Золото Колхиды (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич - Страница 12

Только что моя супруга была тут, рядом, и вот исчезла. Не удержавшись, я даже потрогал то место, которое только что касались сандалии моей любимой. Наверное, у меня был такой озадаченный вид, что единокровные братья даже не стали ржать над моей растерянностью.

— Саймон, ты что, до сих пор не понял, кто твоя жена? —поинтересовался Гермес.

Я лишь пожал плечами. Знаю, конечно, что Артемида — богиня, да ещё и из «первого» ряда, но ещё не могу к этому привыкнуть. А нафига ж мы тогда пролив переплывали?.. А, ну да, из-за меня и Геракла… Только подумал, как рядом вновь оказалась супруга. Даже запыхаться не успела. Откинув в сторону прядь волос, уселась рядышком, и вытянула обалденно красивые ноги.

— Каллисто в порядке, все медведи на месте, — сообщила она. Видимо, правильно истолковав мой взгляд, чмокнула в щёку — дескать, не волнуйся, дурачок.

— Саймон, а ты с кем сегодня всю ночь проболтал? — поинтересовался вдруг Геракл. — Послышалось, или голос был женский?

— Ну-ка, ну-ка, — напряглась моя супруга. — Что это за женщины к тебе по ночам ходят?

— Не ходят, а летают, — сообщил я. Заметив, как рука моей любимой потянулась к ближайшему камню (Геракл с Гермесом мгновенно отодвинулись), поспешно добавил, — Тень это была, из царства Аида. Говорит, поэтесса, её, мол, Гадес на землю прогнал, чтобы стихи сочиняла или другим аэдам подсказывала. Имя, если на лесбийском диалекте — Псапфо, на арголийском — Сапфо, ещё её могут называть Сафо или Саффо. — подумав, сообщил я.

— Странно, — озадаченно проговорил Гермес. — Сколько душ к дядюшке в подземное царство стащил, среди них и Псапфо были, и Сапфо, но поэтессы не помню. Вот не так давно Фамиру-кифареда сопровождал, который с музами состязался, но тот мужчина.

Фамира-кифаред? Слыхал о таком… Вообще не могу понять страсти моих нынешних соплеменников посоревноваться с богами. Марсий вызывает на состязание Аполлона, Арахна — Афину. И ничем хорошим это для людей не кончается… Надо поторопить Геракла, чтобы побыстрее придумывал Олимпийские игры. Пусть друг с другом состязаются, так безопаснее. Всё равно от греков пойдет страсть к состязательности, заложенная в основу образования иезуитов. Соревнуются классы, группы и подгруппы внутри класса, а ещё отдельные личности. Хогвардс, ёлки-палки.

От раздумий о сущности эллинского характера меня отвлекла фраза жены.

— Может, эту тень Феб в царство дяди Гадеса отвел? Или какая-то муза расстаралась? Поэтесса, как-никак.

— А эта поэтесса ещё даже не родилась, — сообщил я. — Она только лет через… пятьсот—семьсот родится. Сказала, что Гадес ей выбор предложил — отправиться в прошлое, или в будущее. Она в прошлое решила. Мы с ней всю ночь проболтали — она мне стихи читала, а на рассвете, с попутным ветром на Лесбос умчалась. Видать, по родине заскучала.

— Да-а? — с удивлением протянул Гермес. — Если она из будущего, то я её ещё в Аид не водил. Но всё равно — непорядок, если души умерших станут по земле шляться. Покойникам положено под землей сидеть, Елисейские поля топтать. Если бы с телом, то куда ни шло, можно и здесь.

Это он на меня, что ли, намекает?

Впрочем, чего это я? Все мы здесь, кроме Геракла, были когда-томертвецами, а нынче живём, наслаждаемся жизнью, лук без соли трескаем. Полубогу ещё предстоит умереть, а потом воскреснуть.

— Может, тень тебе просто приврала? — спросила Артемида.

— Нет, — покачал я головой. — Она мне стихи читала, которые я в своей реальности слышал. Я не великий знаток поэзии, но эти стихи знаю. Их автор известен.

— Так может, Гадес её и на самом деле отпустил? — предположил Геракл.

— Нет, такого не могло быть, — твёрдо сказал Гермес. — Ладно, мог бы дядюшка тень на землю отправить, блажь случилась, но как он эту Псапфо в прошлое определил? Со временем только мой дедушка пошутить любит. Дед пошутил, а мне теперь возвращать придется. Надоело!

Дедушка, как я полагаю, это Кронос, свергнутый Зевсом и низвергнутый куда-то под землю. А куда именно? Не то в царство блаженных, не то куда-то ещё глубже, где даже Елисейские поля считают райским местом. Не в Тартар ли?.. Про него здесь вообще не любят заговаривать.

Гермес задумчиво посмотрел на свои сандалии и те, словно услышав мысленный приказ хозяина, подскочили поближе, и теперь богу осталось лишь всунуть в них свои ступни.

— Не то тень выловить, в Аид её утащить, не то вначале к дядюшке смотаться, все изложить? — раздумчиво произнес бог торговли, а заодно и главный Психопомп — проводник душ в царство Аида. Застёгивая ремешки, проворчал. — Мальчика нашли, за каждой тенью гоняться. Давно прошу у Отца, чтобы он мне помощников отрядил, да куда там. — посмотрев на меня, Гермес с надеждой спросил. — Саймон, а ты не хочешь ко мне в помощники? Я Владыку попрошу, он не откажет.

— Лети, куда собирался, — строго сказала Артемида. — Я не для того замуж выходила, чтобы мужа целыми сутками не видеть. Делать ему больше нечего, чтобы за тенями вздорных бабёнок бегать.

Гермес улетел, только крылышки затрепетали, а мы решили заняться делами насущными. Геракла отправили на разведку, а мы с Артемидой принялись мастерить стрелы, благо, кремня и полуфабрикатов оказалось навалом, и прямых веток заготовили достаточное количество. Дело у нас продвигалось успешно, поэтому, к возвращению героя, на траве лежало две дюжины стрел, вполне готовых к употреблению. Ещё богиня умудрилась соорудить тетиву для лука, не из кишок или сухожилий, а из коры какого-то тутошнего растения. Или из травы?

— Умница, — похвалила меня супруга, чмокнув в щёку. Бросив взгляд на бредущего в нашу сторону Геракла, быстренько поцеловала в губы, а потом сделала вид, что ничего не было. Такая скромница… Нетрудно понять, что Артемида ведёт себя как педагог. Моих изделий насчитывалось всего четыре, да и по качеству изготовления они отставали от работы моей богини, как… Ну, как стрелы неандертальцев от стрел кроманьонцев. Что, неандертальцы не знали луков? Беда… В общем, кремнёвые наконечники, сотворённые богиней охоты, можно смело выставлять в любом музее, как шедевры эпохи неолита. Понимаю, что у моей любимой опыт большой, даже огромный, но всё равно, я испытывал какую-то неловкость, как любой мужчина, сознающий, что супруга зарабатывает во много раз больше его. Ладно, буду стараться.

— Устал, — выдохнул Геракл, сваливая на землю огромный мешок.

Интересно, где же носило нашего родственника, если он, при всей его богатырской силе и мощи, умудрился устать? А ведь куда-то далеко забредал…

— И что нам доложит разведка? — поинтересовался я, а супруга, как практичная женщина, тут же начала проводить ревизию в притащенном мешке.

Ух ты, а неплохо мой друг сходил! Тут тебе и сушеная рыба, и печёное мясо, несколько лепёшек, сыр, и даже мешочек с солью. Вот за соль — отдельное спасибо! И ещё очень нужная в хозяйстве вещь — глиняный горшок. Имелся и приличный кусок ткани, из которого можно сотворить хитон, вместо «передника стыдливости», опоясывавшего сейчас чресла героя.

— Две деревни внизу, рыбаки. Оплакивают погибших тритонов, я к ним только на минутку заскочил, рыбкой разжился, — сообщил Геракл. — Зато подальше — поселение земледельцев. Их жрец уже второй день с предками разговаривает, обсуждает, как им к богам, то есть к нам, явиться?

Боги — это сильно сказано. У нас и всего-то одна богиня. Но как жрец узнал о появлении Артемиды? Верно, духи нашептали. Тогда получается, что это не жрец, а шаман?

— А отчего рыбаки тритонов оплакивают?

— Да кто их знает? — пожал плечами Геракл, вытягивая себе рыбку потолще. Захрустев косточками, выплюнул чешую, и хмыкнул. — Может, они им поклонялись, а может — тритоны им рыбу в сети загоняли?

Вполне возможно. А может — то, и то. Рыбаки поклонялись морским тварям, а те, в благодарность, заполняли их сети рыбой. Что с них взять, с туземцев?

Мы тут немного пообжились, обросли каким-то хозяйством. Построили еще один шалаш. Персональный, для Геракла. Все-таки, пусть наш полубог храпит в отдалении, не мешая спать добрым людям.