Выбери любимый жанр

Избранник Евы - Нестерова Наталья - Страница 2


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

2

У дверей пятой квартиры, возвращённая на одну ногу, я стала благодарить и прощаться:

– Спасибо большое! Теперь всё в порядке, мне тётушка поможет. До свидания!

– Вы позвоните. – Молодой человек не торопился уходить.

На звонок никто не ответил, и я вполне натурально испуганно и растерянно округлила глаза.

– Не волнуйтесь, – подбадривающе улыбнулся почти-Избранник. – Сейчас мы у Елены Петровны всё узнаем. – И постучал в соседнюю дверь.

Ах, какая у него улыбка! Хорошо бы увидеть такую улыбку на лицах своих детей…

Каких детей? Что в голову лезет? Мне неделю назад исполнился двадцать один год! Рано о детях думать! Или пора? Как же мечты о путешествиях, полётах во времени? Дёрнула меня нелёгкая! Футбола захотелось! Юбки революционной! Встретился на пути! Улыбается! А у меня дыхание останавливается…

Реакцию на его улыбку – панический испуг – молодой человек принял за мое естественное беспокойство о покалеченном теле и неясном будущем. Еще раз призвал меня не волноваться. Если бы он не улыбался, я бы не нервничала!

Дверь открыла немолодая женщина с лихо повязанным на голове платком. Так, закрывая лоб и макушку, с узлом на затылке носили косынки пираты. Молодой человек поздоровался с «пираткой» и спросил, не знает ли она, где моя тётушка.

– Два дня назад в Сочи укатила.

– Ой! – пискнула я. – А как же телеграмма? – И внимательно посмотрела на Елену Петровну, чтобы она вспомнила о несуществующей телеграмме.

– Утром принесли, – подтвердила соседка. – Это ты племянница из Киева? Имя еще какое-то чудное.

– Ева, – представилась я.

Имя совершенно простое, можно сказать, первое из женских имён, вызвало у молодого человека поразительную реакцию. И в голову ему не нужно было заглядывать, по глазам было видно – он представил меня без одежды, в чем мама родила. И остался доволен увиденным. Спасибо тётке-моралистке с яйцами и туалетной бумагой, благодаря которой я подогнала свое тело под московские стандарты.

– Паспорт есть? И где твой багаж? Почему на одной ноге стоишь? – сыпала вопросами Елена Петровна.

У меня не было даже дамской сумочки. И, естественно, я не собиралась, обзаведясь чемоданом, носиться по Москве эпохи развитого социализма за Избранником.

– Багаж на вокзале. Сумочку с паспортом в метро срезали, только ручки остались. А еще… вот… ногу сломала… – Я выразительно потянула носом набежавшие слезы. – Как всё ужасно! И тётя уехала!

Колченогая, обворованная, вот-вот готовая разрыдаться, несчастная по всем статьям (одновременно беспомощно прекрасная), я вызвала мощный всплеск жалости и сострадания. Расчёт был точен! Елена Петровна вручила мне ключ от квартиры «тётушки» и посоветовала Кириллу (так звали молодого человека) сводить меня в травмпункт.

В это странное медицинское учреждение для легко покалеченных людей Кирилл нёс меня на руках. Не смущался косых взглядов, а то и откровенно издевательского свиста нам в спину. Я так растрогалась, что рентген показал фигурно-замысловатый перелом лодыжки. Врач вытаращился на снимок и заявил, что меня немедленно требуется везти в больницу на операцию, что следует быть готовой к хромоте, которая останется на всю жизнь. Вот уж нет! Ошибочку я исправила, и врач через секунду, глядя на тот же снимок, произнёс:

– Впрочем, погодите! Это банальная трещина. Наложим гипс и вся недолга.

Целый месяц я честно проносила гипсовый сапог. Прыгая на костылях, сдавала экзамены на исторический факультет Московского университета. Кирилл всё свободное время проводил около меня, «инвалидки», маскируя мужской интерес под дружеское участие.

Псевдотётушку, участкового терапевта с неудавшейся личной жизнью, я отправила посольским врачом в Индию. Там в семье одного дипломата зрел развод, и тётушка его ускорила, утешив дипломата сытными украинскими борщами и протяжными песнями, удивительно ложившимися на душу в тропической жаре. Развод и новый брак не повлияли на карьеру дипломата, что было по тем временам крайним исключением. Уход из семьи не только не поощрялся, но карался самым жестоким образом. Моему «дядюшке» грозила опала, до пенсии перекладывал бы бумажки в каком-нибудь заштатном отделе МИДа. Естественно, я не могла допустить подобной жестокости, и они благополучно отправились в следующую командировку в Индонезию, приобретя репутацию обладателей мохнатой руки на самом-самом верху коммунистической иерархии. А мне досталась маленькая двухкомнатная квартира, которую я славно обставила.

Поженились мы с Кириллом через три года, когда я окончательно убедилась, что он – Избранник. И семейная жизнь с ним стоит отказа от волшебства (почти отказа), колдовства и полётов во времени. Я училась в университете, а он работал инженером на секретно-космическом заводе.

Дай мне волю, я бы в двадцати томах описала наше сближение, каждый день, каждое свидание. Но, боюсь, это будет мало интересно. Вместо двадцати подробных томов скажу кратко. Развитие любви походит на скольжение по гладкой втягивающей воронке. Сладкое втягивание и головокружительное удовольствие. Странным образом я ощущала, что нижняя точка воронки находится во мне самой. Где-то в подреберье, в том, что называют почему-то солнечным сплетением. Именно в этом месте, думая об Избраннике, встречаясь с ним, я чувствовала необычно приятное сдавливание-щекотание-вращение. И теперь точно знаю, что на Избранника, на мысли о нем мое тело реагирует безошибочно – пляшущим хороводом внутри живота.

Интересно, а у других людей задействуются другие органы? Сердце, печень, селезёнка? Или пятки? Ведь говорят: печёнкой чувствую, душа в пятки ушла.

В досвадебный период не обошлось без моих промашек. Я уже говорила, что Древняя Греция – моя родина. Но ведь не признаешься! Кто поверит? Это не с Сахалина в столицу прилететь.

В музеях двадцатого века новой эры время моих родителей представлено жуткими материальными памятниками. Зайдите в отдел Античности – это ущербное кладбище надгробий. Скульптуры с поголовно отбитыми носами, у многих недостаёт рук, ног, дырки в боках… То же самое с литературными памятниками. Полностью сохранились лишь семь трагедий Эсхила, семь – Софокла и девятнадцать – Еврипида, не самого прославленного. От Ферекрата осталось только остроумное высказывание об Алкивиаде, который вначале угождал мужьям, а потом стал опасным для мужей всех женщин. Отрывки, обрывки, упоминания, неточные цитаты талантливейших произведений – по ним судят об эпохе величайшего взлёта человеческого гения! Как тут не возмутиться? Благо бы толковали точно по тексту! Но ведь за уши привязывают к современной морали, к ханжеским устоям христианства. Даже учёные – филологи, историки! Что уж говорить о простых людях.

Первый мой «прокол» (словечко Избранника) случился, когда в компании его друзей кто-то презрительно отозвался о гермафродитах. Я не к месту блеснула эрудицией.

– Греки владели знаниями о двойной природе человеческого существа уже на стадии эмбриона. В четвертой книге «Метаморфоз» Овидий, – вспомнила я дошедшее до их дней произведение, – подробно рассказывает об удивительно красивом пятнадцатилетнем мальчике, к которому воспылала любовью Салмакида – нимфа источника в Карии. Она затащила мальчика в воду и принудила к соитию. Не желая быть разлучённой с возлюбленным, она умолила богов обратить их сплетённые тела в одно…

Тут бы мне и заткнуться, обратить внимание на смущённые лица собеседников, но я воспевала Гермафродита, живописала его влияние на культы и обряды:

– В Греции, в Спарте на свадьбе невеста надевала мужской наряд, а жених – женский. Жрецы Геракла на острове Кос носили женское платье. В Аргосе каждый год проводился праздник, во время которого мужчины и женщины менялись одеждами. Статуи, картины, барельефы с изображением Гермафродита, особенно спящего, прелестны. Это юноша с роскошными женскими бёдрами и мужскими гениталиями. Побывайте в галерее Уффици во Флоренции, в парижском Лувре, в ленинградском Эрмитаже…

В Ленинграде наши приятели могли побывать, но во Флоренции? Заграница была для них так же далека, как Луна.

2
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело