Всадник на рыжем коне (СИ) - Горъ Василий - Страница 27

Росянка пожала плечами:

— Ничего удивительного: какиэ кумите — своего рода шахматы ближнего боя. И куда бы ты не качнулся или не направил удар, мастер этого вида поединков воспользуется «подарком» и вывернет ситуацию в свою пользу!

— Так и есть! — согласился я. — Поэтому единственная рабочая тактика ведения боя против этого японца выглядит так: прощупывание его защиты с дальней или средней дистанции, заход в ноги и работа в партере. Само собой, для тех, кто это умеет и достаточно быстр, чтобы не нарваться на чудовищный удар коленом или встречный апперкот!

На самом деле я видел и другие варианты, но не хотел растягивать теоретическую часть тренировки до бесконечности:

— В общем, мимо него мне к титулу не пройти. А ты — естественно, в потенциале — способна помочь в наработке тактики противодействия. Ведь у вас похожая база, разница в росте менее двух сантиметров, а существенный недостаток массы ты можешь компенсировать скоростью и моделированием условий, в которых она не пляшет. В общем, ближайшие пару месяцев ты будешь перенимать манеру движения этого японца, корректировать ударную базу, повышать скорость выполнения элементарных комбинаций и учиться работать «лапами». А когда закончится или более-менее поутихнет война с Пашей-Пулеметом, я закажу тренерам что-то вроде учебного курса по какиэ кумите, и мы сосредоточимся на «шахматах».

Как и следовало ожидать, после этих слов блонда недоуменно выгнула одну бровь:

— Ты что, решил поиграть на том самом поле, на котором у Кавати Эйдзи есть преимущество⁈

— В данный момент я это не потяну. Но считаю, что должен быть готов к любым сюрпризам.

Успокоенная Росянка расслабила плечи, открыла полученный файл, запустила воспроизведение, секунд двадцать-двадцать пять смотрела, как двигается Кавати, а потом расфокусировала взгляд:

— Да, пожалуй, я двигаюсь похоже.

— Значит, берешься? — на всякий случай уточнил я и был вынужден уходить от серии легких, но очень быстрых ударов, отдаленно напоминающих то, что исполнял японец на крошечном экране:

— Я-кажется-уже-сказала-что-помогу!!!

20 мая 2041 г.

…На вибросигнал боевой тревоги я среагировал, как полагается — вылетел из-под одеяла чуть ли не на первой космической скорости, натянул шлем и тактические очки, синхронизировал все это добро с «Атакой» и подключился к тактическому каналу связи, пиктограмма которого призывно замигала в поле зрения. Всем остальным, начиная с визита в туалет и заканчивая сборами согласно полученному буквенно-цифровому коду, занимался, слушая голос оперативного дежурного. При этом, вроде бы, особо не тупил, но к лифту все равно примчался вторым.

Пока кабинка спускалась на уровень с гаражами, чувствовал себя детской игрушкой — ткнув в нужный сенсор, Росянка заставила меня сделать полный оборот вокруг своей оси и предельно внимательно проверила все, что в принципе можно было проверить. Потом удовлетворенно хлопнула по плечу, дождалась открывания дверей и рванула в сторону боксов нашего взвода.

Не ошиблась и с выбором квадроцикла: подбежала к нужному по прямой, закрепила на багажном отделении кофр со снайперской винтовкой, отключила зарядное устройство, захлопнула лючок, запрыгнула на переднее сидение, завела движок, посмотрела на меня в правое зеркало заднего вида и сорвала машину с места.

Первые несколько минут я, как дурак, оценивал манеру езды. А когда понял, что эта конкретная блондинка могла бы дать фору даже Настене, вывел на тактические очки миникарту, оценил взаимное положение дружественных меток, стремительно расползающихся по лучам подземных коридоров, и пришел к выводу, что наша боевая двойка покинет базу одной из первых. Правда, гордиться собой и Росянкой удавалось не так уж и долго — буквально через тридцать секунд к начинающемуся действу подключился координатор, принудительно изменил режим воспроизведения тактической информации и показал нам трехмерное изображение ничем не примечательного участка тайги.

Пока я залипал на рельеф категории «черт ногу сломит», из правого нижнего угла картинки вытянулась зеленая линия и оборвалась под самой высокой возвышенностью. Еще через мгновение на вершине последней появилась фиолетовая точка, половину десятого и тринадцать часов соединил алый пунктир с двумя плавными изгибами, а в наушниках зазвучал густой раскатистый бас «Яровита» с говорящим позывным Шаляпин:

— Напоминаю, что в четыре двадцать три по местному времени сканеры системы контроля и наблюдения «Невод» подали первый сигнал тревоги, зафиксировав пересечение границы охраняемой зоны внедорожником, в котором перевозятся экспортные модификации ПЗРК «Верба-3». Спутники слежения, включившиеся в работу, уловили отклики еще трех групп спецмаячков и взяли под постоянный контроль все четыре машины…

Как я понял, собрав в общую кучу объяснения оперативного дежурного и координатора, вся территория в радиусе доброй сотни километров от подземного города была усеяна всевозможными датчиками и многоспектральными сенсорами, контролировалась со спутников, висящих на геоцентрической орбите, и была разбита на отдельные квадраты, доступ к которым обеспечивался с помощью подземных тоннелей. Хватало и более «активных» сюрпризов — вдоль проселочных дорог, просек, крупных оврагов и рек были смонтированы дистанционно управляемые боевые модули, на ряде возвышенностей имелись замаскированные средства противовоздушной и противодесантной обороны, а непосредственные подступы к базе были превращены в одно сплошное «поле чудес». Однако незваные гости где-то нарыли совершенно секретную информацию, поэтому ехали по бездорожью, почти не попадая в поле зрения оптики беспилотников. И, что самое главное, ломились не к самой базе, а к менее защищенным зонам, из которых можно было отстреляться по самолетам, летящим по так называемому аэродромному кругу!

Теоретически система обороны охраняемой зоны и подразделение «Яровит» могли переварить и не такое. Однако третий и четвертый взводы воевали в Москве, второй еще не вернулся из командировки, а перекрыть все уязвимые области силами одного первого было, увы, нереально. Поэтому командование «Яровита» припахала к операции всех, кого смогло, включая инструкторов и такую несыгранную пару, как наша. Правда, «слабые звенья» отправляло на подстраховку. То есть, в места, в которых гости должны были появиться с наименьшей вероятностью.

Несмотря на то, что шансы нашего участия в боестолкновениях стремились к нулю, я не расслаблялся ни во время гонки на время по тоннелю, ни на точке. Более того, поднявшись по вертикальному колодцу в хорошо замаскированный типовой наблюдательный пункт, проверил состояние всех четырех выходов, нашел в соответствующем архиве «Атаки» карточку ориентиров для этой точки, убедился, что рисунок и указанные расстояния соответствуют тому, что видно через бойницы, дослал патрон в патронник и т. д. Росянка тоже не бездельничала — сдвинула в сторону настенную фальшь-панель, активировала спрятанный под нею экран, вывела на него картинку с камеры спутника, висящего над нашим квадратом, собрала винтовку, заняла позицию для стрельбы по сектору, в котором должны были появиться цели, и припала к оптическому прицелу.

Первые минут пять-семь после завершения всех подготовительных мероприятий мы с ней пялились на большой экран, следили за алыми точками, суетливо дергающимися в разные стороны, но постепенно приближающимися к местам других засад, меняли режимы отображения информации, чтобы увидеть тот или иной участок местности не в схематическом, а в реальном изображении, и обменивались мыслями по поводу того бардака, который должен твориться на КДП аэродрома. Потом все вражеские метки изменили направление движения, зачем-то повернув на северо-восток, и в тактическом канале раздался рык командира первого взвода:

— Они заметили, что изменилось направление ветра, и уходят под него! Проверьте номенклатуру вооружений, которыми торговал или планировал торговать Паша-Пулемет!!!