Забытые острова. Аннушка (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич - Страница 21

Лерка хотела со мной пойти на охоту, но куда ей с ее ногой – до конца недели, как минимум, будет ходить только в сортир. А нога у нее быстро заживает, всего третий день, а она уже вовсю по нашему лагерю хромает. Меня от котла отодвинула полностью, мне только чай заваривать осталось – уж этого я никому не доверю. Знаю я – иные гурманы пакетик десять секунд в еле теплой воде побултыхают и пьют потом эту мочу. Типа, крепкий чай на цвет лица влияет. Помню, бабушка подобным чаеманам ехидненько так говорила: «А чай-то у вас жидо-ок».

Борюсик, надо сказать, тоже пытался составить компанию. Мол, не женское это дело, на тигров охотиться. В какой-то степени, он прав, но тут… Вот не верю я, что, увидев эту усатую-полосатую скотину, он не встанет сусликом, и не позволит себя мирно скушать. У меня, как выяснилось, реакция противоположная – сперва бить, а потом бояться. Кроме того, на него возложено продовольственное обеспечение. Вот сейчас наше положение еще терпимо – на месте, можно сказать, сидим. А если куда двинуться решимся? Или тот самый сезон дождей начнется? Не, запас в доме должен быть по любому. Так что пусть мужчинка исполняет свои прямые мужские обязанности – добывает мамонтов на пропитание.

В общем, собралась я и пошла. Единственно – накануне вечерком подвинула плиту терминала, перенесла поставку на восемь вечера, чтобы наверняка успеть вернуться. Всю дорогу до перешейка мечтала, как я буду спать на мягкой и теплой тигровой шкуре. Ну а что тут такого? Почему бы мне и не помечтать? Тем более, что тигра я все равно пристрелю.

Только не считайте меня такой уж идиоткой. Я прекрасно понимала, на что иду. Но вот сами подумайте – на небольшом острове завелся тигр. Ему нужно что-то есть, он быстро загрызет всех, кого найдет на той половине острова, и придет к нам. Да, сейчас у него ранена лапа. Но она ведь однажды заживет! Вчера он без особых усилий забрался бы наверх, если бы я ему не помешала. А если помешать будет некому? Нет уж, лучше попытаться прикончить тварь сейчас, пока она подранена, чем потом, когда она подлечится. Ну и шкура – она тоже пригодится. И, кроме того, у меня к этой заразе были личные счеты: за мои испачканные накануне штаны.

Так я и мечтала то о мягкой постели, то о кровавой мести, пока не дошла до перешейка. Тут уже все мечты побоку, тут хлебалом щелкать некогда. Лесенка моя так и висела, как я ее оставила. Вот нет, чтобы пусть не с собой забрать, так хотя бы наверх втащить! Правда, вчера мне совсем не до лесенки было. Сперва думала о том, как бы мне ноги унести, потом – как на сеанс поставки не опоздать. А между тем и этим – как позорище свое скрыть.

Вообще говоря, спускаться вниз было страшновато. Я минут пять просто стояла наверху, вглядываясь в лес и в ту дыру в кустах, куда, судя по следам, ушел тигр. В конце концов, мне это надоело. Я прямо вслух – одна же, стесняться некого – сказала себе: «Что, дорогуша, так и будешь здесь торчать до самого вечера?» и, в конце концов, максимально быстро скатилась вниз. Быстро – потому, что очень уж ссыкотно поворачиваться спиной к лесу, в котором где-то бродит такой хищник.

Я ни разу не следопытка, но следов на земле было столько, что и последний идиот разобрался бы без труда. Вот здесь зверь страдал и валялся: весь берег перелопачен, весь песок изрыт, трава клочками повыдергана. Ну а что тут удивительного – вам глазик выковырять, тоже, поди, на стенку полезете. Ну и, понятно, кровь. Видать, я основательно лапку тигре расколупала. И следы этой самой крови однозначно уводили в ту самую дыру, которую я заметила еще сверху. Быстро-быстро, чтобы не успеть подумать и испугаться, я полезла сквозь кусты.

Это, конечно, не джунгли – ни тебе лиан, ни обезьян, ни пальм. Но и не обычный русский лес. Здесь все другое: другие деревья, другая трава, другие звуки и запахи, другие птицы кричат, другие мухи жужжат. Но сейчас все это отмечалось как-то на автомате, пока я очень осторожно, медленно, стараясь внимательно глядеть и по сторонам, и под ноги, шла по отмеченной кровью тропинке. Получалось, в общем, неплохо. Хотя… Лес был довольно густым, и видимость в нем не превышала метров пятнадцати-двадцати. Впрочем, с большего расстояния я вряд ли попаду в цель, так что нормально.

Где-то через полчаса по моим внутренним ощущениям, хотя внутренние – они любят врать, лес стал редеть, светлеть и превратился то ли в очень редкую рощу, то ли в сильно заросшую большую поляну. И деревья переменились. Здесь стояли высоченные кокосовые пальмы вперемешку с какими-то еще незнакомыми деревьями. Ну и трава, понятно, поднялась. Мне чуть присесть – и с головой скроет. Одно хорошо: скакавший на трех лапах тигр промял-таки заметную тропу, по которой вполне можно было ориентироваться. И тут ко мне в голову пришла мысль, от которой меня сильно затревожило. Я-то ведь как собиралась? Прийти в лес, по кровавым следам добраться до логова, где сейчас зверь зализывает раны, и там его спокойно пристрелить. А теперь до меня вдруг дошло, что звери – они же слышат и чуют в сто раз лучше людей! Так что очень даже может быть, что тигра эта давно уже меня учуяла, и сейчас где-нибудь ходит, охотится на меня, а в этой траве я увижу его только в последнюю секунду. И даже «мама» сказать не успею. Но не возвращаться же назад! И называя себя всяческими ругательными словами, я постаралась побыстрее идти вперед – в конце концов, эта трава когда-нибудь кончится, а на открытом месте у меня шансов-то поболе будет.

В общем, я, как раненый лось, ломилась вперед, пока, наконец, мне не открылась поляна. Теперь уже вполне нормальная, настоящая поляна. Довольно большая, круглая, метров сто в диаметре, или даже больше. В центре было не то маленькое озерцо, не то большая лужа, из которой вытекал тот самый ручей, вдоль которого я вчера продиралась. Раз ручей большой, а водоем маленький, значит, у него есть приток воды. А поскольку вокруг ничего не видно, делаем вывод: это подводные ключи. И вода в этой лужице должна быть на редкость холодная.

Я стояла, оглядывала открывшееся пространство и размышляла. Плюс – здесь можно не опасаться такого уж внезапного нападения, я всегда успею увидеть зверя. Но был и минус: крови на траве уже не было видно, и с поиском следов возникала некоторая проблема. Да, охотник из меня тот еще. Забралась, дура, фиг знает куда, теперь бы еще ноги обратно унести. И не успела я это подумать, как мысли мои тут же получили реальное подтверждение, правда я осознала это лишь некоторое время спустя. А сейчас просто из глаз брызнули искры, и через мгновение погасли вместе с солнечным светом.

Следующее, что я ощутила, это жуткая головная боль. Потом - холод и сырость. Секунду спустя я поняла, что мне на голову льется вода. Я попыталась подняться, но не смогла пошевелить руками. И ногами тоже. Вода продолжала течь, заливая рот и нос. Я закашлялась и, чтобы не захлебнуться, повернулась на бок и, кажется, застонала.

- О, очухалась, сучка! – сказал кто-то рядом со мной. Судя по противному голосу, мужик. А судя по выражениям – бандит.

- Ну че, давай ее трахнем? – еще один голос. Тоже мужской и еще более противный.

- Погодь, Сёма, сперва поспрошаем.

Сильный рывок за волосы вздернул меня вверх, и я оказалась стоящей на коленях. Руки обнаружились связанными за спиной, ноги, скорее всего, тоже были связанными в лодыжках.

- Давай, разлепляй зенки! – потребовал первый голос, и почти сразу прилетела пощечина. Если бы неизвестная рука не держала меня за волосы, я бы рухнула обратно.

С усилием я открыла глаза, проморгалась. Передо мной стоял мужик примерно среднего роста, темноволосый, коротко стриженый и плохо выбритый. Скорее даже, давно не бритый. На нем была синяя майка-алкоголичка и непонятного цвета бесформенные штаны.

За плечом у него висела моя «саежка», на ремне – тоже моем – моя же фляжка, кобура с пистолетом и нож в ножнах. Ножны – мои, нож не мой. Пистолет тоже незнакомый.

- Насмотрелась?

Мужик, обладатель первого голоса, отпустил мои волосы.