как попытку к бегству. Прыжок на месте — как провокацию. Потому всё пошло именно так, как нам и обрисовали. Без сюрпризов и эксцессов. Было видно, что персонал трудового лагеря «Треблинка-1» уже не впервый и не в десятый раз выполняет процесс сортировки новоприбывших.

Всех свежих, и меня в том числе, провели через знахаря, слегка обалдевшего, когда увидел перед собой кваза. Когда же он понял, что я имею развитый Дар управления электричеством, дальнейшая моя судьба была решена.

Несмотря на, жёсткие методы приведения в чувство свежаков, жизнь в Треблинке оказалась вполне себе приемлемой. Да, это был не курорт, однако жить можно. После того, как всех расписали по бригадам, мужчин и женщин разделили и расселили по баракам.

Выстроенные, как по линейке, бараки представляли из себя просторные сараи, сколоченные из вагонки и утеплённые минеральной ватой. Обстановка внутри была неказистой, как в казарме. Двухэтажные нары, тумбочки, стол, лавки, печка, отхожее место — вот и все удобства. Незатейливое, но обильное трёхразовое питание, литр живуна на день в руки.

Работа была обязательной и ежедневной. Без выходных, отгулов и, ввиду отменного здоровья иммунных, без больничных. Трудовая повинность для мужчин включала в себя, как правило, работу на стройке, уборке и благоустройстве территории, уход за огромным количеством скотины.