Забытые острова. Аннушка (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич - Страница 50

Со всеми заморочками провозились изрядно, но к полудню таки закончили погрузку, помахали оставшимся караулить дом Борюсику с Фридрихом, Михалыч завел мотор, и длинная вереница разномастных лодок медленно и печально тронулась в путь. Быстро тут и не получится. Как мне объяснили, слишком велика буксируемая масса, да и опасно. На волне посильнее дернет тросом, и катер изнохратить может. Может просто вырвать кусок борта вместе с этой штукой, к которой трос привязан. Сейчас вспомню, как она называется… Утка! Смешно, да? Так что типичная ситуация: тише едешь - дальше будешь. Вот и едем потихоньку. Дед говорит, на такой скорости часов шесть тащиться. Хорошо еще, волна слабая, ветра почти нет, качает несильно. Хотя это еще как сказать: пока у берега чухались, действительно, почти не качало. А как за линию прибоя вышли, так я сразу ощутила. И как это Иришка со своим парнем решилась на своей лодчонке в штормягу выйти! Она ведь раза в два меньше нашего катера. Впрочем, что там – дело прошлое.

Плывем мы, плывем, мотор тарахтит, Михалыч на приборы посматривает, руль поправляет время от времени и видно – скучно ему до невозможности. Я по сторонам глазею. Вокруг от горизонта до горизонта море. Наш остров тоже превратился в точку, остался где-то далеко позади. За кормой, то есть. Местами видны черные точки торчащих из воды скал. Недавно мимо одной такой проплывали. Ничего особенного, просто большой кусок голого камня. На одном таком сейчас кукует министерва. Вот что, спрашивается, тетке не жилось? Власти захотелось? Быдло над собой не потерпела? Да ну ее в задницу! А чего это я о ней вдруг вспомнила? Да от скуки, наверное. Скучно. Делать нечего. Сижу, ногу пристроила поудобнее, чтобы не беспокоить ее лишний раз. Так-то она заживает, но Сара говорит, что мне еще месяц с палкой ходить, и это как минимум. Да и потом какое-то время хромать буду.

За бортом несколько поодаль, но все же не слишком далеко, треугольные плавники. Акулы. Конвоируют, сопровождают. Не дай Бог выпасть! Пара-тройка плавников особенно больших. Прикинула в уме размер рыбины – получилось что-то совсем уж чудовищное, едва ли не с наш катер размером. А если такая хрень решит нас таранить? Все на корм этим тварям пойдем! Как-то даже неуютно стало. Вот лезет же в голову всякая муть! А катерок хорошо бы побольше, раза так в четыре. И чтобы на волне не так мотало, и чтобы буксировать мог нормально наши скорлупки. Но, опять же, большой корабль – много горючки. Это, значит, весь канал будет только на соляру работать для этой дуры! Не-е, не пойдет. У нас и так бензина лишнего нет. Если бы не та бочка, сейчас бы гребли веслами. На то, чтобы плот с домом перетащить еще хватит, но уже в обрез. Можно сказать, что переедем – и эпоха морских путешествий закончится. Нужен парусник, а еще нужен человек, который этими парусами умеет управлять. Тогда можно будет изучение окрестностей продолжить, а пока – изучать новый большой остров. Между прочим, там полтора десятка человек. Если они к нам согласятся присоединиться, у нас численность народа зашкалит за двадцать четыре рыльца. Опять удвоение, новый бонус от инопланетян. Правда, если там будут такие, как эта министерва… Вот, млин, опять она вспомнилась! Тьфу-тьфу-тьфу!

Нет, правда, что будем делать? Это, кстати, моя работа – разобраться, кто есть кто. Михалыч, конечно, рассказал про людей, озвучил мне свое первое впечатление и дал некоторым краткую характеристику. Но решение-то мне принимать, мне же и отвечать, если накосячу. Перед кем? Да перед собой в первую голову. Кто еще с меня спросит? Разве что тот же Михалыч, а остальные – кто побоится, кто постесняется, а у кого и мысли такой не возникнет. Вот, млин, угодила – вместо курортного отдыха получила мешок головняков. Если с новенькими все срастется, так у меня будет подчиненных почти столько же, сколько у моего бывшего начальника. Только если он рулил строго в рабочее время, то у меня рабочий день круглосуточный, впрочем, как и распоряжение я могу отдать в любое время дня и ночи. Императрица, млин. И ее подданные. Я представила себя в тяжелом расшитом золотом платье, с наетым хариусом, со щеками на плечах, в золотой с бриллиантами короне в полпуда весом и с таким надменным и одновременно скучающим выражением лица, что не удержалась – фыркнула. Дед покосился на меня, но расспрашивать не стал.

Так что же делать дальше? Во-первых, нужно организовать нормальное дежурство. Три раза нас застали врасплох разные нехорошие человеки. И каждый раз выкрутиться удавалось лишь каким-то чудом. А если в следующий раз наше везение кончится? Собаку бы завести, да где ж ее взять? Леркин кот гуляет сам по себе, приходит изредка пожрать и погладиться, и снова пропадает. Попугай – ну его нафиг, этого матершинника. Я, конечно, и не такие слова знаю, но он-то т вовсе других не употребляет. Да и надежды на него тоже мало. Помнится, нас с Михалычем он и вовсе конкретно подставил. Тогда отбились, правда, но, опять же, благодаря большому везению. Значит, прежде всего, дозоры. А собака… может, попробовать заказать через канал? Надо отметить себе в блокноте.

А потом – надо по возможности добывать на месте все, что только можно и разгрузить канал поставки. И, в первую очередь, продукты. Климат здесь хороший, земли теперь будет много, так что устроим огород. Специалист у нас есть, пусть делает. А мы ему поможем. А потом… потом надо все-таки потихоньку начинать осваивать пространство. Искать другие острова, искать новых людей, знакомиться, кого-то приглашать к себе, с кем-то просто налаживать отношения. Ведь если есть наша группа, если есть – вернее, были – эти бандиты, если сейчас вот еще одни обнаружились, то вполне могут быть и другие группы нормальных вменяемых людей. И вот с ними надо устанавливать контакты, договариваться, а, может, даже объединяться. И это опять будет моя работа: определить, кому можно доверять, а кому – нет. Опять ответственность! И кто говорил, что у царей легкая жизнь? Ни тебе пирожного, ни тебе мороженого, сплошная морока. И качка еще эта, рану, вон разбередило, нога разболелась. Хотя что это я – Иринке, поди, сейчас похуже, у нее хоть и дырок нет, зато переломано все, что только можно.

- Ну вот, еще полчаса и будем на месте, – обрадовал меня дед. – Вон, гляди!

Я вгляделась туда, куда указывал егерь. На горизонте появилась узкая темная полоска, подернутая синеватой дымкой. Полоска потихоньку расширялась, дымка становилась прозрачней и вскоре был отчетливо виден зеленый, поросший лесом берег. Еще минут через пять стали видны отдельные деревья и скачущая под ними маленькая человеческая фигурка.

Михалыч опытной рукой – не первый раз, поди, - завел катер и тянущийся за ним караван в неприметную издали бухточку, отделенную от моря неширокой галечной косой, и вскоре прижал его борт к добротному деревянному причалу. Тут же, радостно размахивая руками, подбежал и Аджитка. Принял у деда привязанную на носу катера веревку и ловко закрепил на торчащем над помостом деревянном пеньке.

- Добрый день, мисс Анна, - поздоровался он со мной.

- Здравствуй, Аджит, - ответила я, мимоходом подивившись тому, что и понимаю иностранную речь, и ответить могу на том же языке. Потом закинула за плечо верную «саежку» и приступила к десантированию.

Индус помог Михалычу вытащить меня на берег и отправился вместе с ним встречать остальные лодки, а я, почувствовав под ногами твердую почву, ухватила покрепче костыль – да, я сегодня заказала себе нормальный костыль вместо прежней кривой суковатой палки – и поковыляла исследовать территорию. Все равно здесь и сейчас от меня толку никакого.

Причал, на который выскочили уставшие от неподвижности люди, был крепким, основательным, выстроенным из мощных свай и толстых досок. Вплотную примыкая к одному из его концов стоял большой сарай, рубленый из толстенных бревен, с воротами, обращенными в море. От причала вверх, на берег, вела такая же основательная лестница с широкими ступенями и крепкими перилами. По этой лесенке я и потащилась наверх, обозреть свои новые владения. Аджитка кинулся было помочь, поддержать, но я это дело пресекла на корню: барахла грузить-таскать до темноты хватит, а я не настолько беспомощна, чтобы дюжину ступенек не одолеть.