Боги мира реки - Фармер Филип Хосе - Страница 15

• Предыдущая
• 15/82
• Следующая

Англичанин поманил за собой француза и, сев в кресло, полетел по коридору к шахте. Когда они промчались мимо того места, где скрывалась потайная комната Логи, де Марбо удивленно взглянул на своего спутника, но воздержался от вопросов. Значительно позже, после того как они дюжину раз поднимались и опускались по шахтам, носились по коридорам, выбранным наугад, и заглядывали в пустые залы и комнаты, барон уже не казался удивленным. Он выглядел усталым.

Тем не менее, при возвращении на их этаж, де Марбо вытащил из кармана кресла небольшой блокнот и что-то написал на листке. Бертон взял записку и, почти прижимая ее к груди, прочитал следующую фразу: «Когда ты мне расскажешь о своем плане?»

Вытащив из встроенного пенала карандаш, Бертон написал ответ: «Этим вечером».

Барон прочитал записку и с улыбкой прошептал:

— Значит, можно ожидать какого-то стоящего дела!

Он разорвал листок на мелкие клочки, положил их на пол и сжег огнем лучемета. После этого француз растер пепел ногой и, набрав в легкие побольше воздуха, сдул его остатки.

В тот же миг в стене открылся проем, и оттуда выкатилась цилиндрическая машина на колесах. Она без колебаний направилась к пятну золы, выдвигая из передней части суставчатую конечность, которая походила на совок. Машина обрызгала испачканное место особой жидкостью, и та, высохнув за несколько секунд, превратилась в множество крохотных шариков, которые «совок» втянул в себя, как пылесос. Через минуту машина вернулась в нишу, проем закрылся, а пятно на полу исчезло.

Решив еще раз посмотреть на работу автоматического уборщика, де Марбо плюнул на пол. Агрегат вновь выполз в коридор и, очистив ковер, начал возвращаться в свое логово. Француз пнул машину ногой. Та ускорила ход и невозмутимо исчезла в нише.

— По правде говоря, я предпочитаю роботов из протеина и костей, — сказал барон. — Эти механические штуки вызывают у меня дрожь и отвращение.

— А меня, наоборот, тревожат андроиды, — ответил Бертон.

— А-а, понимаю! Чтобы сорвать гнев или выразить эмоции, иногда полезно пнуть кого-нибудь под зад. Если это обычный робот, ты считаешь, что тут нет ничего плохого, но когда перед тобой андроид, тебе становится стыдно за свое желание. Несмотря на плоть и кровь, он всего лишь безмозглое существо, которое не имеет понятия об оскорблении и несправедливости. Ты знаешь, что он не ответит ударом на удар и даже не подумает о возмездии.

— Мне не нравятся их глаза, — сказал Бертон.

Де Марбо засмеялся.

— Они выглядят такими же мертвыми, как глаза моих гусар в конце долгой компании. Ты чувствуешь в них отсутствие жизни, которого на самом деле не существует. Андроиды абсолютно бестолковы, и, чтобы действовать, они используют лишь крохотную часть своих мозгов. Тем не менее, можно говорить о том, что мы видим перед собой людей, а не машины.

— Ты прав, — ответил Бертон. — Можно говорить о чем угодно и сколько угодно. Не хочешь присоединиться к остальным?

Француз посмотрел на часы.

— До ужина еще час. Возможно, я успею помириться с Афрой. Ты же знаешь, что мрачный сосед за столом портит не только настроение, но и аппетит. А для меня это самое страшное на свете.

— Скажи ей, что она тоже может поучаствовать в следующей фазе нашего плана. Я думаю, такое предложение улучшит настроение Афры. Только не говори ей о том, что мы делали, и постарайся обойтись без этого. — Бертон указал на блокнот.

Де Марбо поморщился и кивнул.

— Наш надзиратель пойдет на все, чтобы узнать о твоем замысле, произнес барон. — Но разве мы можем что-то от него скрыть? Едва ты бзднешь, как он уже об этом знает.

— Тогда мы заставим его наложить в свои штаны, — с усмешкой ответил Бертон, — образно выражаясь.

По общему согласию, каждый из восьми землян поочередно устраивал у себя прием гостей. Этим вечером ужин проходил у Алисы, и она встречала их в зеленом вечернем платье с глубоким декольте по моде 1890 года. Впрочем, Бертон сомневался, что она надела и те бесчисленные нижние юбки, которые дамы носили во времена ее земной молодости. Алиса уже привыкла к удобным одеждам речной долины — к широкому полотенцу, которое служило короткой юбкой, и легкому тонкому покрывалу, заменявшему бюстгальтер. Ее платье украшали драгоценности, воспроизведенные конвертером. В ушах поблескивали золотые серьги с жемчужными подвесками, а на руке виднелось золотое кольцо с большим изумрудом. Наряд завершали шелковые чулки, доходившие, вероятно, до колен, и элегантные зеленые туфли на высоких каблуках.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал он, склоняя голову и целуя ее руку. Конец девятнадцатого века, верно? Год моей смерти. Может быть, ты так тактично пытаешься намекнуть, что решила отметить это событие?

— Поверь, я не имела в виду ничего подобного, — ответила она. — И давай обойдемся сегодня без колкостей?

— Колкостей? — вклинился в разговор Фрайгейт. — Это слово вошло в обиход в 1934 году. Год твоей смерти, не так ли, Алиса?

— Слава Богу, первой и последней, — ответила она. — Но неужели нам обязательно говорить о таких вещах?

Фрайгейт склонился и поцеловал ее вытянутую руку.

— Мне ли спорить с тобой, Алиса? Скажи слово, и я отдам за тебя жизнь.

Нет, лучше ничего не говори. Я и так весь в твоей власти.

— Ты сегодня очень галантен, — сказала она. — И очень настойчив.

— Вот настойчивости ему как раз и не хватает, — фыркнув, ответил Бертон. Кроме тех случаев, когда он пьян. Голландская отвага.

— In bourbono veritas <Истина в бурбоне (пародия на латынь).>, — ответил американец. — Но ты ошибаешься, Дик. Я робок даже во хмелю. Не так ли, Алиса?

— Наша милая хозяйка — это замок на высоком холме, пошутил Бертон. Вернее, мощная крепость, окруженная широким рвом. Поэтому не пытайся ее минировать.

Бери штурмом!

Американец покраснел. Алиса, все еще улыбаясь, сказала:

— Прошу тебя, Дик. Не будь таким гадким.

— Хорошо, обещаю вести себя прилично, — ответил Бертон.

Холодно кивнув, он направился к столу.

— О Боже! Кто это?..

Стол накрывали два человека в ливреях слуг — хотя нет, два андроида. У одного из них было лицо Гладстона, у другого — Дизраэли.

— Дорогие гости! — сказала Алиса. — Сегодня вас будут обслуживать два премьер-министра Великобритании!

Бертон резко развернулся на каблуках. Его лицо пылало от возмущения; брови сердито нахмурились.

— Алиса! Мы ведь говорили об этой опасности! Снарк мог запрограммировать их на нападение!

Она спокойно встретила его вспышку гнева.

— Да, мы говорили об этом. Но ты сам сказал, что Снарк может добраться до нас тысячью и одним способом. Если бы незнакомец хотел нашей смерти, мы бы давно уже были мертвы. Однако он не сделал нам еще ничего плохого. Я считаю, что в такой ситуации два андроида не изменят положения.

— Совершенно верно! — громко прокричал китаец. — Браво, Алиса! Прими мои поздравления! Это воистину решительный шаг! Я и сам имел кое-какие планы насчет андроидов. И осуществлю их сегодня вечером! О, что это будет за ночь!

Ты больше не будешь мучиться, Ли По!

В глубине души Бертон признавал правоту Алисы. Однако она не имела права поступать так без предварительного и общего одобрения всей восьмерки.

По крайней мере, она могла бы посоветоваться с ним.

Возможно, если бы лидером группы был не он, а кто-то другой, Алиса так бы и поступила. Бертону казалось, что она использовала каждую возможность, чтобы навредить ему и бросить вызов. За тихими и мягкими манерами скрывалась сильная и упрямая натура.

В комнату вошли де Марбо и Бен. Судя по их потным и покрасневшим лицам, они либо только что покинули постель, либо оборвали бурную ссору. При втором варианте им довольно хорошо удавалось скрывать свои чувства. Оба шутили, пощипывали друг друга и непринужденно улыбались.

Поприветствовав их, Бертон отошел к столу, на котором вокруг чаши со льдом стояли бутылки и бокалы. Он отмахнулся от андроида с лицом Гладстона, когда тот приблизился к нему и предложил приготовить какой-нибудь напиток.

• Предыдущая
• 15/82
• Следующая