План на первую тысячу лет (СИ) - Цыпкина Светлана "Akana" - Страница 17

В гробовой тишине, наступившей в кафе, было слышно, как из опрокинутого стакана тонкой струйкой льется на пол апельсиновый сок.

— Думаю, нам пора уходить, — ангел достал из уцелевшего бумажника деньги, не забыв о чаевых.

— Да, это хорошая мысль,[10] — откликнулся демон. — Ты изумительно подал реплику! Осталось последнее…

Он щелкнул пальцами. На стойке сам собой включился проигрыватель компакт-дисков, из колонок заструилось вкрадчивое гитарное соло.

Кроули подобрал пистолет и двинулся к выходу. Он шел неторопливо, вразвалочку, небрежно отмахивая шаг пистолетом в такт музыке. Азирафель поймал себя на том, что невольно повторяет его движения.

В дверях демон остановился. Надменно выпрямившись, взглянул направо, налево — и сунул пистолет дулом за ремень брюк.

То есть, попытался сунуть. Дело в том, что Кроули носил очень узкие брюки. Толстое длинное дуло скользнуло по ремню, тяжелый пистолет вывернулся из непривычных к нему пальцев и всем своим весом[11] обрушился на ногу в щегольской кожаной туфле.

Демон уже раскрыл рот, чтобы заорать от боли и досады, но ангел успел вовремя: мимолетного прикосновения его пальцев хватило, чтобы боль тут же унялась. Азирафель поднял оружие, но в его руке был уже не стальной монстр, а легкий пластиковый пистолет для пейнтбола. Кроули сердито схватил его и убрал за пазуху.

Когда они уже далеко отъехали от злополучного кафе, Азирафель осторожно спросил:

— И зачем потребовалось все это устраивать?

— Не понимаю, чем ты недоволен. Наелся, сделал доброе дело… Чего тебе еще?

— Да они полкафе разнесли! Детей испугали! Чуть меня не убили!

— У этой троицы общий уровень зла был выше, чем у всех остальных в кафе, включая управляющего, — веско проговорил Кроули. — Если бы они не сорвались сегодня, то натворили дел похуже, чем десяток разбитых чашек. А тебя бы не убили… хотя какое-то время пистолет в твоем ухе был настоящим.

— Что-о?!

— Успокойся, я контролировал ситуацию.

— Но почему ты просто не указал мне на этих троих?! — продолжал кипятиться ангел.

— Потому что я демон, — безмятежно улыбнулся Кроули. — Я сею хаос и склоняю смертных ко злу. А тебя при создании надо было назвать не Азирафель, а Занудиил.

Ангел собрался было обидеться, но передумал и рассмеялся. Демон последовал его примеру.

Через десять минут «бентли» на скорости сто пятьдесят миль в час проскочил дорожный знак «Добро пожаловать в Милтон-Кейнс».

— Дренаж? Вы серьезно?

— Абсолютно серьезно. Если не отводить излишек воды от корней, дерево погибнет в течение двух-трех лет. Дубы не растут на болотах…

Черт возьми, она опять забыла фамилию этого чиновника. Впрочем, он был уже третий, к кому ее отфутболивали за последнюю неделю. Немудрено запутаться в должностях и фамилиях.

— То есть вы, мисс… — чиновник, кажется, платил ей той же монетой.

— Карпентер. Мэри Карпентер.

— Вы требуете, мисс Карпентер, чтобы мы вскрыли плиточное покрытие, изуродовали центр торгового комплекса, создали неудобства для посетителей — и все для удовлетворения ваших фантазий? Этот дуб благополучно растет тут со времени начала строительства, то есть уже почти тридцать лет.

— Возможно, тогда он в самом деле рос, но сейчас он с трудом выживает!

— Слушайте, вы специалист? Ботаник или вроде того? — чиновник уже не пытался быть вежливым.

— Нет, я программист, но…

— Вот и программируйте! А это дерево осматривали специалисты, и ничего особенного в нем не нашли. Извините, мне работать надо. Я ведь не программист…

Впервые название ее профессии прозвучало как синоним слова «бездельник».

Мэри в бессильном сожалении оглянулась на высокий раскидистый дуб, вокруг которого шумел торговый центр. Под кроной устроили зеленую полянку с лавочками, туристы любят тут фотографироваться… «Осматривали специалисты!» А она всего лишь любитель, эколог-энтузиаст…

Из-за ствола вышел человек. Что-то мешало рассмотреть его: то ли солнечные лучи слепили ее, отражаясь от гладких плит пола, то ли тень листвы бросала на лицо незнакомца маскировочную сеть, но Мэри видела только расплывчатый темный силуэт.

— Прошу прощения за то, что случайно подслушал вашу беседу. Я могу помочь вам, Мэри.

С голосом у него тоже творилось странное: он шел словно со всех сторон сразу.

— Кто вы? — удивилась она.

— Друг.

— Кто вы?!

— Я…

Картинка с дубом, незнакомцем, торговым центром из объемной сделалась плоской и с пронзительным звоном распалась на куски. Проклятый будильник.

Мэри села на кровати и потянулась к тумбочке за таблетками.

Диагноз ей поставили двенадцать лет назад, после того как она чуть не умерла от менингита. Редкий случай в психиатрии, но причин для госпитализации нет, достаточно подобрать нужные препараты и регулярно принимать их. Работе заболевание не помешает, к тому же вы, мисс, по словам ваших родителей, с детства имели ярко выраженные признаки интроверта. С машинами общаться намного проще, чем с людьми, правда? Правда. В отличие от людей, машины были спасительно равнодушны. Не плакали, не смотрели на нее с затаенным страхом. А еще — не умирали, непонятным образом одряхлев в течение нескольких дней.

С машинами было интереснее. Мэри нравилось участвовать в том, как они планомерно и непрерывно преображают Милтон-Кейнс, такой молодой, светлый и просторный, не сравнить, например, с Лондоном или Оксфордом… Благодаря машинам город, в котором она родилась и выросла, стал самым «умным» в Британии: светофоры здесь умели определять плотность трафика на дорогах и в зависимости от этого менять продолжительность световых сигналов; по улицам вместо людей-посыльных ездили автоматические-контейнеры с навигаторами; беспилотные электромобили вынудили таксистов снизить цены на свои услуги.[12]

Дуб, росший в круглом дворе торгового центра, сгнил через три года. Его спилили, освободившееся место превратили в игровую площадку. Мэри проходила здесь, когда шла за покупками. Порой она останавливалась, ей казалось, что она вот-вот вспомнит лицо того незнакомца или хотя бы его имя… Но память безнадежно зависала, как программа с ошибкой, и Мэри, усилием воли переключившись на другую задачу, двигалась по намеченному ранее маршруту. И только во сне дуб по-прежнему зеленел, и кто-то стоял под его ветвями, обещая помощь.

— Похоже, тут не бывает пробок, — заметил Кроули.

— И старинных автомобилей, — подхватил Азирафель. — Кажется, мы произвели небольшую сенсацию.

В самом деле, прохожие замедляли шаг, провожая взглядом четырехколесный антиквариат. На улицах Лондона с его историей, Тауэром и телефонными будками «бентли» 1926 года выпуска выглядел неотъемлемой частью пейзажа. Но урбанистический младенец Милтон-Кейнс, которому едва минуло пятьдесят лет, смотрел на реликвию родного автопрома, как на ожившего динозавра.

А водитель и пассажир, способные много чего рассказать о динозаврах, впервые своими глазами увидели город, о котором когда-то доложили Наверх и Вниз как о собственном крупном достижении. И, надо признать, чувствовали себя неловко — особенно демон.

— Какой-то он слишком правильный. Одинаковые дома, прямые улицы… Это скучно. Лондон мне больше нравится.

— Надеюсь, ты не собираешься…

— Собираюсь.

— О, Господи, — Азирафель заметно нервничал. — Но ты не забыл, зачем мы сюда приехали? Что-нибудь уже ощущаешь?

— Пока нет. Но я знаю, как ускорить дело.

— Имей в виду: я не позволю тебе погрузить этот город в пучину порока и хаоса!

— Пф!

— Демон, говорю тебе совершенно официально: не смей ничего портить!

— Бгыг!

Азирафель всегда терялся, когда Кроули начинал изъясняться адскими междометиями. Вот и сейчас он умолк и с преувеличенным вниманием принялся разглядывать мелькавшие за окном здания — в самом деле удручающе однообразные.