Кондотьер (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 68

Дождь прекратился, туманная морось рваными клочьями уходила в пустоши, а на берегу уже толпились грузчики. Они проверяли лебедки и тали, осматривали сеть, с помощью которой предстояло поднимать из трюма крупногабаритный груз.

Зевнув так, что едва челюсть не вывихнул, я подошел к борту и облокотился на него, рассматривая умытый ночным дождем город. Он смыл серый налет пыли с крыш, освежил редкую зелень, а висящее над дальними холмами солнце придавало Шелкопадам какой-то удивительный пасторальный вид, как на картинках, что продаются в лавках приморских городов. Да и вересковые пустоши не выглядели сейчас бесконечно-мрачными.

— Виконт не появлялся? — спросил я у Жала, появившегося на палубе босого и в одних штанах. Он собирался ополоснуться, и для этого приволок парусиновое ведро на веревке, чтобы зачерпнуть воду.

— Нет, командор, — мотнул тот головой и бросил вниз ведро. — Я в утренней вахте был, никто не появлялся.

— А вояки? Маневры совершали?

— Да тоже дрыхли, — хохотнул Жало, и поднатужившись, потянул веревку. Мускулы на его сухопаром теле заиграли под загоревшей кожей. — На берегу, правда, шумели местные. Видимо, пива или вина не хватило, пытались трактир на абордаж взять.

Он опрокинул на себя ведро и надсадно крякнул, мотая головой.

— Через полчаса сбор на палубе, — приказал я, выбрасывая окурок в воду. — Придется приглядывать за грузчиками, чтобы под шумок ничего не натворили.

— Понял, — кивнул Жало и потопал к трюму, оставляя на палубе мокрые следы.

Вся команда «Соловья» стояла на своих местах, Торфин с неизменной трубкой руководил маневром корабля с капитанского мостика, боцман Бруно порыкивал, дублируя команды. Как только до деревянного причала, обложенного мешками с песком, осталось несколько футов, левитатор погасил гравитон, и неф по инерции дошел до него и «прилип». Сверху полетели канаты, и стоящие на берегу грузчики ловко намотали их на мощные деревянные чурбаки, игравшие роль кнехтов.

Меня нервировало соседство с патрулем. Оба корвета продолжали стоять на рейде, даже не думая никуда уходить. Ладно, что не проводят обыски на торговых нефах, хоть это радует. Пока я раздумывал, к причалу подкатила небольшая карета, сопровождаемая тройкой всадников в черных камзолах. Герб, нарисованный на дверце, изображал кустики вереска на синем фоне и охотничий рожок с луком — полагаю, герб Шаттимов.

Из кареты вальяжно выбрался виконт Агосто. Поправив щегольскую шляпу на голове, он приложил к ней два пальца, глядя на всадников. Те развернули своих лошадей и умчались вместе с каретой туда, откуда и приехали.

— Нагулялись, виконт? — поинтересовался я, когда Агосто по высоким сходням вскарабкался на борт.

— Будь у барона прелестная дочка лет семнадцати-восемнадцати, остался бы здесь, — хмыкнул Ним. — Но, к сожалению, пришлось терпеть за столом двух долговязых унылых сынков и младшего брата барона с семейкой. Увы, развлечься не удалось. Но! Зато ближе к ночи заявился такой гость, что я едва удержался, чтобы его не проткнуть шпагой!

— Дайте угадаю! Рэйдж Котрил? — я улыбнулся.

— Тебе в самом деле помогает морской дьявол, Игнат! — ничуть не расстроился виконт. — Именно Котрил! Не он ли является тем человеком, которому нужны гравитоны?

— Да. Вчера мы встречались с ним, и тоже были весьма удивлены, — новость о связи барона Шаттима с моим врагом не стала неожиданностью. Что-то подобное я предполагал. — Пришлось приложить немало усилий, чтобы не вступить в драку. Решил пока не торопиться и узнать, кто стоит за Рэйджем.

— Котрил — вассал барона, мелкая знать, — лениво махнул рукой Ним. — Пойдемте к другому борту, а то мешаем людям работать…. Итак, как я уже сказал, наш дорогой сеньор служит Шаттиму, — продолжил виконт, как только мы заняли место подальше от суеты. Зато отсюда мы могли следить за обстановкой на реке. — Его семья жила в нескольких милях отсюда выше по реке. В свое время предок влез в заговор, который ставил своей целью выгнать барона или вообще уничтожить род Шаттимов. Но по каким-то причинам прадед Рэйджа сдал всех заговорщиков, чем и заслужил милость тогдашнего барона.

— Выходит, наш Котрил — проходимец? — я усмехнулся.

— Не совсем. Десять лет назад здесь прошел мор, вся семья Котрила умерла, и молодой дворянин сдал в аренду земли и пошел странствовать. И вот здесь-то мы его можем назвать проходимцем. В Акаписе за его художества просто обязаны были обезглавить.

— Я о том же и спрашивал губернатора, — покивал я. — К сожалению, не нашел поддержки. Становится интересно, за что с Котрила сдувают пылинки? Н-да, а я размечтался, что появился великолепный шанс избавиться от вымогателя. Весь бы Акапис «спасибо» сказал.

— Придется потерпеть, — Ним выглядел задумчивым. — Хм, а зачем Котрилу гравитоны?

— После вашего рассказа, виконт, мое мнение еще больше укрепилось. Товар нужен барону, а Котрил всего лишь посредник в сделке. Если его повяжут королевские следователи, он и пойдет на эшафот.

— Повяжут, — медленно повторил Агосто, играя пальцами на рукояти шпаги. — А разве он не выдаст барона, выторговывая себе жизнь?

— А какой смысл? — я пожал плечами. — Его все равно казнят, разве что получит быструю смерть без пыток.

— Да, ты прав, дружище, — виконт задумался. — Так что вы решили с гравитонами? Я не присутствовал при разговоре барона с Рэйджем. Они уединились, а мне пришлось коротать время с многочисленной семейкой. Но вино у них неплохое. Откуда-то с юга.

— Котрил обвинил Боссинэ в срыве договора. Якобы, не передал гравитоны с рук на руки, хотя прекрасно видел, что творится на фарватере. Такую кучу кораблей в компании с военными корветами трудно не заметить. Мы объяснили ему, где находится товар, даже пообещали содействовать в подъеме кристаллов, но лишь после ухода патруля. В общем, дал три дня, наглец этакий. Если гравитоны ему не передадут, он всех нас сдаст патрулю.

— Не сдаст, — уверенно ответил Ним, из-под полы шляпы разглядывая «Деву ветра», на котором шла утренняя уборка. — В таком случае его тоже обвинят в утаивании преступления. Почему раньше не сказал? Какую корысть имеешь с этого? А если попытается, мы его перехватим прямо на берегу. Дьявол с ним, лично найду причину вызвать Котрила на дуэль.

На «Соловье» началась суматоха. В трюмы стали спускаться грузчики, трое штурмовиков последовали за ними, остальные вместе с Жалом сошли на берег, чтобы там присматривать за работниками. Боссинэ приветственно кивнул виконту и присоединился к шкиперу на капитанском мостике. Но смотрел он больше не на суету разгрузки, а на «Деву ветров», на ее поведение.

Когда солнце поднялось выше холмов, на флагманском корвете засвистели боцманские дудки. Вверх по нок-реям взлетели сигнальные флажки.

— Вира якорь, готовность к отплытию, — не веря своим глазам, «прочитал» я сообщение. — Да неужели?

К нашему общему облегчению патрульные корветы и в самом деле поднялись вверх и величественно покачивая тушами корпусов на нестабильном еще луче, взяли курс на северо-запад. Шли они почему-то низко, но это уже их проблемы. Через какое-то время «Дева ветров» и «Фаворит» скрылись за холмами, оставив наш караван в приятном одиночестве.

— Хороший денек, господин Боссинэ! — не преминул подурачиться виконт.

— Просто великолепный, ваша милость! — откликнулся Лесс, разом распрямив плечи. — Если сегодня разгрузим еще и «Енота», то завтра отправимся в обратный путь! Вы не успели соскучиться по большим городам, командор?

— Готов еще путешествовать! Мне понравилось! — я усмехнулся. — Но не забывайте о договоре с Котрилом и обратном проходе мимо Валунного Двора! Там нас обязательно встретят со всей торжественностью, приличествующей самому королю!

— Да и черт с ними, этими неприятностями, — отмахнулся воспрявший духом Боссинэ. — Как-нибудь разберемся.

Через некоторое время наниматель спустился на берег и о чем-то долго разговаривал со старостой, то и дело показывая рукой на «Енота», подобравшегося поближе к портовым причалам. Хитроватая рожа местного старосты то и дело становилась задумчивой, потом расплывалась мелкими морщинками по щекам и лбу, пока оба не ударили по рукам. Оказывается, Боссинэ готов был доплатить работникам еще пару золотых, а сверх этого полкроны самому старосте за то, чтобы сегодня же очистить трюмы оставшихся нефов. «Енот» уже был наполовину пуст, работы на нем не так много, но в него загрузят еще дополнительно пятьдесят мешков с козьим сыром и двадцать бочек верескового меда.