Тайна правящего дракона (СИ) - Гордова Валентина - Страница 10

А дальше уже без ухмылок, серьёзно и повелительно:

— Ты войдёшь, посмотришь на них, выйдешь и скажешь, кто из астаротцев дракон.

С императором не спорят, ему не перечат, с ним соглашаются во всём и молятся о сохранении жизни.

— Говори, — приказал он, всё поняв по моему взгляду, резко запрокинул стакан и осушил до дна в два больших глотка.

Поклонившись и зафиксировав взгляд на подбородке, не смея заглянуть в его глаза, с едва слышимой дрожью спросила:

— Ваше темнейшество полагает, что среди астаротцев есть дракон?

Раздражённая усмешка, со стуком отставленный стакан и снисходительное:

— Девочка моя, весь мир убеждён, что не осталось ни одного истинного Драконоборца. Крылатые выродки уверовали в свою неуязвимость и мой маразм, и при таком раскладе они будут непроходимыми идиотами, если не воспользуются шансом и не попытаются пропихнуть в Раделию одного из своих.

Абсолютно логичный вывод. Впрочем, иных император и не делал.

— Этой встречи Астарот добивался шесть месяцев. Напоминаю, главный торговый партнёр у них Хайрасса. Так как ты думаешь, велика вероятность того, что в моём дворце сидит дракон?!

Последний вопрос вышел яростным рыком, от которого задрожали стены и задребезжали стёкла.

А лично у меня болезненно запульсировало в правом виске. Тьма, надеюсь, это инсульт.

— Иди, — распорядился император, махнув рукой в сторону двери и вновь взявшись за бутылку.

— Слушаюсь, ваше темнейшество, — поклонилась я и вылетела в коридор.

Там мгновенно стало легче дышать, но дыхание я восстанавливала по дороге, удаляясь от самого жуткого мага из всех существующих. Жаль, сорваться на бег было нельзя — я леди, а леди должна везде и всегда держаться достойно и величественно.

Я преодолела весь коридор и ступила на первую ступеньку широкой, застеленной алым ковром лестницы, когда услышала сверху:

— Ари!

Вскинув голову, увидела быстро спускающегося Эрика, собранного и мрачного до ужаса. Значит, Лашир успел его предупредить.

Мы столкнулись на двадцатой снизу ступеньке — Эрик мог позволить себе быстрый спуск, я была вынуждена идти неспешно и прямо. Мужчины, в отличие от женщин, могли пренебрежительно относиться к установленным нормам и правилам.

Эрик обнял меня ладонью за талию и притянул к себе, словно желая уберечь от всего на свете, прикрыть своим телом от любой опасности. Коротко глянул с высоты своего роста, сжал зубы, только сейчас осознав, что меня незаметно трясёт всем телом, и устремил напряжённый взгляд в коридор, из которого я только что вышла.

Мои ледяные пальцы сжали его китель, а с побелевших губ слетел дрожащий шепот:

— Он хочет, чтобы я указала на дракона…

— Молчи, — резко, но тихо оборвал Эрик, пробежался взглядом по пространству вокруг нас, выискивая случайных свидетелей, никого не нашёл, но ничуть по этому поводу не успокоился, точно зная, что глаза и уши у этих стен есть, и подтолкнул меня вверх.

Парень продолжал обнимать рукой за талию, и я была вынуждена подстраиваться под его быстрый шаг.

Едва оказались наверху, кронпринц свернул налево, движением руки магией открыл неприметную дверку, впустил меня первой в небольшое помещение без окон и какой-либо мебели, вошёл следом, закрыл за нами дверь и всем телом повернулся ко мне.

— Я не могу указать на дракона, — зашептала я быстро и нервно, — его мгновенно убьют, что разрушит и без того призрачную возможность на отношения между Раделией и Хайрассой, да ещё и Астарот окажется втянут!

Эрик сделал шаг вперёд, сокращая до минимума и без того малое расстояние между нами, сжал пальцами мои плечи, заставляя замолчать, и пристально посмотрел в глаза.

— Единственное, чего ты действительно не можешь сделать — рискнуть собой и потерять доверие отца, — со стальным звоном отчеканил мой жених.

— Эрик, — я беспомощно вцепилась пальцами в запястья его лежащих на моих плечах рук, с мольбой глядя в серые глаза, — я не могу…

— Выбора нет, — встряхнул он меня, несильно, но ощутимо, — у нас просто нет выбора, Ари. Как и всегда. Эта смерть не будет на твоей совести.

Будет. Как и все предыдущие.

Вот же смешно, в мире выродились все Драконоборцы — те маги, которые чувствовали драконов, даже скрытых первоклассными личинами. Крылатый народ сильно потрудился и многих потерял, но сумел уничтожить всех до единого магов, которые представляли для них угрозу.

И больше шестидесяти лет Драконоборцы считались истреблёнными.

А потом император нашел и удочерил сиротку, чтобы буквально через год осознать, насколько сильно ему повезло.

«А что у дяди с глазами?» — спросила наивная пятилетняя кроха далёкие четырнадцать лет назад, указывая на нового, только что назначенного секретаря императора.

«А что с глазами?» — мягко и ласково переспросил герой и самый лучший для этой девочки человек, забравший её из грязного приюта и от злых тётей в большой светлый дом с платьями и игрушками.

Он опустился на одно колено, с любовью и нежностью обнимая крохотное тельце не казавшимися тогда страшными когтями. А девочка, даже не подозревая о том, что дрожащего и прощающегося с жизнью секретаря уже давно сковали обездвиживающими заклинаниями, с восторгом сказала:

«Они светятся! Как на картинках в тех книгах!»

Это оказалось приговором для нас обоих.

Секретаря убили на месте, едва я ушла с няньками, и лишь посмертно выяснили, что названая дочь императора безошибочно определила дракона.

Последующие два года я появлялась на любых собраниях, заседаниях, встречах и вечерах. У нас с императором была игра. Я находила людей с необычными глазами, а он без подсказок с моей стороны, лишь по взгляду и выражению лица, определял, на кого следует кивнуть охране. Он не ошибся ни разу. Как и я.

В возрасте семи лет у меня появился первый учитель и занятия магией. Тогда же выяснилось, что при наличии магического источника и всём желании императора, колдовать я не могу. Учителя-мага быстро сменили на учителя-чародея и, к бесконечному огорчению его темнейшества, дело пошло. Я оказалась чародеем, а не магом.

В девять я впервые стала свидетелем не убийства — казни. Выращиваемая по убеждениям императора, я не испытывала никакой жалости к драконам, жестоким и кровожадным убийцам, нападающим на беззащитных людей.

В одиннадцать мои глаза открылись. Эрик помог. Император только что публично заявил о нашей помолвке, разъярённый семнадцатилетний кронпринц дождался завершения праздника, схватил меня и открыл портал в одну из окраинных деревень.

Не знаю, чего именно он хотел добиться, но вид истерзанных, едва живых, грязных, голодных и откровенно замерзающих женщин и мужчин, сумевших «спастись» от императорских людей, настолько сильно поразил меня, что я так и стояла, не шевелясь и едва дыша, пока рослый парень, которому попросту навязали сначала сестру, а потом невесту, не спросив его мнения, откровенно орал. На меня.

«Это твоё благое дело? Это твоя высшая цель?! Ты способствуешь не защите людей, а геноциду драконов! Смотри на них, Аристея, смотри внимательно! Смотри так, чтобы каждый раз, закрывая глаза или проваливаясь в сон, ты видела их!»

Он тогда много чего наговорил. Молодой, злой, горячий. Эрик извиняется за те слова до сих пор, а я до сих пор вижу измученные тела в грязи, стоит только закрыть глаза.

Ни один из нас в тот момент не знал, к чему всё приведёт.

Мы вернулись во дворец — слегка остывший, но всё ещё злой и откровенно меня ненавидящий Эрик и потрясённая, напуганная до ужаса я. Я, не придумавшая ничего лучше, как пойти к императору и закатить истерику со слезами, криками, требованиями сказать правду и угрозами покончить с собой, если он и дальше продолжит делать эти страшные вещи моими руками.

Император не сказал ни слова. Выслушал в абсолютном молчании всё, каждое слово, только становился всё мрачнее и мрачнее. Когда я выдохлась и обессиленно сидела на полу его кабинета у стены, его темнейшество всё в том же совершенном молчании поднялся и вышел.