Синдикаты на краю империи (СИ) - Бадевский Ян - Страница 43

Пригнуться, выбросить цепь, описать широкую дугу вдоль палубы.

Мне удалось захлестнуть ногу проекции.

Рывок на себя.

Женщина падает, из обрубка хлещет кровь. Удивительно, но при жизни эти твари даже кровь имитируют, подумал я, проламывая грузом переносицу вражины.

Существо всё ещё дышало, когда я вышел из тамбура в узкий коридор.

Белая кожа, деревянный настил, ковровая дорожка. Пара дверей с каждой стороны, трап в дальнем конце.

Я двинулся к трапу, врубив сверхвосприятие. Три каюты оказались пустыми, в четвёртой сидела женщина, которую я искал.

Шагаю сквозь переборку.

Ясновидящая поворачивается ко мне во вращающемся кресле.

Женщина — точная копия своей проекции. Только в свитере, джинсах и зимних полусапожках, под которыми скопилась грязь. Значит, недавно перебежала на борт, не успела разуться. Лицо не агрессивное. Скорее, уставшее. На заднем фоне — письменный стол с уже знакомым тубусом на подставке. Проектор напоминает телескоп, только без треноги. Артефакт ориентирован строго вверх, как заводская труба, от него исходит мягкое голубоватое свечение.

В глазах оператора — страх.

— Тсс, — успокаивающе произнёс я. — Кто управляет дирижаблем?

Взгляд женщины метнулся влево.

А вслед за этим метнулась и рука.

Пальцы заскребли по столешнице, тщетно пытаясь ухватиться за рукоять условного ножа. Оружие утратило плотность, и лицо оператора перекосилось от злобы.

— Не прокатит, — усмехнулся я. — Повторяю вопрос…

— Виктор, — голос у ясновидящей был тихим, невыразительным. — Наш Стрип.

— Кто? — переспросил я. В голове мелькнул образ девушки с голыми сиськами у пилона.

— Старшая Рептилия, — пояснила оператор.

Ясно.

Вот откуда взялась иерархия Тварей.

— Где рубка?

— Наверху.

— Кто-нибудь ещё там есть?

Женщина покачала головой.

И начала оправдываться:

— Послушай… Я, правда, не хотела… Мне приказали…

Серп оборвал жалкое блеяние.

Знаете, очень удобно создавать свою проекцию и отправлять её на убийство другого человека. Ты же не встретишься со своей жертвой лицом к лицу. Не заглянешь в зрачки, расширенные от ужаса. Не почувствуешь, как клинок проворачивается в животе… да и запаха крови, скажем откровенно, не учуешь. Это можно сравнить с компьютерной игрой или походом в кинотеатр.

Но ты убиваешь.

Несёшь смерть.

Просто предпочитаешь делать это из безопасного укрытия.

— Время безопасности прошло, — сказал я, потянув на себя цепь.

Булькая и хватаясь за горло, женщина упала на ковёр.

Смотав цепь, я направился к столу. Перешагнул через конвульсивно дёргающееся тело, протянул руку и прикоснулся к Проектору.

Поначалу я ничего не ощутил. Затем мне почудилось… даже не знаю, что. Словно перед внутренним взором на секунду открылись дальние дали со смутно знакомыми домами и улицами. Заснеженными улицами. Видение было столь мимолётным, что я не успел проанализировать детали.

Сияние начало меркнуть.

Не знаю, чем подпитывался тубус, но это была чужая энергия. Умирающий одарённый не умеет генерировать ки. Вспышка и полное исчезновение ауры.

Оператор не дышит.

Тяну Проектор на себя и понимаю, что устройство удерживается в пазах специальными фиксаторами. Вожу пальцами по подставке, случайно нащупываю выпуклость кнопки, жму…

Раздаётся тихий щелчок.

Четыре зажима раскрываются одновременно.

Осторожно извлекаю тубус, положив кусаригаму на стол. Перчатки вымазаны кровью, и это смотрится жутковато, но я сейчас думаю о другом. В моих руках — очень дорогая вещь. Уникальная, я бы сказал. Из-за Проектора я пережил много неприятных моментов, а Убыток впал в кому, балансируя на грани жизни и смерти. Теперь это мой трофей. Как минимум, я смогу выгодно перепродать артефакт, но перед этим… Надо убедиться, что эта штуковина подчиняется ясновидцам. Мои способности очень похожи на те, которыми владела мёртвая женщина. И этот образ…

Чуйка меня не подводит.

Проектор откроет новые возможности, если я научусь им управлять.

Ладно, уговорили. Заверните два. Вот только сейчас надо разобраться со Старшей Рептилией — Виктором. Насколько я понимаю, адепты тайных знаний крайне редко обладают Даром, но это не означает, что они не умеют драться и не владеют какими-нибудь хитрыми побрякушками Предтеч.

Выхожу в коридор.

По идее, у меня остался один противник, но этот человек управляет кораблём. Убивать нельзя — тогда мы рухнем вниз. В теории я могу сделать себя проницаемым, но существует вероятность провалиться под землю, и как прикажете оттуда вылезать?

В правой руке — кусаригама.

В левой — тубус.

Неспешно приближаюсь к трапу.

Частный дирижабль, принадлежащий Чёрному Оку, не идёт ни в какое сравнение с монстрами, бороздящими воздушный океан на пассажирских маршрутах. Там гондолы составляют единое целое с оболочкой, наличие трёх-четырёх здоровенных палуб — норма. Здесь у нас две палубы, скромные габариты, теснота и предельный минимализм. Никакого намёка на роскошь, присущую уровням первого класса.

Замираю у нижней ступеньки.

Вслушиваюсь в звуки дирижабля.

Мерно гудит двигатель, вращающий роторы на пилонах. Шелестит воздух, перегоняемый по вентиляционным трубам. И больше ничего. Я такое не люблю. Мне показалось, что по пандусу поднималось три человека, а ошибаюсь я крайне редко. Профессия не позволяет.

Прячу тубус под лестницу.

И начинаю неторопливое восхождение, размотав цепь на метровую длину. Груз теперь на правом кулаке, а рукоять камы — в левом. На обратном хвате. Случись чего, можно использовать как обычный нож.

Трап крутой и узкий.

Ограждение металлическое.

Ступаю бесшумно. На всякий пожарный делаю голову и верхнюю часть туловища проницаемыми. И это спасает мне жизнь. На предпоследней ступеньке что-то щёлкает, срабатывает хитроумная ловушка, и через мою голову летит дротик, выброшенный пружинным устройством. Краем глаза отмечаю дверцу небольшого лючка в переборке. Сразу после выстрела лючок закрывается, а на меня нападает упырь в маске.

Упырь вооружён танто.

На автомате пропускаю его вперёд, выставив натянутую цепь, перехватываю и обматываю кисть, веду противника по кругу и заваливаю вниз, выломав руку. Камой по вене, грузом по голове.

Тело обмякло.

Чтобы не разматывать цепь, делаю её проницаемой. Рука мертвеца падает на ковёр. Выпрямившись, изучаю помещение. Салон с двумя рядами скошенных вниз иллюминаторов. Дверь, ведущая в двигательный отсек. Возвышение в дальней части, на которое ведут две ступеньки. Площадка огорожена бортиком, это и есть рубка управления. Обзорные окна, два кресла, приборная панель. Человек в кресле. Спиной ко мне, поглощён штурвалом, высотометрами и датчиками давления. Когда я поднялся по ступенькам, он всё ещё сидел, хотя слышал мои шаги.

— Не стесняйтесь, молодой человек, — раздался голос Рептилии. — Вам доводилось бывать на капитанских мостиках дирижаблей?

— Нет, — честно признался я.

— Как и большинству людей, — сокрушённо вздохнул Виктор. — Все мы пользуемся благами цивилизации, но не задумываемся над механикой происходящего.

Бросаю взгляд за окно.

Рубка устроена таким образом, чтобы открывать авиатору передний, боковой и нижний обзоры. Половина мостика — эдакая полусфера, сложенная из прозрачных шестигранников. Внизу простирается заснеженный Никополь. С высоты птичьего полёта даже фабричные трубы не выглядят столь отвратительно.

Дым смешивается с тучами и порождает смог.

Прислушиваюсь к себе. Точнее, пытаюсь уловить скрытое движение ки в пространстве. Ничего нет. Либо сидящий в кресле человек бездарь, либо мне ещё предстоит осваивать навык отслеживания себе подобных.

Делаю шаг вперёд.

Застываю в метре от авиатора.

— Обычные дирижабли оснащены рулями высоты и курса. они работают от набегающих воздушных потоков, — сообщил Виктор. — Здесь, как видишь, один штурвал, но он проворачивается куда угодно. Центральный шар — с каббалистическими вставками, чтоб ты понимал. Приходится учитывать скорость, углы поворота и множество других параметров.