Край ледника (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 11

Она снова скрылась за занавеской, повозилась там, потом вышла, завернутая в одеяло.

– Чего ты хочешь от меня, жрица? – спросила Минолин Фей, стоя перед кроватью.

– Не называй меня так, – ответила Ивоннель. – И не бойся меня. Пожалуйста, просто сядь.

Она указала на кровать, и Минолин Фей отступила на шаг, отодвинула занавеску и села на край.

– Как ты хочешь, чтобы я тебя называла?

– Ивоннель? – ответила она, пытаясь сдержать гнев и сохранить спокойный голос. – Ив? Какое-то другое прозвище?.. Дочь?

Минолин Фей бросила на нее растерянный и жалобный взгляд, от которого ее сердце едва не разорвалось пополам.

– Мама, – сказала Ивоннель. – Могу я называть тебя мамой?

– Ты сидишь на троне рядом с Верховной Матерью Квентл как равная ей, – сказала Минолин Фей. – Ты можешь называть меня как угодно.

– Нет! – закричала Ивоннель, и, хлопнув в ладоши, она сделала глубокий вдох и более спокойно повторила:

– Нет.

Она сделала еще один глубокий вдох.

– Я пришла к тебе не с трона, не для того, чтобы представлять трон, не как кто-то более высокий по рангу, положению, власти или чему-то еще.

– Чего ты хочешь от меня? – взмолилась Минолин Фей.

– Правду, – ответила Ивоннель, даже не осознав, что отвечает. – Правду.

– Какую правду?

– Ты любила меня, мама?

Глаза Минолин Фей расширились.

– Когда я родилась и ты взяла меня на руки, ты любила меня?

Когда ее мать заколебалась, Ивоннель почувствовала, как у нее на глазах наворачиваются слезы.

– Я хотела этого, – сказала Минолин Фей. – И я любила, но потом... – Она сделала паузу, качая головой, пытаясь подобрать слова и, очевидно, справиться с эмоциями. – Я боялась тебя, того, что они с тобой сделали. Я боялась того, что они сделают со мной. Ты родилась, зная о мире больше, чем я! Что я могла сделать для тебя? Чему я могла тебя научить? И в Доме Бэнр, где ты была окружена величайшими силами Мензоберранзана, как я могла защитить тебя? Или себя?

Ивоннель подошла и встала перед сидящей женщиной, глядя на нее сверху вниз.

– Что я могу сделать для тебя? – снова спросила Минолин Фей, ее голос был едва слышен.

– Любить меня, – так же тихо сказала Ивоннель, и слеза скатилась по ее щеке.

Минолин Фей привстала, взяла Ивоннель за руки и потянула ее к кровати, чтобы усадить рядом с собой.

– Я это сделаю! – сказала она. – Я сделаю! Я хочу! Моя малышка.… Признаюсь, я была напугана. Ты была дочерью Громфа Бэнра, Архимага Мензоберранзана. Ты была живым воплощением Леди Ллос, так нам сказали на Фестивале Основания всего несколько лет назад, когда ты еще была в моем чреве.

– Ты была моей дочерью всего несколько месяцев, – снова заговорила Минолин Фей, качая головой. – Даже меньше, потому что в те давние времена Бэнры неоднократно отнимали тебя у меня, превращая меня в немногим более, чем кормилицу. И когда ты переросла меня физически с помощью магии, я признаться почувствовала облегчение. Но также...  – Она сделала паузу и подняла руку, чтобы погладить мокрую щеку Ивоннель. – Но также, дитя мое, я была зла. Не на тебя, а на них. Я чувствовала, что меня лишили права быть матерью, иметь дочь.

– Ты хотя бы знаешь, что это значит? – спросила Ивоннель, не резко, не осуждающе.

– Думаю, да. Я люблю свою собственную мать, – сказала ей Минолин Фей. – И она любит меня. Не из-за силы, которую мое рождение принесло Дому Фей-Бранч, но просто за наши узы – узы, которые я слишком боялась создать с тобой.

– Почему?

– Потому что я знала, что ты не будешь моей достаточно долго, что я не смогу справиться с разбитым сердцем, когда тебя отнимут у меня либо другие, либо Ллос, либо твои собственные желания и тысячелетние воспоминания, живущие внутри тебя. Это... это было бы слишком больно.

– Я не видела такой любви, которую ты описываешь, – сказала Ивоннель. – Я вижу Квентл с Миринеил и не сомневаюсь, что она заботится о своей дочери, хотя, возможно, и не ради нее. В этом есть разница.

– Тсс, – сказала Минолин Фей. – Будь осторожна со своими наблюдениями здесь, в этом доме. Она Верховная мать Квентл...

– Она Квентл, моя тетя, моя ровесница, моя со-еретичка, – настаивала Ивоннель. – Я ее не боюсь. Я не боюсь никого здесь. Я не знаю, могут ли они отнять у меня что-то большее, чем я отнимаю у себя, боясь их.

Минолин Фей долго молча смотрела на нее, затем кивнула.

– Простишь меня?

– Не за что прощать, – ответила Ивоннель. – Когда я родилась у тебя, это был другой Мензоберранзан. Нам нужно, чтобы сейчас возник новый, и мы не можем вернуться к прошлому.

– Я не хочу к нему возвращаться.

– Тогда не называй меня жрицей. Не кланяйся мне. Не опускай свой взгляд.

Минолин Фей задумалась на мгновение, затем снова кивнула.

– Ты не можешь быть моей матерью, – сказала Ивоннель, и старшая женщина вздрогнула. – Не в этом смысле. Я родилась с этим даром – или, может быть, проклятием. Кто может знать? Но ты можешь быть моим другом, и я этого хочу. Я хочу, чтобы ты доверила мне свою жизнь. Я тебя не подведу. И я хочу, нет, мне нужно иметь возможность доверять таким же образом тебе.

Она посмотрела в глаза матери и не могла не заметить в них нерешительности и страха. Она не сомневалась, что Минолин Фей задается вопросом, не было ли это каким-то испытанием, ловушкой.

Ивоннель знала, что не может ничего сказать, чтобы развеять эти страхи, поэтому она просто наклонилась и крепко обняла Минолин Фей.

Она обнаружила, что рыдает на плече у матери.

Она почувствовала себя намного лучше, когда Минолин Фей тоже начала рыдать у нее на плече.

– Ты пойдешь с нами, – сказала Воселли Дайниннэ. – Ты доказал свою ценность. Я хочу, чтобы ты был рядом со мной.

Дайниннэ остановился и посмотрел на нее и трех других крупных женщин рядом. Все они были дроу из другого времени, включая ее близкую соратницу Алеандру, еще одного бывшего члена Дома Амвас Тол. Возможно, все эти дроу происходили из Дома Воселли, ибо они определенно были из ее эпохи – он понял это, просто взглянув на них. В них чувствовалось что-то более грозное, не только в размере, но и в том, как они держались, в их осанке и стальном выражении глаз. Их обратили в драуков тысячелетия назад, в первые дни существования города. Дайниннэ задавался вопросом, считались ли они большими среди населения даже тогда, потому что сейчас в городе нашлось бы не так много дроу размером с любого из них.

Возможно Малагдорл Армго и, некоторые из его товарищей Армго, которых разводили ради роста и силы.

Воселли рассказала ему, что женщины-воины были обычным явлением в ее время, до того, как жречество Ллос почти полностью завладело призваниями женщин-дроу в Мензоберранзане.

Дайниннэ был немного напуган, но отмахнулся от этого чувства, думая, что присутствие такой группы около него, вероятно, обеспечит безопасностью от более очевидных врагов.

Он кивнул и присоединился к женщинам. Воселли повела их из главного зала Бэнр в самые нижние подземелья великого Дома. Там инструкторы Бэнр, переместили их в начало очереди, и отправили в качестве первой группы в глубокий, длинный туннель, который тянулся на север и вниз от К'елларц'орль, высокого плато, на котором были построены многие правящие Дома. Они прошли через множество охраняемых дверей и мимо других дверей, которые открывались в коридоры, ведущие в различные места, такие как Нарбондель.

Он думал о возвышающихся часах. Они шли довольно долго, по его оценке уже более двух часов, и наконец, добрались до самого северного конца туннеля и небольшого круглого помещения, где их встретил отряд Бэнр во главе с высоким мужчиной в черных пластинчатых доспехах, владеющего великолепно украшенным двуручным мечом.

– Мастер оружия Энджрел, – с поклоном поприветствовала его Воселли.

– Вы вооружены и готовы? – спросил аристократ Бэнр.

– Всегда, – сказал Воселли. – И нетерпеливы.