Выбери любимый жанр

Истории с последней парты: Уроков не будет! Всего одиннадцать! или Шуры-муры в пятом «Д» - Ледерман Виктория Валерьевна - Страница 8


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

8

И я пошел домой. У меня было такое плохое настроение, что я не остался на продленке. Весь день и вечер я просидел возле компьютера, но даже играть не мог. Все думал о школьной викторине. Представлял, как мы все сидим за одним столом в школьном зале – я, мама, папа, дед, бабушка и даже дядя Сева. Хотя дядя Сева и не нужен, достаточно пяти человек. Но пусть он тоже будет. Надежда Митрофановна говорила, что за одним столом могут находиться от пяти до восьми игроков. А самой большой семье дадут специальный приз – за дружбу и сплоченность. За то, что не пожалели времени и пришли поддержать своего второклассника.

Как только мама вошла в квартиру, я бросился к ней. И стал рассказывать о викторине.

– Викторина? – рассеянно пробормотала мама. – Да, да, очень интересно. Конечно, сходи. Тем более что мне в воскресенье надо выйти на работу.

– Как на работу?! – воскликнул я. – Ты ведь в прошлые выходные работала!

– Ну что ж, сынок, так получилось. Сменщица попросила подменить.

– Ты же обещала! Ты говорила, что в следующее воскресенье будешь дома, со мной!

– Вань, но ей очень нужно. Она идет в музыкальную школу, на концерт к сыну. – Мама попыталась погладить меня по голове. Я увернулся и закричал:

– А мне?! Мне не нужно?! Ты никогда не ходишь на мои праздники!

– Ваня, ну ты же не в детском саду, чтобы к тебе ходить! И потом, я работаю! Чтобы у тебя было все что нужно.

– Мне нужно, чтобы вся моя семья пришла на викторину!

– Ваня! Какая семья? Ты да я – вот и вся семья. Ну, еще наш дед. А все папины родственники – это не наша семья. Им и дела нет до нас. Мы с тобой им до лампочки.

– Это неправда! Я папе не до лампочки!

– Ну что ты расстраиваешься? Подумаешь, какая-то школьная викторина. Это неважно. Их еще столько будет за десять лет.

– Но такой больше не будет! И это очень важно. Как ты не понимаешь? – сказал я и пошел в свою комнату. И лег спать.

А назавтра в школе я постоянно смотрел на Голубева. И все боялся, что он скажет: «Мой папа согласился. Мы участвуем. А что я вам говорил?» Мне было все равно, кто выиграет спор – Голубев или Родин. Но я не хотел, чтобы семья Голубева заняла место за свободным столом. Это наше место! Это мы будем там сидеть. Я попрошу их, и они все придут. Ради меня. И тогда все увидят, что у меня есть семья. И что она большая и дружная.

Голубев так ничего и не сказал за весь день. Наверно, его папа еще не дал согласие. А Надежда Митрофановна сообщила, что завтра утром отменит участие нашего класса в викторине. И еще сказала, что это позор для всех нас. Такого в школе никогда не было, чтобы целый класс отказался участвовать.

После продленки я позвонил папе. Он приехал за мной, и мы пошли гулять в торговый центр. Потому что на улице было ветрено и сыро, а в торговом центре – тепло и сухо.

– Ну-ка, ну-ка, что за викторина? – спросил папа.

Я ему рассказал. Что это очень похоже на передачу «Что? Где? Когда?». Что каждая большая семья – это команда, что командам задают одинаковые вопросы. Команды сообща думают и пишут ответы на листах. А потом жюри выбирает, сколько правильных ответов у каждой команды. И награждает победителей.

– Здорово, правда? – спросил я. – Мы же можем пойти? Все вместе!

Папа замялся:

– Я бы обязательно с тобой пошел… Только завтра я улетаю в Питер. И вернусь через неделю, во вторник. В воскресенье меня здесь не будет. Ваня, мне правда жаль. Но работа… Ты уже большой, сам все понимаешь.

Я даже есть расхотел. И недоеденный гамбургер от себя отодвинул. Как? И папа тоже? Уже минус два человека. Где я теперь наберу нужное количество игроков?

– Подожди, мы сейчас у бабушки спросим, – сказал папа и стал набирать номер.

Я встал из-за стола и подошел к прозрачному бортику катка. Там, на льду, катался дошкольник в красной кофте с енотом на спине. Вернее, не катался, а учился стоять на коньках. Ноги у него разъезжались, и он все время норовил упасть. А его мама и папа, тоже на коньках, держали его с двух сторон за руки и смеялись. И он тоже смеялся. А его дедушка стоял у бортика, недалеко от меня, и кричал:

– Давай, Сашок, давай! Держись! Ты молодец!

Я тяжело вздохнул и отвернулся. Наверно, раньше у меня тоже такое было, когда и папа, и мама, и дедушка, и бабушка – все вместе. И я тоже был такой счастливый… Только я этого не помню.

– Вань, – окликнул меня папа. – Во сколько у тебя начало?

– В двенадцать тридцать. – Уменя подпрыгнуло сердце. Неужели? Они согласились? Ну да, точно согласились, ведь время просто так не спрашивают.

Папа сказал в трубку:

– Все понятно. Ну, пока. Привет всем!

– Что? – Я в ожидании уставился на него. – Придут?

Папа покачал головой:

– У них билеты на двенадцать в кукольный театр. На всю семью.

– На всю семью?

Я развернулся и пошел прочь от фуд-корта. Ну да, на всю семью. Ведь это у них большая семья. И я в эту семью не вхожу. Правильно мама сказала, мы им до лампочки.

Папа догнал меня:

– Ваня! Не переживай! Давай договоримся, что на следующее школьное мероприятие я обязательно приду. Я обещаю. И бабушку приведу, и дядю Севу. Ты только скажи заранее. Хорошо?

– Нет, не надо, – сказал я. – Зачем ко мне приходить? Я же не в детском саду.

Папа отвез меня домой. Я вышел из машины и равнодушно попрощался с ним. Не потому, что обиделся на него. Просто мне стало все равно. И когда вечером пришла мама и сказала, что дедушка снова уехал в санаторий, я даже не огорчился.

Ну и что, что не осталось ни одного человека, которого можно было бы позвать в школу? Ничего страшного. Ко мне никогда никто не приходит. Я привык.

В среду появился сияющий Голубев и громко объявил, что его родители обещали прийти на викторину. Надежда Митрофановна так обрадовалась, что тут же побежала подавать заявку, прямо на уроке. А мы остались под наблюдением старосты Ники Поляковой. Но кто же слушает старосту? Особенно девчонку? Особенно когда нет учителя?

– Родин! Давай лезь на парту! – сказал Голубев и ухмыльнулся.

– Не полезу, – отказался Родин.

– Как это не полезешь? Ты проиграл.

– Еще не проиграл. Был уговор: если твой папа придет на викторину, а не просто согласится.

– Да какая разница? Если он согласился – считай, уже пришел. Меня папа никогда не обманывает. Ты проиграл, лузер. Лезь и кричи об этом.

– Вот когда придет, тогда и буду кричать. Подождем до воскресенья.

– Так нечестно! – заорал Голубев и полез на Родина с кулаками. Подраться им не дали, мальчишки навалились кучей и растащили их в разные стороны. И согласились с Родиным, что спорили именно на то, придет папа или нет. Конечно, никто не сомневался, что придет, раз обещал. Тем более Надежда Митрофановна внесла их семью в списки игроков. Все понимали, что Родин уже проиграл. Просто Голубева никто не любил. Он был слишком вредный.

В воскресенье утром мама несколько раз щупала мне лоб. Она и в субботу вечером щупала. Ей почему-то казалось, что я заболел.

– Ты какой-то странный, – говорила она. – Ты себя хорошо чувствуешь?

– Нормально, – отвечал я.

Я чувствовал себя не больным, а очень-очень усталым. Так бывает, когда летом очень долго плывешь по реке против течения. А потом выходишь на берег, а ноги дрожат и не слушаются. И руки не поднимаются, словно на них гири висят. Хочется упасть и не шевелиться. Но это после реки… А сейчас почему я так устал? От чего?

– Ты на свою викторину-то пойдешь? – спросила мама, собираясь на работу.

– Пойду, – равнодушно сказал я. – Велели всем прийти.

Мама озабоченно посмотрела на меня и ушла. Я снова лег в постель и пролежал до половины двенадцатого. А потом с трудом встал и пошел в школу. Смотреть, как играют большие дружные семьи.

В актовом зале царил непонятный переполох. Наш класс встревоженно гудел. Надежда Митрофановна с всклокоченной прической и большими глазами бегала взад-вперед.

– Что случилось? – спросил я.

8
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело