Капитан без прошлого - 3 (СИ) - Кащеев Денис - Страница 26

— Начать с того, что Ксен и Брин не пытались меня убить, — хмыкнул я.

— Да, тут у них передо мной явная фора, — с серьезным видом кивнула чужачка. — Ладно, постараюсь наверстать…

* * *

Внешне киборги почти неотличимы от людей — выдает их разве что характерный стальной блеск глаз. Кстати, еще с Эпохи Восстания Машин во многих мирах цивилизованной галактики закон строго запрещает выходцам с Арр-Нолд использовать в быту темные очки или цветные линзы. А сотню витков назад ограничения были даже строже — от киборгов требовали носить на одежде особый знак в виде оскаленного металлического черепа с красными глазницами. Говорят, это правило отменили после того, как подобную эмблему начала массово цеплять на себя человеческая молодежь — то ли просто в силу зигзага моды, то ли, типа, из солидарности с дискриминируемыми «железными братьями». К слову, в реальности вовсе не железными — металлический у них только скелет, да и там в основном используются алюминий, тантал и ниобий.

Не секрет, что физически киборги значительно сильнее и выносливее людей, а также ловчее — реакция у них куда лучше нашей. А вот умом они не то чтобы не блещут — дураков среди «железных братьев» нет, но нет и гениев. Правда, считают хорошо и быстро, этого у них не отнять.

Почти все, что едят и пьют люди, годится в пищу и киборгам — разве что за исключением крепкого алкоголя и некоторых видов злаков — однако есть у них и собственные продукты, в обиходе — «элки» (не путать с несчастными девицами-«эльками»), энергетические брикетики, формой и размером немного напоминающие наши стандартные пайки. При наличии выбора, «железные братья» предпочитают употреблять именно их — элки усваиваются у них в организме без остатка, тогда как, отведав хлеба, рагу или отбивную, вскоре киборг будет вынужден посетить то же самое специфическое заведение, что и человек на его месте. Впрочем, разносолов «железные братья» все же не чураются — тот же эл Роой еще на тверди предупредил, что намерен питаться вместе с экипажем, причем не откажется и от пива или легкого вина.

А еще каждый покидающий Арр-Нолд киборг получает так называемую «печать» — этакие интегрированные в подсознание непреложные правила поведения.

— Что-то вроде «киборг не может причинить вред человеку» — и все такое? — уточнил я у эла Рооя, когда эта тема всплыла у нас за столом во время праздничного послестартового обеда — первым ее вскользь затронул, кстати, сам пассажир, чем я и не преминул воспользоваться: в публичной сети информация на этот счет была обрывочной и путаной.

— Не совсем, — покачал головой киборг, пригубив пиво — яннское, вот уж чем мы недавно не преминули закупиться с запасом. — «Печать» — это целая концепция, система. Теоретически я мог бы причинить вам вред, капитан — напугать, ранить или даже убить, но, разумеется, не стану этого делать без необходимости.

— А кто определяет эту необходимость? — слегка нахмурившись, осведомился я, в свою очередь отхлебнув пенного напитка.

— «Печать» и определяет. Вот сейчас из-за моих слов вы испытали беспокойство…

— Вовсе нет! — поспешил заверить собеседника я.

— Полагаю, что все же испытали. А ведь это — тоже вред, в определенном смысле. Но полученные вами знания — полезны, и я счел необходимость дать их вам — в полном соответствии с установками связывающей меня «печати». Другой пример: если на моих глазах в палец вам вцепится зубами ялланский грызохвост, а аптечки рядом не окажется, я не задумываясь отрублю вам кисть, а то и вовсе руку по локоть — пока смертоносный яд не успел распространиться выше. Или представьте, что кто-нибудь в экипаже корабля сошел с ума и принялся палить по товарищам из бластера. Я постараюсь такого человека обезвредить, потребуется — убью или серьезно пораню. Однако если сочту, что заведомо не справлюсь — на верную смерть кидаться не стану, предпочту отступить и укрыться от опасности. А если вдруг вы на меня нападете — я буду защищаться. Ну и так далее. Резюмируя: мое определяемое «печатью» поведение, в общем и целом, соответствует человеческому, как правило — общепризнанно лучшим его образцам, хотя и не обязательно. Но точно не худшим! Если среди людей встречаются маньяки-садисты или закоренелые преступники, то это точно не про киборгов под «печатью». Я — как и любой из нас — не стану никому причинять боль просто так или ради собственного удовольствия — да и не принесет мне это удовольствия. Городскую улицу на запрещающий сигнал светофора я перейду — если сумею убедиться, что это безопасно, а время будет меня поджимать — но, скажем, банк грабить не отправлюсь, как бы мне ни нужны были деньги. И в пираты не подамся, но той же мелкой контрабандой, не скрою, промышлять доводилось…

— Все как у людей, — усмехнулась сидевшая напротив киборга Аран.

— О чем и говорю, — охотно согласился эл Роой. — Хотя некоторая разница все же есть. Под влиянием обстоятельств люди могут внутренне меняться, человеческая мораль все же относительно пластична — это одна из основ выживания вашего космологического вида. «Печать» же косна. Нет, тех, кто ее принял, она ничуть не напрягает — в некотором роде, жить так, наверное, даже удобнее: меньше ответственности. Но кое-кто — понятно, те, кто сам «печати» не носит — называют это ущемлением свободы, а то и вовсе рабством! Последнее, конечно, сильнейшая натяжка: в девяносто девяти случаях из каждой сотни киборг без «печати» поведет себя точно так же, как и имеющий «печать»! А немногие отклонения почти наверняка заслужат осуждения большинства прочих «свободных», самим же им они и в голову не придут! Ведь, по сути, «печать» — сравнительно недавнее изобретение! Когда-то их не было — и как-то обходились!

— Пока не случилось Восстание Машин! — холодно заметила с другого конца стола Брин.

— Да «печать» начали внедрять именно после тех трагических событий, — ничуть не смутившись, кивнул эл Роой. — Люди тогда были разозлены и напуганы, альтернативой мог бы стать тотальный киберцид. Так что решение было верным — пусть и примененным не совсем по адресу…

— Что значит не по адресу? — уточнил я.

— Не к тем киборгам, — развел руками наш пассажир.

— А киборги бывают «те» и «не те»? — вздернула брови Аран.

— Теперь — уже нет, — чуть помедлив, покачал головой эл Роой. — Но тогда дело обстояло иначе. За давностью витков люди в большинстве своем этого уже и не помнят — не хотят помнить — но до так называемой Эпохи Восстания Машин в цивилизованной галактике было три основных центра производства киборгов. Первый, самый крупный — на Ялле, где специализировались на кадрах для промышленности, в основном — горнодобывающей. Второй — в системе Тен-Йакс, позже жестко зачищенной и ныне необитаемой, там, среди прочих, готовили киборгов-полицейских и — полулегально — солдат. Ну и третий центр был у нас на Арр-Нолд. И когда пошла первая волна критических сбоев в работе искусственного интеллекта, к Восстанию присоединились именно киборги, произведенные на Ялле. Не все, но подавляющее их большинство. Вот кому бы не помешала «печать»! Выходцы из системы Тен-Йакс тогда, напротив, поголовно встали на сторону людей. Причем, к войне они были приспособлены гораздо лучше ялланских разнорабочих, но числом уступали последним раз в пятнадцать. Ну а киборги Арр-Нолд, сами не будучи бойцами, в массе своей попытались сохранить дружественный человечеству нейтралитет. Однако нашлось и у нас небольшое количество ренегатов, примкнувших к Восстанию — буквально пара тысяч из многих и многих миллионов — но все же таковые были. А с учетом специализации киборгов Арр-Нолд, по факту, не нанеся человечеству вреда, и близко сопоставимого с ялланским, в информационном поле прогремели наши немногочисленные бунтовщики знатно…

— А какая у них была специализация? — полюбопытствовал я.

— Плотские утехи, — последовал ответ.

— Ы⁈ — Дик закашлялась, поперхнувшись лимонадом.

Траш принялся яростно стучать ей ладонью по спине.