Измена вопреки (СИ) - Грей Лара - Страница 23

Я прикрыла глаза.

Ну что за два ребёнка, которые не поделили одну игрушку.

Новый виток драки начался с разбитой вазы с сухоцветами. У Виктора оказалось порвано пальто, а Матвей потирал скулу. Они не обращали на меня внимание, поэтому я тихонько слезла со стола и неслышными шагами отправилась в коридор. Помниться где-то в шкафу должен быть огнетушитель.

В кухне снова что-то упало, а потом громкий мат и ножки стола проскрежетали по полу.

Огнетушитель стоял под лестницей в запечатанной коробке. Я почесала затылок, вспоминая, что внутри него находится порошок, который раздражает слизистые, и скорее всего ребятам не поздоровится.

Нет.

Это достаточно опасно.

Я зашла в ванну и вытащила небольшой таз для белья. Литров пять. Главное не надорваться, а то тогда я всю душу из мужа с его братом выну и скажу что так и было.

Вода набиралась медленно, а Матвей с Виктором продолжали громить кухню. Я один раз выглянула, заметила, как Виктор пытался придушить Матвея, которого опрокинул на стол. Муж выворачивался и старался ткнуть рогаткой из пальцев Вику в глаза.

Идеальная поза.

Вода из тазика как раз начала переливаться, и я закрыла кран. Вышла в коридор и, стоя на границе с кухней, выплеснула ледяную воду на бойцовских котов. Матвей первым понял в чем дело и стал отплевываться и вытирать рукавом глаза. Виктор медленно посмотрел на меня, но из-за набрякших влагой волос, которые упали на лоб, взгляд его не вызывал никакого эффекта.

— А теперь оба пошли отсюда к черту, — прозвенел мой голос в тишине дома. Я выпустила из пальцев тазик, и он громко шлёпнулся об пол, заставив всех участников событий вздрогнуть. — У вас три минуты.

Я прошла к двери и распахнула ее настежь. Виктор выходил первым и попытался мне что-то сказать, но я пихнула ему в руки вонючие розы и поджала губы. Матвей оказался умнее и подготовленный.

— Ксюш, вернись в квартиру. Я сам оттуда съеду. Это не дело, что ты живешь здесь…

— Не твое дело, где я живу, потому что я подала на развод. Убирайся.

Я очень скучала по Матвею. Я уговаривала себя, что сказать про беременность ему надо, стоит, но после сегодняшнего…

Пошли бы все к черту.

Я не бездушная. Я не могу переживать, когда на кону жизнь моего ребёнка. Пусть сваливают поскорее и оставят меня в покое.

Матвей попытался ещё что-то сказать, но тут вернулся Виктор и, дёрнув брата за рукав, освободил дом.

Я хлопнула дверью так громко, что люстра на втором этаже в холле пошатнулась. Я тоже. Поэтому осела на пол и подтянула к груди колени. Обняла их и уткнулась носом.

Безумный чокнутый день.

Ближе к вечеру я наконец-то разгребла весь бардак, который устроили Матвей и Виктор. Внутри сначала все кипело от злости, а потом стало как-то все равно. Полный игнор. Настоящая апатия. Только в плане эмоций к этим двум.

На моих руках было несколько царапин от разбитой посуды. Почему-то когда кровь стекала по нервным дрожащим пальцам, я ловила удоволетворение, словно подтверждение, что я жива, значит все в порядке.

Осенью темнело намного раньше летнего, и я ловила последние часы перед закатом, чтобы вдохнуть сырой воздух водохранилища.

Из нашего посёлка нельзя пройти к берегу. Можно только доехать до неприметного лесочка и запарковаться там. А уже потом тропой, которая вихляла и змеилась словно голубая атласная лента по воде, дойти до берега.

Запах сырой травы, тумана, звуки-шорохи от моих резиновых сапог, которые по закону подлости были велики, шелест воды…

Я спускалась и ловила среди почти лысых деревьев последние лучи закатного солнца. Оно на прощание целовало мои щёки, в то время как ветер приподнимал выбившиеся из косы пряди волос и играл с ними, спутывая и оставляя частицу себя — влажный аромат мшистых камней.

Я повыше подтянула широкий воротник свитера, который выглядывал как сверху куртки так и снизу. Уткнулась носом в тёплую, пахнущую сдобой от выпечки, которую я вчера пекла, шерсть и всхлипнула.

Лента песка перед водой была широкой и сырой. Сапоги разъезжались, оставляя за собой следы гренадерского размера. Я шла по побережью вниз, точнее получалось в сторону города, пинала особо крупные камни. А те, которые были плоскими бросала в воду, мечтая научиться делать ту самую цепочку из всплесков, которой обычно гордился Матвей.

Впереди дорогу перегородило поваленное дерево, ива. Я фыркнула и нашла самый сухой кусок ствола, чтобы присесть. Солнце опускалось за горизонт, пахло тиной, может ряской, мокрым песком и одиночеством.

— Опять ты? — раздалось из-за спины.

Егор стоял на берегу. В одной руке держал удочку, в другой чемоданчик. Как я понимаю, со снастями, наживкой и прочим.

— Нет-нет, — открестилась я. — Опять ты! Кстати как выпечка?

Егор смутился под моим насмешливым взглядом. Опустил чемоданчик на песок и присел чуть поодаль от меня.

— Было вкусно, только мало, — взгляд его смягчился. — Контейнеры в машине вожу.

— Хорошо, сегодня заберу, — успокоила я Прохорова. — Можешь быть спокойным.

— Что ты тут делаешь?

— Ну русалка из меня так себе… — развела я руками. — Поэтому просто гуляю.

— Тебе никто никогда не говорил, что гулять по пустынному пляжу накануне грозы небезопасно? — бровь взметнулась вверх.

— Аналогичный вопрос. Тебе никто не говорил, что рыбачить накануне грозы так себе затея?

Я подняла голову к небу и всмотрелась в тяжёлые, набрякшие водой, облака. Однозначно что-то сегодня с погодой будет. Например, ураган. Я прикрыла глаза и вдохнула сырой воздух. Понимая, что прогулка завершилась. Во-первых, болтать с кем-либо не было желания, во-вторых не болтать, а находиться молча с кем-то тоже не нравилось.

Егор молчал и пристально разглядывал меня.

— Ты встала на учёт? — вернулся он к безопасной теме.

— Конечно, не беспокойся. Я пойду наверно.

— А контейнеры? — лукаво прищурив глаза, уточнил Егор.

— Завезёшь позже.

— Да нет, пойдём провожу и отдам сразу.

Я пожала плечами и встала с поваленного дерева. Егор, переставив чемодан на мою сторону, перелез через дерево. Я не стала дожидаться, а прошла по своим следам обратно. Егор не сильно задерживался. На расстоянии вытянутой руки я слышала его поступь.

Первая капля дождя разбилась о землю, когда мы почти дошли до леса. Я вдохнула влажного воздуха, дыхнувшего в лицо. А потом по оставшимся листьям забарабанили крупные капли. Пришлось натянуть на голову капюшон куртки. Егор посто подтянул кожанку, закрывая голову от дождя. Его машина стояла чуть дальше по дороге, в одном из карманов. Но я не стала проходить к ней, а побежала к своей. Дождь хлестал сильнее, и с ужасом поняла, что даже свитер под курткой промок почти насквозь.

Дрожащими руками я нажала кнопки сигнализации и упала на сиденье. Автоматически завела двигатель, включила обогрев всего сразу. Зубы ударились друг о друга. Сведёнными пальцами я расстёгивала куртку, но молния постоянно кусала кожу пальцев и я почти рычала от злости.

Дверь распахнулась, и Егор протянул мне пакт с контейнерами.

— Езжай вперёд, — крикнул он сквозь шум ливня указание. — Ты низкая, а дорогу уже развезло.

Я кивнула и наконец-то расстегнула куртку. Егор закрыл дверь и, прикрываясь от дождя, пробежал к своей машине. Я включила дворники, которые не справлялись. Вообще никак. Чем чаще они проходились по стеклу, тем сильнее лил дождь. Плюс из-за разницы температур окна изнутри запотели. Я старалась выставить климат-контроль, но не выходило хорошо. В итоге промучившись минут десять, я приоткрыла боковое окно, и в него стало лететь каплями. Ничего. Сейчас выкачусь на нормальную дорогу и попробую все отрегулировать. А то одни нервы: Егор ждал позади.

Я стала сдавать задом на дорогу. Камера заляпалась водой, и я выезжала по габаритам. Резкий частый звук ударов заставил вздрогнуть: мелкой крупой пошёл град. Я выкрутила руль влево, и меня потащило в колею. Несколько сигналов позади, и я заглушила машину.