Измена. Влажные обстоятельства (СИ) - Юраш Кристина - Страница 39

- Знает мы эту козу! Она раньше в бане уроки давала! Как придет мужик в баню ночью, как попросит научить играть, как начнет она его учить. Варежки наденет, и сама его руками водит. К утру все – виртуозы! - оживились бесы.

- Я самого Паганини учила! – гордо произнесла коза, пока я пыталась приладить дверь на место.

- Паганини? – спросила я, не представляя, кто бы это мог быть.

- Ну есть такой гармонист! Он для всякой погани, вроде водяных и банников играет! – закивали черти.

Так! Банник! Я же домового с дочкой к банникам отправила.

Я выбежала на улицу. Дождь уже стих. Редкие капельки срывались сверху, а я предусмотрительно перепрыгивала лужи. На высоких травах, словно бриллианты повисли сверкающие в лунном свете капельки. Быстро –то прекратился дождик.

- Эй, банники! Открывайте! – колотила я в дверь. – Пусти банник – хозяин и банница – хозяйка, тра-та-та и все такое…

Я открыла двери в мрачную сырость.

- Эй! Домовой! Опасность миновала! Можете возвращаться! – позвала я, глядя на темноту полок и маленькое оконце на уровне интимных мест. Видимо, баня просела так, что подглядывать в нее теперь отдельное удовольствие.

- Что? Где? Кто посреди ночи в баньке шастает? А? – спросил голос банницы, а я увидела глаза под полоком.

- Мой домовой с дитем у вас? Зовите его сюда! – потребовала я.

- Нет его! И не было! – послышался голос и зловещий шорох. – Погодь! Сейчас у банника спрошу, а то вдруг совсем запарилась! Эй! Что значит в смысле? В коромысле! Домового не видал? С дитем? Нет? Эм… Насть, домового здесь не было!

Я вышла, направляясь в амбар.

- Эй, говинник! – позвала я, видя, как сверху на меня шипит огромный котяра. – Домового с ребенком не видел?

- Как ты думаешь, я много вижу, если ты мне глаза чуть не выцарапала? – послышался крайне недовольный голос сверху. На меня пошипели, пока я глазками пробегала овин. – Нет. Не было их!

Я бросилась к корове. Но корова жевала сено и смотрела на меня грустными глазами.

- Домовой? – встревоженно позвала я, осматриваясь. И здесь нет!

Я растерянно потопталась возле мельницы, подоставала Хобяку, а потом вернулась в избу.

- Ты куда? - спросили бесы, а я уже поняла. Алексашка! Это все он! Не иначе, как его рук дело! Видимо, не захотел в открытую идти! Чует, что бесов я поднасобирала!

– Насть! Ты куда собралась? – заволновались бесы.

- До поместья и обратно! – выдохнула я, сузив глаза. Ну я и зла! Второй раз утащить малышку у меня из - под носа! Ничего, я его голыми руками задушу! И бесы не пригодятся!

- Куда она собралась? – послышался голос банников. Они робко заглянули в избу.

- На Алексашку! – отчитались мои бесы, словно я открыла сезон охоты.

- Ой! – покачали головами банники. – Ты главное не парься! Если че бей тазиком!

- А когда он пощады просить будет, помни, что у тебя задница в мою печку не пролезает! – послышался голос овинника, а я с удивлением обнаружила его в избе.

- Короче, я бы тоже пошел, но некогда! – заметил Хобяка, а я подняла бровь, с удивлением глядя на собравшихся.

Ну держись, Алексашка! Держись!

- Бесы! – скомандовала я. – Все за мной!

Я вышла из дома, видя, как бесы робко выбираются из сундука и погреба. Они выставляют ладошки и проверяют, не капает ли дождик.

Коза шла рядом, а я чувствовала, что своими руками задушу Алексашку, как только я его встречу.

- И помни! Задница у тебя шире моей печки! – послышался подначивающий голос, а я с удивлением обнаружила рядом овинника. – Не забывай об этом!

- Ушатаем ушатом! – слышались голос банников, а я понимала, что не одна.

Путь к поместью по расхлябанной дороге оказался не таким уж и долгим. Я заметила, что пока ты просто идешь, кажется, что прошло два дня. А когда идешь глаз на задницу натягивать, то преодолеваешь путь за минут пять!

В поместье горели высокие окна. Само оно казалось оплотом умиротворенности и возвышенности.

- Кхе-кхе! – прокашлялась я, видя, как в окно высовывается знакомая бабка. – А Саша выйдет? А скинуть его можете?

Бабка исчезла за окном, а я увидела, как дверь распахивается. Алексашка стоял в халате, глядя на меня сумрачным взглядом.

- Значит, сама пришла! – с запалом произнес Алексашка, а глаза его сверкнули. Вокруг него тоже стали загораться глаза бесов. Они смотрели на меня из темноты. –Но и я просто так, сложа руки, не сидел! Слышал я, что ты решила бесов по всему уезду собрать!

- Мне бесы нужны, чтобы меня от твоего уже бездыханного тела оттащить! И усадьбу обратно отстроить! – процедила я, видя, как зло поправляет золотистые завитки волос.

- Как говорят в порядочном обществе, - с запалом произнес Алексашка. – Я вызываю тебя на дуэль!

Он поманил рукой бесов, а те вложили ему в руку перчатку. Перчатка упала к моим ногам. Красивая… Зима близко.

- А можно вызвать меня на дуэль два раза?- спросила я, поднимая глаза на Алексашку. И вообще, я, конечно, не настолько старомодна, но нельзя ли в будущем бросать сразу две перчатки с красивыми пуговками и меховой опушкой? Или красивое нижнее белье? Нет? А жаль! Им что? Сложно, что ли?

- Отдавай ребенка! – прошипела я, посматривая вокруг себя. То и дело за моей спиной в темноте вспыхивали глаза бесов.

- У меня нет ребенка! – произнес Алексашка горделивым голосом. – Я не брал его! А ты не углядела!

- Что значит, не брал? – сощурилась я. Если не он, то кто тогда?! - Врешь ведь!

- Я с тобой все равно счеты-с сведу! Раз сама пришла! – воинственно и высокопарно произнёс Алексашка. Было в нем что-то такое, что только в книгах и фильмах осталось…

На пару мгновений я дрогнула, видя, как к Алексашке со всех сторон стекаются бесы. И не было им, казалось, ни конца, ни края. Лезли они из окон, из темноты подвала, присоединяясь к черной туче за спиной колдуна.

Словно жуткий черный клубок собрался вокруг Алексашки. Я прикинула масштабы, чувствуя, что коленки немного трясутся.

- Помни, у тебя задница в печку не пролезла. В печку. Задница… - послышался тихий голос овинника на ухо. Вокруг меня была жалкая стайка бесов, по сравнению с огромной Сашкиной сворой. Поджилки тряслись, руки слегка подрагивали. Но я решила сражаться до конца. И не просто стоять, как памятник, а участвовать в битве! Вон как у меня руки вспыхнули!

- Убить ее! – произнес Алексашка, делая глубокий вдох. Жуткая бесовская свора ломанулась на нас, а я приготовилась держать оборону, как вдруг…

Несколько страшных бесов вцепились в меня и повалили на землю. - Те-е-етенька! Возьмите и нас! – послышался пронзительный визг мне в лицо. – Мы все- все – все умеем! Мы на Бали хотим! И выходные!

Они атаковали меня со всех сторон, а я попыталась встать.

- Что? – прошептала я, видя, как вокруг Сашки почти никого не осталось. Только бабка и еще парочка бесов. Зато все бесы топтались вокруг меня.

- А на Бали хорошо! – слышался вздох Михрютки. – Мы когда девушку катали, так она плакала, уезжать не хотела. Сейчас ходит по деревне, как чумная. Как пыльным мешком прибитая… Все про Бали вздыхает! Недавно ведьма одна ее отчитать пыталась… «У собаки Бали, у кошки – Бали, а у тебя заживи- заживи-заживи!» Ничего не вышло. Если так пойдет и дальше – удавится с тоски скоро!

Ой! Надо будет ее туда еще разочек свозить! А где-то я права была по поводу заговора. Только с детства я была уверена, что это про «болит». Как многого я, оказывается, не знала!

Вокруг меня было столько бесов, что не протолкнуться.

- Хорошо, всех беру! – отмахнулась я рукой. Я встала, слыша, как позади меня обсуждают, что нужно с собой брать в отпуск на Бали! Сволочи! Я сама там ни разу не была!

- Ну что ж! – произнес Алексашка дрогнувшим горделивым голосом. – Поражения тоже нужно уметь принимать! Итак, я проиграл! Можешь убить меня! Я приму любую участь!

- Да нафиг ты мне сдался! – отмахнулась я, вспоминая про толстую попу. – Где ребенок?! Где Миленка?!