Тёмный Лорд Поттер (СИ) - "The Santi" - Страница 43

Дальше последовала ужасная кровавая война. Грин-де-Вальд и его коллега-магл Гитлер взяли контроль над несколькими странами. Грин-де-Вальд принялся за работу и заключил союз с несколькими Темными Лордами, которые вошли в его правящую коалицию. Затем он заключил договор о ненападении с итальянским фашистским лидером по имени Муссолини. Грин-де-Вальд вторгся во Францию и завоевал ее. Это был первый раз за шестьсот пятьдесят лет, когда Франция была занята вражескими волшебниками. Дамблдор убедил английский Визенгамот в том, что скоро будет нападение на них, и оказался прав. Грин-де-Вальд напал позже, но опоздал: хартия о военном положении уже была принята.

Печальным было то, что на той войне воевали молодые впечатлительные волшебники, именно они заплатили большую цену. Внучка Дамблдора присоединилась к борьбе, когда ей было пятнадцать, как раз после сдачи СОВ.

— Что же с ней произошло? — спросил Поттер.

— В личности внучки Дамблдора я не уверен на все сто процентов. Я полагаю, что она попала в засаду и осталась у какой-то видной французской семьи, но мы отклонились от темы, — сказал Квиррелл.

— И вот, Дамблдор побеждает Грин-де-Вальда, и в…

— Простите, профессор, мне очень жаль, но я уже опаздываю на встречу с профессором Флитвиком. Возможно, мы могли бы продолжить позже? — спросил Гарри вежливо.

— Конечно, мистер Поттер, мои двери всегда открыты для вас, — сказал Квиррелл.

Гарри вышел из кабинета Квиррелла, обдумывая услышанное. Он так погрузился в свои мысли, что даже не заметил, что Квиррелл ни разу не заикнулся во время объяснений.

Поттер вошел в Большой зал в 23:59, успев на полуночный праздничный пир. Очевидно, Дамблдор, наведываясь в магловский Лондон, видел подобные услуги в некоторых ресторанах. Эксцентричный директор школы решил, что провести подобное и в Хогвартсе — это хорошая идея.

Первое, что заметил Гарри, — отсутствие четырех столов факультетов: их место занимал один общий стол.

— О, мистер Поттер, присоединяйтесь к нам! — сказал Дамблдор, указывая на свободное место рядом с каким-то когтевранцем.

Гарри сел и натянул улыбку, когда Дамблдор протянул ему хлопушку. Поттер и директор потянули ее. Хлопушка взорвалась, и на стол упала книга, на обложке которой красовалось лицо самого глупого волшебника, которого когда-либо видел Поттер, и большая шляпа волшебника. Гарри закатил глаза при виде книги «Я — волшебник!» и быстро взял шляпу.

— Гарри, как проводишь Рождество? — спросил Дамблдор.

Поттер заметил, что профессор МакГонагалл, казалось, отвлеклась от беседы с мадам Помфри, чтобы услышать их разговор.

— Хорошо, это лучшее Рождество в моей жизни, — сказал Гарри, честно глядя в глаза директору, но немного покривив душой. Хотя то, что он не был с Дурслями, уже делает его слова правдой.

Дамблдор только улыбнулся ему в ответ.

— Хорошо, мой мальчик. Знаешь, я часто беспокоюсь, что студенту будет немного одиноко, когда его друзья уезжают.

— Ничего, я немного тренировал некоторые чары из трансфигурации и заклинаний, чтобы сохранить форму, — сказал Гарри рассеянно.

— Это так, мистер Поттер? Вы продолжаете работать? — спросил Флитвик с любопытством.

— О, я только немного практиковался в атакующих заклинаниях и также работал над улучшением управления вещами в полете, — ответил Гарри.

— И какие заклинания, можно узнать? — спросил мальчика Дамблдор с любопытством.

— Ну, самое сильное заклинание, которое я могу сейчас выполнить, — это Диффиндо, режущее проклятье.

— Хорошо, это очень внушительно, мистер Поттер. Я на первом курсе не мог выполнить подобное заклинание. А вы, директор? — спросил Флитвик.

— И я не мог, Филиус, — с улыбкой ответил ему директор.

— Мистер Поттер, на последнем занятии ваше управление было великолепным, но все же не могли бы вы продемонстрировать, чего добились?

Гарри просто указал палочкой на его вилку и произнес:

— Воло! — вилка пролетела к центру стола, повторяя движения палочки Поттера. Он уставился на все еще парящую вилку и резко повел головой вверх. Вилка взмыла вверх под его взглядом, воткнувшись в одну из деревянных перекладин Большого зала.

Большинство преподавателей прекратили есть и посмотрели на него, а улыбающийся Флитвик зааплодировал.

— Это было великолепно, мистер Поттер. Я должен сказать, что вилка должна развить довольно большую скорость, чтобы воткнуться в заколдованное дерево. Ваш ментальный контроль очень впечатляет. Вероятно, нам нужно еще раз провести гонку на метлах. Думаю, в этот раз мы забудем про сжигающий барьер, — радостно предложил Флитвик.

Гарри только улыбнулся, кивнул и вернулся к своей тарелке.

Андромеда Тонкс считала себя хорошей матерью; настолько хорошей, насколько может быть работающая мать-одиночка. И когда ее дочь сошла с Хогвартс-экспресса, она поняла, что что-то не так: та выглядела просто ужасно. Очевидно, была проблема, которой ее дочь не хотела с ней поделиться. Миссис Тонкс чувствовала себя ужасно, поскольку Нимфадора провела первые десять дней каникул в своей комнате, плача.

Андромеда надеялась, что Сочельник сможет поднять настроение дочери. Нимфадора всегда радовалась наступлению Рождества. Так в рождественское утро миссис Тонкс надеялась, что ее дочь не плакала в комнате, а открыла подарки.

Андромеда подошла к комнате дочери и нашла Дору рыдающей на полу. Женщина подошла к ней, желая узнать, что же случилось с ее маленькой девочкой.

— Нимфи, сладкая моя, скажи, что случилось?

К удивлению матери, Нимфадора только и смогла, что указать на кровать.

Волшебница подошла к ней и увидела письмо.

Андромеда закончила читать письмо.

— Не понимаю, Нимфи, это похоже на такой обдуманный подарок. Ты волнуешься из-за того, что получила его?

Нимфадора повернула заплаканное лицо к матери.

— Мы… у нас была ссора в тот день, перед тем как… поезд… уехал. Мы… я… я сказала кое-что ужасное, мама. Я… я не думаю, что мы остались друзьями, — сказала Дора и вновь заплакала.

В глазах у Андромеды промелькнуло понимание, почему ее дочь была подавлена последние дни.