Синдикаты на краю империи (СИ) - Бадевский Ян - Страница 18

Вернувшись домой, я заперся в своей комнате с ножом в руках.

Есть только один способ освоения бестелесности по собственному хотению.

Устроившись в кресле за письменным столом, я положил левую ладонь на полированную поверхность, а правой рукой взял нож. Поднёс остриё к тыльной стороне ладони. Сосредоточился. Призвал ки, пустил энергию по жилам, напитался ей хорошенько и представил, что ладонь становится проницаемой. Слегка надавил на рукоять ножа…

Сука!

К боли я привык, но меня расстроила неудача.

Полминуты я тупо сидел, глядя на кровь и размышляя над причинами фиаско. Быть может, визуализация — это не всё. Регина научилась летать, упав с высоты. Ты заглядываешь за грань, достигнув предела возможного.

Надо искренне захотеть.

Я вновь сконцентрировался, отодвинул сомнения в дальний уголок разума, и начал хотеть. Я убедил себя в том, что прозрачная рука — основа моей жизни. Что без этого никак. Я представил, что плоть утратила материальность, стала проекцией самой себя…

И надавил на рукоять ножа.

Блеать!

Да что ж это такое?

Гимназия выделила Райнеру уже знакомый микроавтобус, в котором ехало девять учеников, включая меня и Гриднева. Барского среди собравшихся я не заметил, что говорило о многом. Например, о том, что глава рода не собирается превращать наследника в пушечное мясо. Лев тренируется на семейных механикусах и не планирует связывать жизнь с клановой армией. Что ж, не все животные одинаково равны…

На факультатив записались как парни, так и девушки. Пока мы добирались до полигона, успели перезнакомиться со всеми. Из нашей параллели склонность к управлению мехами проявили трое — веснушчатая рыжая девочка и двое парней кавказской наружности. Девочку звали Полиной, парней — Отаром и Вардо. Остальные наши спутники были на год старше. Две девушки и два парня, глядевшие на нас со смесью лёгкого высокомерия и неприкрытого интереса. С первым всё было понятно — почти все старшаки были клановыми. Причину второго я понял, когда между нами завязался разговор.

— А я тебя знаю, — сказала симпатичная блондинка в клетчатых брюках и сером джемпере. Блондинку звали Варей Сенцовой. Свои волосы Варя собрала в две небрежных косички. — Ты постоянно влезаешь во всякие драки и убиваешь людей на арене.

— Иванов, — вспомнила брюнетка в коротких шортиках, красной футболке и джинсовке. У брюнетки были красивые длинные ноги, стройность которых подчёркивалась шнурованными полусапожками. Волосы девушка спрятала под цветастой банданой. — Он с Барским на ножах.

Брюнетку звали Тамарой Русаковой.

— Это хорошо, — присоединился к разговору крепыш, смахивающий на молодого Жерара Депардье. — Барские мне уже поперек горла стоят.

— Это Стас, — представила «Депардье» Тамара. — Он из рода Караевых.

Мне это ничего не сказало, но я вежливо кивнул и пожал протянутую руку.

Четвёртым старшаком оказался Леван Липартов. Типичный кавказец с волевым лицом и неожиданно короткой стрижкой-полубоксом.

Райнер сидел рядом с водителем и не принимал участия в беседе.

Вскоре выяснилось, что Леван и Тамара собираются вступить в корпус мехов, потому что их родители были пилотами. Остальные ещё не определились. Те, кто уже состоял в клане, не заморачивались насчёт будущего, но все эти ребята были из молодых родов, занимавших нижние ступени иерархии. Служба в армии, как считалось, могла прибавить очков влияния их семьям. Я в этом сомневался, конечно. Влияние — это деньги. Проще подняться на торговле, а не размахивать бензопилой в каком-нибудь условном Тегеране.

Погода выдалась неожиданно приятной.

Все тучи разогнало ветром, солнце грело и радовало душу. Собираясь на полигон, я слушал радио. Передавали прогноз погоды по губернии, обещали днём до плюс восемнадцати.

Когда все выбрались из автобуса, Райнер заявил:

— Сегодня у нас спокойно. Никаких манёвров, учений, проверок. Так что я договорился на четыре меха. Если повезёт — будет каждому по машине. Я сейчас уточню у дежурного, а вы топайте в ангар. Без меня никуда не лезть. Леван за старшего.

— Понял, — коротко бросил кавказец.

Я не до конца определился с национальной принадлежностью обитателей Фазиса. Изучая карту, я пришёл к выводу, что город находится в альтернативной Аджарии. А это значит, что фазы, как они себя называют, это, по сути, грузины. Вот только в империи, где я переродился, народа с таким названием не существовало! Более того, город был многонациональным. Здесь хватало славян, европейцев и даже выходцев из Средней Азии. Я уж молчу про местный чайнатаун, Хуабу, где окопались экспаты из Небесного Края.

Местные называют себя колхами и картвелами. По логике вещей, это два разных народа, но как они отличаются — хоть убейте, не понимаю. И те, и другие считают себя древней расой, потомками великого Колхидского царства. Изучая историю, я отметил про себя интересный факт. Владения Дома Эфы в этом мире не были завоёваны Халифатом, эдаким аналогом Османской империи из моего прошлого. Соответственно, культурное влияние соседней Турции ощущалось не так сильно, как у нас. Ну, и турецкий бизнес сюда не вторгался. Халифат несколько раз пытался инвестировать в экономику Фазиса, но эти шаги жёстко пресекались клановой верхушкой. В итоге взаимодействие сверхдержав ограничилось торговлей.

Тропа вывела нас к знакомому ангару, который в столь ранний час был заперт.

— Никуда не лезьте без меня, — фыркнула Сенцова, пародируя инструктора.

Мы приехали на полигон к десяти утра. Ощущение было такое, что плато вымерло. Никаких дирижаблей, техников, погрузочно-разгрузочных работ. Дежурные несли вахту на КПП, в командном пункте тоже кто-то работал. Обширное пространство, прилегающее к ангарам, пустовало.

— Четыре меха, — пробурчал Гриднев. — Придётся по очереди ими управлять.

— Скажи спасибо, что четыре, — рассмеялся Леван. — Чаще один-два выделяют.

— Иногда ноль, — добавила Тамара.

— И что вы делаете в такие дни? — спросил я.

— Помогаем техникам, — ответила Варя. — Копаемся в моторах, разбираем узлы. В сентябре нам каббалистическую вставку показали.

Минут через десять к нам присоединился Райнер.

— Праздник жизни, — инструктор широко улыбался. — Нам выделяю четыре меха.

— Ничего себе! — воскликнул Караев. — Аттракцион космической щедрости!

Варя прыснула, но, поймав строгий взгляд наставника, изобразила жестом, как застёгивает рот на замок.

Игорь и Леван помогли куратору отодвинуть тяжёлые створки ворот, после чего Райнер скрылся в полумраке ангара. Мы услышали лязг металлической дверцы, затем раздались щелчки тумблеров. Под потолком вспыхнули мощные лампы. Казалось бы, утро. Вот только нас накрывало густой тенью от гор, из-за которых нехотя выбиралось солнце.

— Вон там, — Райнер указал на дальнюю часть ангара. — Тринадцатый сектор.

Ряды мехов застыли в тусклом свете потолочных ламп.

Картина выглядела фантастически. Словно попадаешь на съёмочную площадку «Трансформеров» или в голову к безумному анимешнику. Все машины были сложены в базовую форму и напоминали танки с куполообразными башнями.

Я уже говорил, что все ячейки пронумерованы?

А ещё их объединили в сектора.

Пятнадцать секторов по четыре ячейки. Шестьдесят механикусов — и это только один ангар. Остаётся только гадать о численности подразделений кланового войска. Ясно же, что на плато дислоцируется лишь та часть машин, которую высшее руководство использует для натаскивания пилотов. Преимущественно — рекрутов. Значит, есть базы, расположение которых не афишируется.

Двигаясь по проходу между секторами, я рассматривал смертоубийственные агрегаты. «Витязи» были в меньшинстве. Доминировали мехи с более навороченной бронёй и разнообразными креплениями на верхних и нижних конечностях, что указывало на широкий выбор обвесов. Некоторые кабины были вытянутыми, смахивающими на личинки насекомых. Габариты шагателей тоже отличались, равно как и обводы корпусов.