Всадник на белом коне (СИ) - Горъ Василий - Страница 7

— Получается, что все происходящее в этой квартире записывается⁈

Она задала программу тренировки, перешла на шаг и утвердительно кивнула:

— Ага! Но не все так плохо, как кажется на первый взгляд: подключиться к внутренним камерам или влезть в архив записей в удаленном режиме физически невозможно, а доступ к соответствующему терминалу завязан на мое личное присутствие. Таким образом, наше «хоум-видео» на сторону не уйдет. Зато в моем распоряжении будет море материала, необходимого для создания роликов о реальной жизни будущего чемпиона, и… великолепная возможность контролировать «левые» телодвижения баб, которых ты в ближайшем будущем начнешь таскать в эту квартиру.

Кое-какое представление о технологии раскрутки бойцов я имел, так что первый аргумент принял без какого-либо внутреннего сопротивления. А со вторым получилось чуть сложнее: я понимал, что в какой-то момент ко мне начнут подсылать «сладких девочек», способных на все, что угодно, и что кто-то должен наблюдать за ними в режиме реального времени, чтобы не дать уколоть меня-спящего какой-нибудь гадостью, обвинить в изнасиловании и т. д., но смириться с необходимостью тотального контроля как-то не получалось.

Почувствовав это, Кравцова шлепнула ладонью по сенсору экстренной остановки ленты, развернулась в пол-оборота и уставилась мне в глаза:

— Все это — один из элементов защиты инвестиций. Поверь, может быть значительно жестче. И… в твоем варианте есть один очень большой плюс: я тебя не солью. Никому, никогда и ни за что!

— Что ж, убедила! — после недолгих колебаний решительно сказал я, забрался на дорожку, поколдовал над вариантами тренировок, выбрал подходящий вариант и ткнул в соответствующий сенсор. Затем поднял взгляд, уперся им в «панорамное окно», на котором успел появиться задний фасад Кравцовой, и невольно улыбнулся:

— Настен, твоя попка восхитительна, но эта картинка вызывает желание подхватить тебя на руки и унести в спальню. А мне надо пробежать хотя бы стандартную пятерочку. Поэтому будь добра, замени ее чем-нибудь мотивирующим!

— Что может быть более мотивирующим, чем аппетитная женская задница или полная упругая грудь, сексуально покачивающаяся из стороны в сторону во время бега? — «удивленно» поинтересовалась она, рассмеялась, услышав мой возмущенный рык, и зарылась в архив визуальных эффектов. Секунд через пятнадцать вывесила перед нами картинку, изображающую набережную какого-то приморского городка, освещенную лучами солнца, только-только оторвавшегося от горизонта, добавила к ней информационный блок со своей дорожки и… хм… мотивировала:

— А слабо ту же пятерочку, но наперегонки?

— Погнали! — не зная, на что подписываюсь, весело согласился я, принял запрос на синхронизацию, возникший на экране дорожки, дождался обнуления цифр на резко расширившемся инфоблоке и побежал…

Первые два километра «личная помощница» щадила мое самолюбие и бежала нога в ногу. А потом начала ускоряться. Само собой, я припустил «следом», стараясь не отстать. Но не тут-то было: легконогая и фантастически выносливая, она уходила в отрыв в таком режиме, как будто убегала от инвалида! Да, я рвал жилы и выкладывался до предела, но к середине дистанции Настя отвоевала метров тридцать, еще через полторашку унеслась вперед почти на полторы сотни, а к финишу оторвалась почти на три!

Нет, расстроиться я не расстроился. Но сразу после того, как домучил последний отрезок и скинул скорость, хрипло поинтересовался, что это было. На что получил весьма интригующий ответ:

— С шести и до тринадцати занималась легкой атлетикой, так что бегать и умею, и люблю.

— Чем лучше я тебя узнаю, тем больше уважаю! — вспомнив невероятно вкусные блины, приготовленные ею субботним утром, ничуть не кривя душой, заявил я. Потом поинтересовался, чем она порадует меня на завтрак, и нарвался на очередную «обучающую» шутку:

— Если ты сейчас о еде, то с вечера я заказывала твою любимую рисовую кашу с изюмом. Если о «завтраке» в переносном смысле, то собой. В душе, в джакузи или в любом другом месте квартиры по твоему выбору!

— Да привык я уже, привык! — в сердцах воскликнул я.

— Увы и ах! — вздохнула она, перешла на шаг и продолжила вчерашнюю дрессировку: — В том обществе, в которое тебе предстоит влиться, скромность, робость и предупредительность не в чести — люди, привыкшие идти к своим целям по головам и трупам, уважают только силу. И для того, чтобы тебя признали равным, а не очередной «шестеркой» Горина, ты должен ощущаться зверем, вышедшим на охоту за свежим мясом. То есть, давить мужчин-конкурентов тяжелым взглядом и оценивать стати женщин так, как будто они — товар, выставленный на витрину магазина.

— На-асть… — начал, было, я, но был прервал повелительным жестом:

— Ты имеешь меня в хвост и в гриву уже двое суток, но до сих пор не позволяешь себе открыто любоваться грудью, задницей или ножками.

— Я тебя по-настоящему уважаю! — буркнул я.

— Единственное место, в котором ты можешь показывать свои чувства, это своя постель! — рявкнула она. — А вне ее я — приз, который ты уже завоевал и поставил на полку к десяткам других! Вопросы?

— Вопросов нет.

— Тогда ополоснемся, позавтракаем, поваляемся часов до десяти, а потом рванем по магазинам. Подбирать тебе нормальное шмотье и тренироваться в правильном поведении…

…Несмотря на раннее утро, добрая половина подземной стоянки торгово-развлекательного центра «Сенатор» оказалась занята машинами высшей ценовой категории. Само собой, я удивился, так как был уверен, что в воскресенье утром политическая, властная и деловая элита столицы должна сладко дрыхнуть в своих постельках. Поэтому обратился с вопросами к личной помощнице, которая, в отличие от меня, прекрасно ориентировалась в реалиях того мира, в который меня усиленно тянули.

Как оказалось, абсолютное большинство посетителей зависало в этом тридцатиэтажном шедевре современной архитектуры еще с вечера пятницы — продолжало отрываться в многочисленных увеселительных заведениях подземной части комплекса, расслаблялось в кафешках и ресторанах, разбросанных по всему зданию, или отдыхало в фешенебельных номерах пентхауса.

— Таким образом, любителей шопинга будет относительно немного… — добавила Кравцова, поставив машину на свободное место и заглушив двигатель. — Однако расслабляться не стоит: для того, чтобы повысить продажи, во всех торговых точках «Сенатора» по выходным действуют довольно приличные утренние скидки. А так как у нас, в России, любовь к халяве впитывается с молоком матери, в это время по магазинам начинают шарахаться жены, дочери и официальные любовницы представителей высшего света, «акулки», раскрутившие «папиков» на деньги, дорогие проститутки, подбирающие рабочую спецодежду, и охотники на свежее мясо с Северного Кавказа!

Правила поведения с последней категорией граждан нашей великой и необъятной, перечисленные Настей еще в субботу, действовали на нервы ничуть не меньше необходимости строить из себя этого самого зверя, однако я все-таки задавил все усиливающееся раздражение, настроился на шопинг, как на бой, и решительно выбрался из машины. А уже секунд через десять получил возможность оценить высший пилотаж работы с придуманными образами: когда я открыл водительскую дверь «Гелика», чтобы помочь Кравцовой слезть с высоченного сидения, она с благоговением провела ладонью по рулю, повернулась ко мне и обожгла взглядом, полным Обещания:

— Спасибо-спасибо-спасибо! Это не джип, а самолет. Я получила море удовольствия. И… отблагодарю так, что мало не покажется…

— Ловлю на слове! — «лениво» буркнул я, позволил ей опереться на мое предплечье и повел к ближайшему лифтовому холлу.

Той же линии поведения придерживался и дальше. Пока поднимались на нужный этаж, позволял Кравцовой висеть на руке и снисходительно прислушивался к ее непрекращающемуся щебету, потом разрешил порулить процессом подбора одежды и вальяжно пошел к магазину, к которому она меня потащила. При этом половину ее вопросов «не слышал», так как пристально рассматривал каждую более-менее симпатичную девушку, попадающуюся на пути. А еще подмигивал просто хорошеньким, делал игривые комплименты по-настоящему красивым и игнорировал грозные взгляды их оскорбленных кавалеров.