Кодекс Крови. Книга II (СИ) - Борзых М. - Страница 3

— А ты точно не хочешь поучаствовать на правах советника-консультанта, знакомого с местными реалиями? — закинул я удочку.

Агафья задорно расхохоталась:

— Ох, и льстец, ох, и изворотливый! Так и быть, советом по делу всегда помогу, связь активна. А вот личную помощь пока не обещаю. Мне тут задание прилетело от человека, которому не отказывают, — кровница стала предельно серьёзной, — хотя… перстень мой у тебя? Которым сюда попал?

— Тебе Император, что ли, задания выдаёт? — пошутил я, снимая с мизинца кольцо и передавая владелице.

— Воспитатель его, Прокречетов с личной просьбой. Отказать не могу, он мне когда-то помог очень сильно, — Агафья забрала собственность и хитро улыбнулась, — если совсем худо станет, зови. Перстень этот из любой точки мира в школу перенести может. Дед твой подарил ещё вначале наших с ним «отношений». — Бабушка не сдержалась и рассмеялась. — Судя по выражению твоей физиономии, ты думал, артефакт одноразовый и носил как память о почившей безвременно старушке.

Так оно, собственно, и было. Узнав о свитках переноса, я решил, что кольцо — просто аналог.

— Видишь, как ценил⁈ Не пропил, не передарил, в целости сохранил для хозяйки, — отшутился я. Ну не артефактор я ни разу, и с этим ничего не поделать.

— Ну почему же? — ехидно отозвался Комаро. — Носил бы подарочек Кицунэ Инари, видел бы значительно больше.

Ох, а ведь он прав. Я же видел тогда потоки энергии, но за всей каруселью событий подзабыл про подарок богини. Мысленно отвесил себе хороший такой подзатыльник. Это же я и здесь по завихрениям силы смог бы найти мага смерти!

— Ну ты меру-то знай! — снова отозвался Комаро, — не думаю, что там дальность за горизонт достаёт.

И то верно. Надо экспериментировать. Пока я переговаривался с Богом, Агафья как-то странно на меня смотрела.

— Общаешься, значит, с ним! — она выделила голосом слово «ним» и подняла указательный палец к небу.

— Ну да! — не понял я намёка, — ты же тоже своего Клеща слышала.

— В том-то и дело, что в первый раз в жизни услышала! А остальные тут вообще для богов недоступны, будто умерли! А у тебя прямая связь с божественной канцелярией! — Не знаю, чего было больше в этой фразе, возмущения или восхищения. — Кто же ты такой, Клещ, тебя засоси?

— Комарин, барон Михаил Комарин, — шутовски откланялся, словно на приёме во дворце. Была бы шляпа, ещё бы и землю ей помёл.

— Паяц! — укоризненно покачала головой Агафья, — но везучий, этого не отнять!

— Они тоже так говорят, — показал пальцем в небо и подмигнул.

— Даже не хочу знать, кто эти они! С меня на сегодня хватит впечатлений и информации! — рассмеялась кровница. — В общем, будешь подыхать в очередной раз, зови! Поучаствую в вечеринке!

На этом Агафья так же шутовски отвесила мне реверанс и смазанной тенью исчезла между деревьев. Вот это скорость…

Глава 2

Светлана не находила себе места. Выполняя приказы инструктора, она то и дело всматривалась в озёрную гладь в попытках рассмотреть противоположный берег. Только человеческий взгляд не мог дотянуться за двадцать пять, а то и все тридцать километров. Света бездумно рубила сухие ветви и собирала хворост, помогала устанавливать палатки для детей, проводила ревизию продуктов для экономного распределения. Делала всё, что прикажут, но сердцем была не здесь.

В первые Света поняла мать, которая так же не находила себе места, пока отец работал в полевых госпиталях. Мать изо всех сил занимала всё свободное время делами: воспитание детей, управление домом и поместьями, работа в благотворительном фонде, лишь бы не оставаться один на один с грызущим чувством тревоги.

Почему они все просто не сбежали вместе с курсантами и жителями Малых Трясинок? Почему именно дорогие её сердцу мужчины должны рисковать своей жизнью?

Света не один раз малодушно задавала себе эти вопросы, но она же и знала верный ответ: потому что присяга. Военный объект не бросают на произвол судьбы, потому что страшно или потому что маг смерти стучится в твои двери. Отец — военный, хоть и лекарь. Судя по поведению Винограда /Комара, он тоже.

«Боги, Света, ты вляпалась по самое не могу! Ты даже не знаешь настоящего имени парня, а волнуешься о нём наравне с отцом!»

Имя-не имя, но стержень либо есть, либо его нет. В его случае за раздолбайским поведением скрывались спокойствие, уверенность и сила. Способность защищать слабых любой ценой, даже ценой собственной крови. Как бы не пыталась девушка прогнать из своей памяти процесс лечения котёнка, забыть такое она была не в силах. Макр из собственной крови. Это же мировой научный прорыв, но… Света не носила розовых очков. Ради этого прорыва кого угодно разберут на лабораторные компоненты, не то что аристократа из захудалого рода, пусть он хоть всю жизнь принцесс спасает. Государственная машина его сожрет и не подавится, чтобы в перспективе получить человеческие фермы, где таких одарённых будут разводить в условиях не лучших, чем для скота. Поэтому Света вообще старалась не думать, не вспомина

ть, вычеркнуть из своей жизни события, связанные с котёнком. Куда безопасней было злиться на врага, который сейчас покушался на отца и того, кем заняты все мысли последнее время.

Откуда вообще взялся этот маг смерти? Что ему нужно? Почему нельзя было привлечь Орлова, как прошлый раз с прорывом? Вопросы бушевали в голове, накатывали друг на друга, словно морские волны в шторм, и брызгами рассыпались об аргументы. Если это личная месть или нападение на родовые земли, то привлечение армии — это потеря чести. А как же призвать на помощь союзные рода? А есть ли они вообще, если оба рода: и Комара, и Винограда — на грани вымирания?

Света и так, и этак крутила в голове мысли, загоняя страх так глубоко, чтобы никто его не заметил.

— Она уже мертва, не издевайся над трупом, — прозвучал тихий голос Медведева, и лишь тогда Светлана пришла в себя. Вот уже несколько минут она чистила свежевыловленную рыбу, пытаясь отрубить ей голову и выпотрошить. Увиденный результат больше напоминал рыбный фарш.

— Не быть тебе шеф-поваром, Света! — Медведев закатал по локоть рукава куртки и, осторожно забрав у неё нож, принялся чистить следующую рыбину. — Иди к костру, там хвойным отваром угощают. Говорят, он успокаивает нервы. Самое оно для тебя сейчас.

Света непонимающе перевела взгляд с рыбы на Медведева. Ей не почудилось, или это была забота?

— Медведев…— начала было она, но была прервана самыми наглым образом.

— Что Медведев? Я не слепой, отца твоего не раз в глаза видел. Думаешь, не понимаю, почему на тебе лица нет? — один из кандидатов в женихи сосредоточенно и, что немаловажно, умело потрошил рыбу. — Брысь отсюда! Ещё поранишься! Как ты только руки себе не оттяпала в таком состоянии?

Света побрела в сторону трёх общих костров, разведённых во впадине между камней. Близилось время обеда. В одном из больших котелков варилась уха, ещё в одном кипятили воду для хвойного отвара, возле третьего Репейникова рассказывала сказки детям. Те слушали её, словно завороженные, и Света тоже невольно заслушалась.

— А когда вероломный предатель напал на принца, то земля разверзлась, из вечной тьмы на свет вышли твари, страшнее которых ещё не видывал этот мир! Они рвали когтями и клыками врагов, крушили всё вокруг, пролили реки крови, но, когда главный изменщик пал, прекратили бойню и замерли на минуту, словно в дань памяти всем погибшим в этом бою. Твари оказались благородней людей. С тех самых пор у нас появился обычай почитать память погибших воинов минутой молчания.

Дети ещё несколько секунд просидели в тишине, но тут малышка, до этого сидевшая на коленях у сестры, вынула изо рта пальчик и тихо просила:

— Тётя, а плавда, что комалы сейчас бьются со смелтью? А нас на остлове сплятали, чтоб защитить?

Репейникова растерянно посмотрела на Светлану, ища поддержки. Ведь курсантам не сообщили причины внеочередного полевого выезда, а вот местные были в курсе реальной ситуации. Света вступила в круг вокруг костра. Врать детям не хотелось, те, наверняка, уже слышали перешептывания взрослых, да и сама сказка намекала на сходство ситуации.