Измена. Влажные обстоятельства (СИ) - Юраш Кристина - Страница 12

При мысли об этом слезы покатились по щекам. Настоящие, горькие. Несколько из них упало прямо в воду. Одна даже по носу скатилась.

- На! – послышался голос водяного, а мне в руки речной жемчуг посыпался. Я даже не сразу поняла, что это. Только потом до меня допетрило.

- Вот тебе жемчуг речной, наряд себе разошьешь, - утешал водяной.

Несколько раз моргнув, я почувствовала, что сейчас и правда зареву.

- Настенька, кувшиночка моя, – обалдел водяной, пока я смотрела на неровные жемчужинки. – Ты чего?

- Я шить не умею, - всхлипнула я, видя красивые бусинки без дырок. – А как представлю, что сидеть это и ковырять часами, так вообще истерика накатывает.

- Ну ты и Ненастя! А ты не ковыряй! Ну, бусики сделаешь! – усмехнулся водяной, а в глазах читалось: «Все, Настенька! Иди, иди отсюда!».

- Как я бусики сделаю! В них дырочек нет! Это чем я тебе ковырять их буду! – возмутилась я.

- Одну минутку, - заметил водяной и почему-то пошел на погружение. Он погрузился не весь. На поверхности осталась только макушка и глаза. А изо рта у него шли целые каскады пузырьков.

- Так, погодь! – проскрипел лес и хохотнул. – После визгопряхи что там было за ругательство? А то я не расслышал!

Водяной резко вынырнул, а его могучая грудь рассекла воду.

- Тьфу! – сплюнул он, глядя куда-то поверх моей головы. – Ну я отыграюсь, Леший. Отыграюсь! Это я не тебе, ненастенька моя… Ну, что, я надеюсь, ты передумала топиться?

Я резко обернулась, но лес вспорхнул каркающей черной стаей ворон. Я смотрела на жемчужины, прикидывая, куда бы их продать!

- Топиться-то передумала. Да что-то погода жаркая! – продолжила я грустным голосом, покатывая свою наглость к чужой щедрости. – И человек я - хороший. Поэтому плаваю я ой, как плохо! А купаться так хочется…

- Настенька, - ласково произнес Водяной, пока я перебирала бусинки в ладошке. – Водичка сегодня холодная. Простудишься, заболеешь еще… А тебе только этого не хватало! Ну правда, Настенька! Пойдешь в деревню, продашь бусинки… Местные рукодельницы точно знают, что с ними делать! Купишь себе чего-нибудь!

- Как ты думаешь, тут неглубоко? – спросила я, пытаясь стянуть с себя платье. Моя босая нога потрогала воду, которая и правда показалась холодненькой.

- Что еще? – мрачным голосом спросил водяной, глядя на меня так, словно я маньяк, который гоняется за его нервными клетками.

- Молочка бы! – всхлипнула я. – А то на бесов надежды никакой нет!

- Хорошо! – согласился водяной. Он опустил руку в воду, доставая оттуда пузатый бутыль. Я посмотрела на бутыль с недоверием.

- А откуда у тебя там молоко? – спросила я. Нет, я, конечно, слышала про морскую корову и ела конфеты птичье молоко, но при мысли откуда у водяного молоко на мою фантазию надели смирительную рубашку.

Так, что бы еще попросить!

- И все равно как-то грустненько. Личная жизнь не складывается. Замуж не берут, - вздохнула я, отставив молоко и снова проверяя ногой водичку. Стоило только моей ноге коснуться воды, как водяной морщился так, словно мы лежим под одним одеялом, а я грею ледышки ног о чужие теплые эрогенные зоны.

- Хорошо! – заметил водяной, а мне в руки посыпалась рыбья чешуя. – Вот тебе приданное! С таким приданным тебя вместе с мельницей выкопают! Женихи тебе дверь прогрызут! Сваты в окна лезть будут!

- Так, ты продукты своей линьки мне не сыпь! – возмутилась я, понимая, что нащупала предел жадности. Это ж надо! Чешую! Тьфу!

И тут на моих глазах чешуя превратилась в золотые монеты, часть из которых уже просыпалась прямо в воду. Но часть я успела удержать в подоле.

Эм… Это конечно, приятно, но я, как девушка негодую!

- А ну быстро пошла радоваться жизни! – рявкнул водяной, когда я собрала все подарки и направилась в сторону мельницы, пережевывая глубокую женскую обиду!

Неужели я ему совсем не нравлюсь?!

Водяной резко вынырнул, а его могучая грудь рассекла воду.

- Тьфу! – сплюнул он, глядя куда-то поверх моей головы. – Ну я отыграюсь, Леший. Отыграюсь! Это я не тебе, ненастенька моя… Ну, что, я надеюсь, ты передумала топиться?

Я резко обернулась, но лес вспорхнул каркающей черной стаей ворон. Я смотрела на жемчужины, прикидывая, куда бы их продать!

- Топиться-то передумала. Что-то погода жаркая! – продолжила я грустным голосом, покатывая свою наглость к чужой щедрости. – И человек я хороший. Поэтому плаваю я ой, как плохо! А купаться так хочется…

- Настенька, - ласково произнес Водяной, пока я перебирала бусинки в ладошке. – Водичка сегодня холодная. Простудишься, заболеешь еще… А тебе только этого не хватало! Ну правда, Настенька! Пойдешь в деревню, продашь бусинки… Местные рукодельницы точно знают, что с ними делать! Купишь себе чего-нибудь!

- Как ты думаешь, тут неглубоко? – спросила я, пытаясь стянуть с себя платье. Моя босая нога потрогала воду, которая и правда показалась холодненькой.

- Что еще? – спросил водяной, глядя на меня так, словно я маньяк, которые гоняется за его нервными клетками.

- Молочка бы! – всхлипнула я. – А то на бесов надежды никакой нет!

- Хорошо! – заметил водяной. Он опустил руку в воду, доставая оттуда пузатый бутыль. Я посмотрела на бутыль с недоверием.

- А откуда у тебя там молоко? – спросила я. Нет, я конечно слышала про морскую корову и ела конфеты птичье молоко, но при мысли откуда у водяного молоко на мою фантазию надели смирительную рубашку.

Так, что бы еще попросить!

- И все равно как-то грустненько. Личная жизнь не складывается. Замуж не берут, - вздохнула я, отставив молоко и снова проверяя ногой водичку. Стоило только моей ноге коснуться воды, как водяной морщился так, словно мы лежим под одним одеялом, а я грею ледышки ног о чужие теплые эрогенные зоны.

- Хорошо! – заметил водяной, а мне в руки посыпалась рыбья чешуя. – Вот тебе приданное! С таким приданным тебя вместе с мельницей выкопают! Женихи тебе дверь прогрызут! Сваты в окна лезть будут!

- Так, ты продукты своей линьки мне не сыпь! – возмутилась я, понимая, что нащупала предел жадности. Это ж надо! Чешую! Тьфу!

И тут на моих глазах чешуя превратилась в золотые монеты, часть из которых уже просыпались прямо в воду. Но часть я успела удержать в подоле.

Эм… Это конечно, приятно, но я, как девушка негодую!

- А ну быстро пошла радоваться жизни! – рявкнул водяной, когда я собрала все подарки и направилась в сторону мельницы, пережевывая глубокую женскую обиду!

Глава 25

Водяной заметил, что я обернулась и даже улыбнулась. Это была не милая женская улыбка. Это был оскал женской меркантильности.

Не думала, что когда-нибудь это скажу, но … как же приятно ненавидит меня этот красавец. Меня любили хуже! Честное слово!

Я толкнула дверь плечом, видя, как домовой докармливает малышку из какого-то подобия бутылочки.

- Да вот, украл немного! По старой памяти! – заметил домовой, вручая мне ребенка, во рту которой была тряпичная соска с хлебным мякишем. – Ее же кажные два часа кормить надобно! А кто это сделает, кроме меня? А никто! Тьфу!

- Так, вот! – обрадовалась я, высыпая свою добычу на новенький стол.

- Ого! – послышался голос домового. – Это где это ты так!

Я посмотрела на свой улов, понимая, что изначально я шла за водичкой. А водичку забыла!

- Так, Миленку накормить! – обрадовалась я, видя новую люльку. Молоко, которое дал водяной, кое-как переливалось в бутылочку.

- Ну вот! – заметила я, наматывая на горлышко тряпку с мякишем. – Одобрено ассоциацией одиноких средневековых мам!

Миленка зачмокала так, что я выдохнула с облегчением. Наконец-то! Теперь моя душа спокойна. Надеюсь, молока хватит надолго! И оно не испортится!

Вечер крался в избу, удлиняя тени от старенького огарка свечи, который достал откуда-то из-за печки ворчливый и запасливый домовой.