История Легенды (СИ) - Француз Михаил - Страница 20

Поздняя весна на улице. Или, возможно, уже начало лета. В любом случае, институтские занятия и экзамены уже закончились, и я, как студент, был свободней птиц, летавших над моей головой (один из соседей держит у себя во дворе голубятню, и его птицы как раз кружились сейчас в синем небе; красивые, хоть и голуби).

Я снова зевнул и зашёл за угол крайнего дома. Потянулся и даже остановился от удовольствия. Вот только удовольствие кончилось вместе с приподнятым расположением духа в одночасье. Я был уже не дома.

Вокруг меня был город. То есть люди. Кажется даже рынок. Или, что точнее, базар. Шумный, большой и, что самое неприятное, совершенно мне незнакомый.

И язык людей, тех, что здесь в таком изобилии толпились, оказался мне совершенно неизвестен и непонятен.

Много людей, много шума и я посреди всего этого.

Я глухо застонал в голос, возведя глаза к небу. Опять!

Опять меня в другой мир из моего родного и уже такого привычного, в котором я даже не успел толком осмотреться.

И пока я так выл, нечто встрёпанное и стремительное вылетело прямо на меня. Сработали рефлексы. И слава Богу, что не боевые. Тело все сделало само, и, спустя пару мгновений, это нечто, оказавшееся девчушкой лет одиннадцати-четырнадцати на вид, уткнулось головой мне в живот, поддерживаемая руками, вместо того, чтобы упасть под колёса проезжающей телеги.

Я отпустил её и отстранился. А она принялась что-то очень эмоционально и быстро говорить. И кажется в мой адрес. Толку-то? Я ни слова не понял и, останавливая словоизлияния, опустил ей на макушку руку и пригладил торчащие во все стороны волосы. Будто забавной пушистой зверушке.

И действительно — поток остановился. Она застыла, то ли в недоумении, то ли просто от неожиданности.

Зачем я это сделал? Сам не знаю. Просто вдруг захотелось пригладить эти волосы.

Затем я, опомнившись, убрал руку и сказал.

— Привет, — сказал и улыбнулся.

Она, видимо, меня тоже не поняла. И что-то переспросила, склонив голову набок. Я покачал головой, ткнул себя пальцем в грудь и сказал.

— Логин, — медленно и чётко, затем добавил, снова ткнув себя пальцем в грудь, — Я — Логин — после чего показал пальцем на неё и спросил.

— А ты?

Она подумала, склонила голову к другому плечу, показала на себя и произнесла.

— Вильга, — я улыбнулся. Кажется первый контакт прошёл не так уж и плохо, как могло бы быть.

Тут она ухватила меня за руку и потянула за собой. Сопротивляться я не стал. Какой смысл? Всё равно идти некуда и незачем.

А она вроде бы знает, что делает или хотя бы думает, что знает.

Попутно я оглядывался по сторонам. То, что я видел, меня угнетало и обнадёживало одновременно. Это было явное средневековье. Никакого электричества, никаких машин, никаких приборов. Что для человека двадцать первого века — очень неудобно. Но ведь я как-то же прожил в прошлый раз целый год в подобных условиях… точнее два, но не будем об этом.

С другой же стороны, в техногенном мире было бы очень сложно легализоваться. Там потребовалась бы целая уйма бумажек. Тут же поверят на слово. Кем назовусь, тем и буду. Правда назваться можно только один раз. Потом не отвертишься. Тут такие правила… Хотя, могут быть и другие. Я ж здесь всего пять минут. Но не думаю. Внутренний голос подсказывает, что я прав.

Тем временем, мы проходили мимо оружейных рядов. Я притормозил. Девчонка это заметила и тоже остановилась.

Тут же на мешках полулежал и хозяин лавки. Он лениво приоткрыл глаза, рассматривая меня, прикидывая, кто я для него — зевака праздный или покупатель потенциальный.

По внешнему виду сказать это было сложно. Ведь я был в красной майке-футболке навыпуск, жёлтых шортах до колена и зелёных шлёпках. Тот ещё видок для средневековья.

Но развешанный на импровизированных стенах товар меня заинтересовал. Холодное оружие всегда было моей маленькой слабостью, не перероставшей, впрочем, рамок простого увлечения. Я подошёл ближе и, взглядом испросив разрешения, протянул руку к привлёкшему моё внимание предмету.

Это был меч, чем-то очень похожий на японскую катану. А ещё на мой «Ветренный Закат» (меч, что мне подарил Акисато, в день, когда признал равным по мастерству) или по-простому «Ветерок», как я его сам называл. Чем-то… Да он был практически полной копией. За исключением, пожалуй, технологии изготовления. Да и то, кто ж его знает, какие тут технологии.

Я осторожно взял меч и вытянул его из ножен. Оружие оказалось на удивление хорошего качества.

Я задумался. В прошлый раз путь домой открылся через двадцать три года. Не факт, что в этом мире он откроется раньше. И стало быть, как-то нужно устраиваться. А меч может стать первым камешком в фундаменте здешнего дома.

Я перевёл взгляд на хозяина лавки. Тот уже не спал. Он внимательно смотрел за моими руками, легонько покручивающими меч. Слишком внимательно, чтобы это не бросалось в глаза. Я тоже посмотрел на свои руки, пытаясь понять, что же именно такое он там увидел. Руки как руки. Мечом играются. В пальцах крутят… Ах да! Вот это движение я делаю с ошибкой. И вот это не до конца…

Пожалуй, что именно этот меч я и куплю. Хороший меч, двуручный, как и положено, но в пальцах порхает, будто зубочистка. Остаётся проблема — как объясниться с продавцом.

Я подумал, что стоять так и думать можно долго. Поэтому решил действовать. Положил меч на прилавок. А рядом с ним одну золотую монету из тех, что все этотвремя таскал в кошельке на шее. Я, конечно, надеялся, что побуду дома хоть немного дольше, но страховку на шее носил. Золото — оно в любом мире золото.

Хозяин лавки взял монету. Проверил ее на зуб. Кивнул и отсчитал мне двадцать местных серебрушек.

Хм… Похоже на то, что и обменный курс тут такой же как был в Руане. Что ж, это радует. Значит сумма у меня при себе очень даже неплохая — почти годовое жалование дорогого, можно сказать элитного, наемника.

Сунув меч в ножны, а ножны за купленный тут же еще за две серебрушки пояс, пошёл дальше за своей провожатой.

Пора было что-то делать со знанием языка. Точнее с его полным отсутствием.

Я дотронулся до плеча Вильги, привлекая её внимание. Она остановилась и обернулась. Я показал пальцем на лошадь, стоящую на обочине. Сказал: «Лошадь».

Она довольно быстро поняла, что я хочу. Всего с третьего раза. Дальше пошло проще. Я показывал на различные предметы, называл их на своём языке, она называла их на своём. Самое интересное, что слова запоминались удивительно легко. Буквально впечатывались в голову с первого прослушивания. Вообще, память была остра, как лезвие моего «Ветерка», а мозг работал четко, словно компьютер, улавливая не только, то, что говорила моя сопровождающая, но и случайные слова прохожих и торговцев в толпе, выстраивая ассоциативные и логические связи…

Шли мы долго. И даже не столько шли, сколько гуляли. Купили поесть какой-то местной кулинарии. Оказалось вполне съедобно. В процессе этих наших прогулок, у меня начало складываться впечатление, постепенно переростающее в уверенность, что идти ей собственно некуда, но она не хочет в этом признаваться. Собственно её право.

Делать, однако, что-то надо было.

И я решил искать постоялый двор. На ночь или на месяц — как получится. Без крыши над головой в чужом мире было бы неуютно.

Найти подходящее место оказалось несложно. Пусть по-местному я читать ещё не умею, но судя по обилию красочных и вполне понятных рисунков — не я один. Да и Вильга, заметив одну из вывесок, показала мне на нее. На вывеске красовалась неплохо прорисованная чайка серого цвета.

Правда, под этой картинкой оказался не столько постоялый двор, сколько кабак с комнатами для постояльцев. Под слегка выцветшей от времени чайкой располагалась потрёпанная жизнью и постояльцами дверь, за которой собственно и находился общий зал трактира.

На мой придирчивый вкус — темноватый, грязноватый и до половины заполненый не самой добропорядочной публикой. А если ещё учитывать его расположение — в одном из самых дальних концов рыночной (базарной) площади, неподалёку от речного порта, то можно сделать вывод (кстати, совершенно правильный), что этот самый трактирчик является одним из самых злачных в городе… Логично.