Последний наследник Триады. Том 2 (СИ) - Магарыч Григорий - Страница 18

Я же рванул вперёд. Быстрым движением воткнул метательный нож в нёбо раскрывшего пасть Пустотного Шакала и перекатом ушёл в сторону. Пропустив из виду коготь, который полоснул по моей руке, выронил оружие, но в ответ другой рукой распорол брюхо твари. Сделал шаг назад и краем глаза заметил, как брызнула кровь.

Николай Васильев застонал, упав на колено. Тварь хотела-было оторвать ему руку, но я был быстрее. Быстро схватив парня за шкирку, я швырнул его тело за пределы поля боя. Обузы мне тут не хватало!

Перехватываю запястье Лунной Твари и тяну на себя, после чего быстрым движением пробиваю в грудь и обхватываю сердце. Прана кричит «Сожри!», и в этот раз я даю волю делать родовой энергии всё, что хочет. В глазах на миг проскакивает искра, а мои ноги начинают идти сами собой.

Через секунду чувствую, как в подкостную ямку моей правой лопатки входит что-то острое. Оборачиваюсь и сношу голову твари, что посмела меня укусить. Делаю ещё один рывок и прохожусь наполненной «праной» ладонью по трём тварям разом, превращая их костные структуры в пыль.

И такой темп сражения продолжался около часа, пока я не почувствовал, как тянутся мои связки и перенапрягаются мышцы. «Прана» быстро вернулась в сосуд. Меня повело. Но затем произошло то, что должно было. Твари перестали ощущать себя способными сожрать нас и попятились — так, словно наткнулись на непреодолимую стену. Не прошло и минуты, как твари побежали в рассыпную.

— Ух! — расправил плечи Алексей и стёр кровь с лица. — Неплохая разминка.

Здоровяк набирал обороты в последнее время. Его агрессивный стиль ведения боя был всё более контролируемым и точным. Мне нравилось, как он растёт на глазах. Жаль, такого нельзя было сказать про Васильева.

Я пошагал к Николаю, не обращая внимания на свои многочисленные раны и порезы на теле. Парень крепко держался за распоротое плечо, на глазах его наворачивались слёзы.

— Эй, мелкий, ты чего? — Алексей опустился на корты. — В порядке?

— Кость, вроде, не задета, — пропыхтел он. — Жить буду.

Мы перевязали плечо парня жгутом. Это позволило остановить кровотечение. К тому же, твари не нападали ещё долго. Когда мы закончили с ранениями, я дал приказ идти дальше. Как бы то ни было, нам необходимо продолжать идти, пока туман снова не покрылся мраком.

Так и шли по лесам, виляя мимо деревьев и прислушиваясь к каждому шороху, пока темнота не затопила всё вокруг.

А затем повторились привычные нам процедуры. Голуби оставили нас в пещере и полетели за едой. Мы же сначала очистили место ночлега и только потом принялись добывать себе ужин.

Но всё это было лишь началом перед настоящими рисками. Линии «иллюзии» работали всё хуже, а каждая наша последующая ночь становилась большим испытанием. На конец второй недели в тумане я перестал доверять своим же техникам скрытия от тварей, поэтому принял решение избавить себя ото сна вплоть до момента, пока нам не удастся добраться до озера.

В третью бессонную ночь на посту я сидел с Филипом. Парень натачивал свой кинжал, когда послышался треск сминаемой под огромным весом почвы. По телу пробежала дрожь, сердце ухнуло.

Огромная рука упала сверху и чуть-было не прижала застывшего Филипа к земле. Я успел дёрнуть пальцем и срезать запястье твари, однако та отросла за считанные мгновения.

Рывок, силовой удар в грудь — и монстр попятился. Я дал команду Филипу отойти на дальнее расстояние, а сам пошагал на тварь.

— Будешь бить в моменты, когда тварь открыта!

— Понял! — кивнул парень.

Итак, пришла пора вспомнить, что именно убивает тварей высшего ранга. Ведь именно такой и решил навестить нас.

Это был Безликий Медведь — один из самых диких монстров тумана.

Во мраке ночи было крайне сложно разглядеть тварь высшего ранга, но я отчётливо ощущал его хищную ауру. Филип принял позицию в тридцати метрах от нас, я же подошёл к твари на расстояние в три-четыре шага. Отсюда он смотрелся невероятно огромным.

Эта сила… заставляет цепенеть даже меня. Прана в моём теле не рвётся в бой, та лишь по моей просьбе неохотно выходит наружу, покрывая тело. Глаза начинают чесаться. Смотрю в сторону Филипа. Парня не видно в темноте, но аура его похожа на ауру забившегося в углу ребёнка, который ждёт своего наказания. Парень пятился всё дальше от меня, руки его тряслись от любого шороха.

Безликий Медведь же чувствовует себя уверенно. Он знает, что находится в своей среде. Не торопится с атакой, так как отращивает новую лапу. Только спустя минуту монстр утробно рыкнул, упал на четыре лапы и пошагал в сторону Филипа. Знает, что парень слабее. Знает, что проще будет пожрать лёгкую добычу, а затем приступить к более крупной.

— Ну и в-верзила, — одними лишь губами прошептал Филип, цепенея.

Шесть тонких водных струй в миг прошлись по телу Медведя, но тот не издал ни звука. На прочной шкуре твари остались порезы, но те быстро затянулись.

Стоило Филипу Гришину взмахнуть кинжалом, как в его тело вошёл коготь твари. Быстро. Настолько, что мне не удалось и глазом моргнуть. Кровь хлынула изо рта парня, он обхватил рукой лапу Медведя и вонзил в его грудь кинжал. Молния прошлась по телу Безликого, но оказалась бездейственной. Тварь одной лишь лапой подняла парня в воздух и раскрыла пасть.

— Сука, — хрипло выпалил Филип и попытался ударить снова, но промахнулся. Кинжал выпал из руки. — Сука!

Когда прана завершила процесс слияния с моим телом, я размылся в пространстве, разогнавшись. Прошёлся клинком по спине Медведя и оставил на его шкуре несколько глубоких полос, но тот словно не заметил моего удара. Секунда — и меня отбросило сильным размашистым ударом. Так, что спиной я впечатался в ствол дерева.

Медведь швырнул в сторону истекающего кровью парня, обернулся на меня, упал на четыре лапы и взял разгон.

«Беги!» — жалостливо взвыла прана внутри, ощущая силу твари.

Делаю рывок в сторону, пропуская мимо себя лапу Медведя. Бегу к Филипу и провожу по его телу линию души. Быстро, криво и не совсем так, как нужно. Но этого хватит, чтобы парнишка не окочурился. А через секунду я уже оказываюсь аккурат перед лицом Безликого. Всё, что могу сказать про этого монстра — слабых мест у таких мало, практически нет. Мне пришлось набить гору шишек, перед тем как удалось наконец изучить тип этих тварей и строение их организма.

И сейчас, когда я снова не успел среагировать вовремя, меня пронзила острая боль. Медведь полоснул по моему плечу в размашистом ударе и попытался схватить, но я лишь отскочил, спрятавшись за стволом дерева.

«Беги!» — снова истерила прана. Я же усмехнулся.

— Да заткни уже свою трусливую пасть, — пробормотал под нос и выпустил металлический шар в сторону твари.

Я уже сталкивался с монстрами высшего ранга, поэтому знал, на что те полагаются. Оттого я выпустил снаряд так, чтобы тот летел с гораздо большей скоростью и врезался с большей силой.

Медведь ушёл от шара в сторону, лениво поднялся на две задние лапы и зарычал, демонстрируя свою силу и пугая до дрожи «прану» внутри меня. Но я не собирался бежать от него, лишь притянул шар обратно таким образом, чтобы он рванул в сторону Безликого.

В темноте не было видно, но я знал, что произошло. Шар распался на две части, выпуская то, что скрывалось внутри — тонкую, крепкую, металлическую нить. Медведь успел среагировать и схватился за нить, но та закрутилась и захлестнула его конечность. Я повёл рукой к себе — и нить рванула обратно. Лес озарил утробный рёв боли. Медведю отрезало лапу.

И только после этого я вышел из укрытия. Сделал сложный манёвр, что позволил пропустить мимо себя увесистую лапу и приблизиться к груди твари. Я в рывке сунул оба клинка в толстую прочную шкуру.

А затем «подчинил» прану и буквально заставил ту войти в организм Медведя и ослабить его защиту. И когда та потеряла добрую часть своей «волшебной» прочности, заострил руку и вспорол брюхо проникающим движением.