Волк: лихие 90-е (СИ) - Киров Никита - Страница 15

— Эх, там-то всё по-настоящему было, — тихо сказал Женя и поскрипел зубами. — А здесь как будто искусственно всё. Не так, как надо. Не понимаю я, как тут всё работает, Волк, и что людям здесь надо. Не могу разобраться.

— Разберёшься, Женя. Но поработаешь немного, чтобы без дела не сидеть. А осенью начнём всерьёз.

— А что учёба?

— А, — махнул рукой. — Будто я там что-то не знаю… ну после железки в зал пойдём к Семёнычу. А то у тебя техника хромает, надо восстанавливать.

— У меня? Кхе! Сам-то получил по роже!

— У меня-то их двое было, а ты и с одним едва справился, — я усмехнулся.

— Ты даже не смотрел, как я его уделал, — он заметно оживился.

На улице детвора играла в футбол китайским оранжевым мячом. Вместо ворот тут были заборы. Мяч громко врезался в серые доски.

— Надо было биту взять, — Женя ненадолго задумался. — Пацаны иногда в лапту играют, только черенками от лопат. Распилят и играют. Им бы такая бита пригодилась.

— Дашь им биту, а эта шпана потом банду устроит, будут деньги выбивать из дяди Серёжи.

Женя расхохотался. Футбольный мяч покатился в нашу сторону, я не удержался, разбежался и пнул его детям назад.

— Хорошо, что ты приехал, Волк, — сказал Женя, когда подошли к калитке. — А то я бы бухал. Или к Фролу бы пошёл, на работу.

— Заходи к нам, поужинаем.

Кирилл сидел на крыльце, строгал палочку складным ножиком. Ножик не китайский, а настоящий швейцарский. Это ещё наш отец подарил, когда был живой. Острый, как бритва, и точился легко.

— Я радио слушал! — объявил брат восторженным голосом. — Всё ухо откусил ему! Тайсон выдал!

— Всего-лишь кусочек, — сказал Женя. — Зато бой, и правда, годами будут вспоминать. Как Волк и сказал.

Кирилл удивился ещё сильнее, когда я вернул ему его две сотки и добавил столько же сверху.

— Ого, хороший улов! Ништяк!

Показал ему ещё три сотни баксов, отчего Кирилл едва не присел.

— В общем, дело идёт, — сказал я. — Что там на ужин?

— Так тебя ждём. Что-нибудь сообразим.

Дед посмотрел на мою рожу, но я сказал, что это шпана на нас накинулась, а мы с Женей отбились. Раз мы оба трезвые, то он поверил. Да и в целом, я сказал правду.

Ужин вышел неплохим. Раз я купил хорошего масла, а молоко ещё оставалось, сделали пюре из картошки. Тем более, прошлогоднюю картошку надо доедать, скоро будет свежая. Из мяса у нас только курятина, но курятина ещё была живая и сидела в курятнике, так что Кирилл просто пожарил колбасы, напевая старую песню про два кусочека колбаски.

Уже совсем стемнело, по телевизору начались новости, но посмотреть мы их не успели, погас свет. По привычке пройдясь по Чубайсу, дед зажёг свечу, которая всегда стояла рядом как раз на такой случай. Так что доужинали и разбрелись спать.

В своё время я закончил железнодорожный институт и прошёл все должности в депо от слесаря-дизелиста до заместителя начальника по ремонту. После института вполне можно было сразу стать бригадиром, но я хотел разобраться во всей работе полностью и самому, так что начинал с низов.

Но в этот раз я не собирался снова устраиваться на эту же работу. Парней устрою, хотя надо будет постараться это сделать, ведь сейчас там меня никто не знает.

Заставил всех побриться, в нашем депо с этим строго даже в 2020-х. Пошли с самого утра, когда должна была закончиться планёрка, и мы бы предстали перед нынешним замом по ремонту.

Ворот на территории депо ещё нету, а охранник на входе всего один. Пожилой мужчина кормил грязного чёрно-белого кота, который жил поблизости.

Воровать тут уже особо нечего, всё уже утащили. Но дизельное топливо локомотивов всё ещё ценилось хорошо, так что ночью тут дежурила дополнительная охрана. Поэтому топливо воровали днём. Но куда чаще локомотив останавливался на перегоне, и сливали всё прямо там, в чистом поле. Иногда братва нагло перегораживала пути для этого, но грузоперевозки — дело серьёзное, как и крыша, так что это со временем прекратили.

Ещё ценилась медь, особенно в тяговых электродвигателях и генераторах, где её целая куча. Но это охраняли строже.

Помню, как работал здесь в конце девяностых после института. Запчастей толком и не было, ремонтировали всё как получится. Единственный источник получить редкие резиновые кольца, прокладки и прочий дефицит — это когда локомотив приходил с капитального ремонта вместе с ящиками зипов. Не зря даже некоторые прокладки называли «золотой резиной», уж очень она была редкой, но очень нужной.

Но как-то тепловозы всё же умудрялись ездить даже в таких условиях. Люди работали.

— Вам дадут книжку правил технической эксплуатации железных дорог, — сказал я, когда мы вошли на территорию депо. — Выучить всё. Там и как можно ходить, и как нельзя, и всё остальное. Спрашивать будут.

Несовершеннолетнего Кирилла не возьмут на серьёзную должность, но что-нибудь предложить ему смогут. Красить что-нибудь, или уборка. Платить будут мало, но зато покормят.

Да и не всё же лето ему сидеть дома, подзаработает себе собственных денег. К осени у него уже будет больше миллиона по старым деньгам. Тогда же и как раз начнут менять деньги на новые, если я не путаю.

Женю взять могут серьёзно. Долго он не поработает, я его потом заберу к себе, но пока пусть тоже посидит здесь. А я займусь всем остальным.

Наверное, это моя привычка, но я не любил, когда кто-то сидел без дела. Поэтому и привёл их сюда.

В ремонтном корпусе шумно. Ручных раций не было, вызывали друг друга по системе оповещения, нажимая кнопку на пульте в определённых местах. Машинисты прогрева загоняли локомотивы в ремонтный корпус с помощью сигналов флажками, фонарями и руками. Грузовых электрокар тоже нет, тяжёлый цилиндровый комплект поставили на большую тележку, которые катили мимо нас два парня. У задних ворот корпуса стоял грузовик с колёсными парами, их ещё не выгружали.

— С ними аккуратнее, — предупредил я. — А ещё лучше — держитесь подальше от них.

Мимо нас прошли три замерщицы, в руках несли измерительные шаблоны. Девчонки симпатичные, стройные, даже измазанная в мазутке х/б форма не портила их вид.

— Ну не зря ты меня сюда затащил, Волк, — Женя усмехнулся. — Какие тут ходят.

— Девушки из высшего общества, — с улыбкой напел Кирилл.

Добрались до комнатки, где сидели мастера. Компьютера с включенной АСУТ-Т ещё не было, само собой, зато стояло несколько телефонов. Тут же сидел диспетчер по ремонту, но его я не помнил, зато узнал зама по ремонту, сидящего во главе стола.

Коренастый и очень загорелый усатый мужик орал на слесаря:

— Да из-за тебя машина на межпоездной ремонт попала!

— Но я… — робко отвечал парень.

— Ты её отписал, что сделана, а она в депо вернулась!

Этот зам по ремонту — Кочергин Трофим Вальерьевич, я его хорошо помню. Хороший был мужик, и я действительно рад, что снова вижу его живым. Просто уже за последние дни привык видеть людей со своей молодости, и это уже не удивляло. Человек привыкает ко многому.

— У нас и так ни хрена не платят! — продолжал орать Кочергин. — Так ещё и ты свои керенки кидаешь! А мужики премию не получат!

— Извините, Трофим Валерьевич, — прогундосил парень. — Я не хотел…

Керенки — это старое выражение в депо, которое у нас было живо до сих пор. Означало плохо сделанную работу.

Знал я и того, на кого орут. Смех сдержал с трудом, потому что этот испуганный парень в грязной робе — Иванов Сергей Евгеньевич, будущий начальник депо. Это он тогда орал на парня в мой последний день прошлой жизни. Так уж устроено на железке — орут на тебя, пока ты молод, потом орёшь ты на более молодых.

Под робой у Кочергина тельняшка, он десантник, прошёл Афган. Обратил на нас внимание, но рявкнул в последний раз.

— Объяснительную мне! Живо!

Будущий начальник депо выскочил с красным от стыда лицом, а нынешний зам по ремонту развёл руками, глядя на диспетчера.

— Ну а что мне делать? Не выгонять же его, а то в бандиты пойдёт. Ну а вы чего? От Бори Волкова?