Дело о посрамителе воронов - Евдокимов Игорь - Страница 24

– Назад, в кабинет! – крикнул Корсаков. Ольга и Татьяна подхватили обессиленного Маевского под руки и потащили в дом. Снова хлестнул выстрел с балкона. Владимир, осознавая тщетность своих усилий, все равно начал всаживать в наступающего вампира пулю за пулей, постепенно отходя к дверям.

Огонь, объявший Каафа, тем временем почти погас, дотлевая на обрывках рясы. Пламя не оставило и следа на коже чудовища. Преследуемый по пятам неуязвимым чудовищем, Корсаков почел за лучшее развернуться и броситься в дом. Внутри ему пришлось подгонять и помочь женщинам, но общими усилиями им удалось втащить Андрея Константиновича в кабинет, наскоро защищенный защитными фигурами. К ним присоединился ушедший с балкона Теплов. Дмитрий сменил винтовку на кол и топор, Владимир бросил на стол разряженный револьвер и вооружился клинком из трости. Мужчины заслонили собой Ольгу и Татьяну, и устремили взгляды на дверь кабинета.

Кааф не спеша поднялся по лестнице и остановился на пороге. Он оглядел защитные знаки – как Корсакову показалось, с интересом.

– Искусно, – прошелестел вампир. А затем, снова без всяких видимых усилий, переступил охранную черту и оказался внутри кабинета.

«Я сейчас умру», снова подумал Корсаков. Они бегло переглянулись с Тепловым – и бросились в последнюю безнадежную атаку.

Дмитрий успел первым. Он со всей силы опустил занесенный топор на голову Каафа, но вампир лишь отмахнулся, отразив лезвие голой рукой. Зато это дало Корсакову шанс достигнуть противника. Он вогнал клинок в грудь Каафа и налег плечом, стремясь опрокинуть чудовище. С тем же успехом Владимир мог пытаться опрокинуть кирпичную стену. Кааф не шелохнулся, лишь взмахнул руками, отбрасывая мужчин прочь. Дмитрий улетел в угол, Владимир болезненно приземлился на рабочий стол. Он со стоном сполз на пол и попытался вновь подняться, но силы покинули его. Ольга и Татьяна вжались спинами в дальнюю стену кабинета.

Однако Кааф остановился. Он извлек обвел взглядом своих жутких глаз выживших – и спросил:

– Кто оставил сии чары? – Кааф мимолетным взмахом руки указал на защитные узоры на полу.

Таится смысла не было.

– Я, – хрипло ответил Корсаков. Он все-таки смог подняться и собрать достаточно сил и смелости, чтобы вызывающе взглянуть на вампира.

– Хорошо, – Кааф сказал это почти нежно. – Умеющий создавать знает, как разрушить. Пожалуй, я сохраню тебе жизнь…

Владимир удивленно уставился на Каафа. Его поразили не только слова вампира – он старался не смотреть за спину вампира. Там всеми забытый Андрей Константинович нечеловеческими усилиями смог подняться и тихонько взять оброненный Дмитрием кол.

– Ты освободишь меня из новой темницы, – продолжил тем временем Кааф.

– Какой темницы? – спросил Корсаков. Маевский бесшумно шагнул вперед, почти сократив дистанцию между собой и вампиром.

– Той, что воздвигли вокруг этих болот, я чувствую ее, – ответил Кааф.

В этот момент Маевский прыгнул.

Он повис на плечах Каафа, впившись зубами в шею чудовища. Вампир зашипел и начал шарить рукой, пытаясь сбросить с себя противника. Андрей Константинович, не разжимая мертвой хватки, занес правую руку и всадил кол в сердце чудовищу.

Впервые за ночь, Кааф содрогнулся, выказав боль. Но для того, чтобы убить его, усилий Маевского оказалось недостаточно. Вампир нащупал голову противника, схватил его длинной рукой за шею и, перевалив через себя, грохнул мужчину об пол, выбив из него дух. Уродливое лицо Каафа еще больше исказилось гримасой ненависти.

– Так-то ты платишь мне? – прорычал вампир. Он перевел взгляд на Корсакова и приказал: – Найди, как разомкнуть кольцо вокруг болот. Времени тебе до заката. Иначе ты и те, кого ты пытаешься защитить, позавидуют ему!

С этими словами он положил левую руку на плечо Маевского, схватил его другой рукой за шею – и одним жутким быстрым движением оторвал Андрею Константиновичу голову, бросив ее под ноги жене и дочери.

***

Первые солнечные лучи осветили дом Маевских, ставший ареной битвы. В иных обстоятельствах то, что им удалось дожить до рассвета, уже можно было бы счесть победой. Но ни сил, ни повода для радости у спасшихся не было. Ольга и Татьяна не могли даже плакать, чтобы дать выход своему горю – ими овладела серая и беспросветная апатия.

Истерзанное тело Андрея Константиновича отнесли в его спальню и положили на кровать. Тратить время и усилия на его похороны было бы непростительной роскошью. Поэтому, закончив скорбное дело, Корсаков и Теплов закрыли за собой дверь и спустились вниз. Они сели на ступеньки крыльца, тревожно всматриваясь в сторону леса, куда удалился Кааф.

– Ты же не станешь выполнять его волю? – спросил наконец Дмитрий.

– Нет, – покачал головой Корсаков. – Ты же видел, на что он способен. Я на знаю, как его остановить. Выпустить это чудовище на волю, сейчас, в наше время – значит обречь на гибель тысячи и тысячи людей.

– Тогда спасайтесь, – раздался за их спинами женский голос. Они обернулись и увидели Татьяну, стоящую в дверях дома. Она устало вышла на крыльцо и уселась рядом, обняв Теплова за руку. – Мама уснула. Ей необходим отдых. А я не могу.

– Татьяна, о чем вы? – спросил ее Корсаков.

– Спасайтесь, – повторила девушка. – Это не упрек вам, Владимир Николаевич, поверьте. Просто вы не привязаны к этому месту так, как мы. Нас ждет смерть в любом случае – что здесь, что там, за пределами острова. А у вас есть шанс выбраться отсюда.

– Я не брошу вас, – покачал головой Владимир.

– Но она права, – поддержал невесту Дмитрий. – Ты должен спастись. Только ты знаешь о том, что здесь произошло! Только у тебя достаточно умений и знаний, чтобы понять, как все-таки разделаться с Каафом. Тебе лишь нужно время, которого ты здесь лишен. Поэтому беги! Обещай, что найдешь управу на это чудовище! Что вернешься – и уничтожишь его раз и на всегда!

– Повторю еще раз – я вас здесь не брошу! – повысил голос Корсаков.

– Но это же глупо! – крикнул в ответ Теплов. – Если ты погибнешь, то рано или поздно сюда придут другие люди. Может быть, не завтра. И даже не через десяток лет. Но придут. И вновь станут жертвами Каафа. Или того хуже – освободят его. Ведь если ты не смог справиться с ним – то никто не сможет! Человеческих сил для этого мало! Тут нужны…

Корсаков вздрогнул и посмотрел друга.

– Что? – осекся Теплов.

– Тут нужны нечеловеческие, – прошептал в ответ Владимир.

– О чем ты? – не понял Дмитрий.

– О том, что остался еще один шанс, – Корсаков вскочил и начал лихорадочно мерить крыльцо шагами. – Он опасный. Возможно – тщетный. Быть может, я сделаю лишь хуже, но… Надо подумать! Надо все продумать! И вы должны будете в точности исполнить все, что я вам прикажу!

Он остановился и спросил Татьяну:

– Скажите, у вас в доме есть большое старинное зеркало?

11 мая 1881 года, среда, день, усадьба Маевских

Отражение в зеркале несомненно принадлежало Корсакову. Та же напряженная поза. То же осунувшееся лицо. Тот же испуг пополам с мрачной уверенностью в глазах. И даже движения те же. Другими словами – зеркало молчало.

– Я не знаю, что ты собрался делать, но… Ты уверен? – спросил его Теплов, стоящий за спиной.

– Нет, но все иные варианты означают, что я либо погибаю, либо оставляю вас на растерзание Каафу, – ответил Владимир. – Ты запомнил все, что я тебе сказал?

– Да.

– Уверен? – Корсаков усмехнулся. – Может, шпаргалку написать?

– Иди ты к черту! – рассмеялся Дмитрий. – Но, право слово, ты не обязан…

– Обязан, – отрезал Владимир. – А ты обязан спасти свою новую семью. Поэтому слушай еще раз – я могу обещать, что угодно. Могу корчиться от боли. Могу лежать, точно мертвец. Не знаю, что еще я могу делать, если честно. Ничему из этого не верь. Я выйду отсюда в одном единственном случае. Понял?

– Да, – кивнул Дмитрий. – Спасибо тебе!