Мамба в Сомали: Черный передел (СИ) - Птица Алексей - Страница 22

— Мамба, я почти восстановил лабораторию, — радостно выпалил он, едва я переступил порог. — Кувейтцы настаивают на расширении. А ещё начинают поступать предложения от третьих лиц, желающих заключить с нами договор.

— Пока не стоит этого делать, пусть подождут. На ноги окончательно встанем, тогда и начнём заключать новые договора. Ты пока расширяй производство и увеличивай товарооборот. Только смотри: без потери качества! Это важно.

— Я так и буду делать, Мамба.

— Ясно. Я скоро опять уеду, а ты тут давай, не расслабляйся.

— Угу, — кивнул Фарах.

— Как дети, жена?

— Всё хорошо, Мамба.

— Отца своего вспоминает?

— Вспоминает, — нахмурился Фарах. — Но тут в каждом доме кто-то погиб. Некоторые целыми семьями сгинули.

— На войне, как на войне, — проговорил я. — Ладно, работай, надежда и опора семьи.

Сборы пятисот человек заняли целую неделю. Затем потребовалось время на установку чёткого взаимодействия между бойцами и их командирами. Не надо мне такого: кто в лес, кто по дрова!

Ехать в Сомали собирались на машинах, а не на верблюдах. В кузов грузовика может влезть человек тридцать пять. В мотолыгу поместится человек десять вместе с экипажем. Впрочем, по такой жаре внутри совсем тяжко будет, лучше на броне ехать.

Хотя и раскалённая броня не самая лучшая платформа для езды. Придётся брать коврики и подстилать их себе под задницу. В БТР-152 влезет людей почти в два раза больше, чем в мотолыгу. Он к тому же открытый. Вообще, сам этот бронетранспортёр очень напоминает немецкий времён ВОВ. Вот практически один в один, если рассматривать его как машину-донор. В общем, техники у нас не очень много, а разнообразия и вообще нет. Лучше всего, как я помнил, использовать пикапы, но чего нет — того нет.

В итоге в дорогу отправилась колонна, состоящая из десяти КраЗов, двух бронетранспортёров, трёх мотолыг и двух бензовозов. К грузовикам прицепили четыре 85-мм пушки Д-44, а в мотолыги уложили ящики с боеприпасами к ним. Люди, разумеется, разместились на броне. Ну, и ещё имелась парочка УАЗиков для офицеров. Да прицепы с боезапасом и имуществом к трём мотолыгам.

Колонна направилась прямиком к границе с Сомали, так как ехали мы в центральную часть страны. В последний раз мы залили полные баки и дозаправили бензовозы соляркой на какой-то заправке где-то за сто километров до границы, и поехали дальше. Двигались быстро, так что прибыли чуть раньше оговорённого времени. Разбив лагерь, стали ждать встречающих от полковника Бараша. Нас увидели, и на следующие сутки приехали нужные нам люди.

После обмена паролями нас повели на место. Старый внедорожник с сомалийцами показывал дорогу, мы пылили следом за ним. Приехали в тот же маленький городок, в котором я договаривался с полковником Барашем Билилико. Он же встретил меня и в этот раз.

— Мы думали, ты обманешь, — сразу после приветствия Бараш поделился со мной обуревающими его сомнениями. — Либо приведёшь солдат, а не наёмников. За тобой следили от самой границы.

— Заметил. Я соблюдаю условия нашего договора. Если вы тоже будете их соблюдать, то я окажу вам просто неоценимую помощь.

— Мы не нарушим договор, — сказал полковник. — Однако и полностью доверять не сможем. По крайней мере до тех пор, пока ты и твои люди не покажут себя в боях.

— Хорошо. Как я понял, платить вы дополнительно не собираетесь?

— Нет. Но скоро мы начнём боевые действия, выступив против солдат Барре, и вы сможете набрать множество богатых трофеев. Это компенсирует ваши затраты.

— Оружие и технику надо ещё суметь продать. Ну, хорошо, тогда у меня есть одно дополнительное условие.

— Какое?

— После захвата города все деньги банков и касс государственных учреждений становятся нашими трофеями.

— Хорошо, — легко согласился Бараш.

— Мне нужна официальная бумага об этом, подписанная советом старейшин.

— Ммм, мне надо запросить разрешение.

— Я подожду. Мои люди должны знать, за что идут на смерть. У всего есть цена. Жизнь, конечно, бесценна, но рискнуть ею стоит дорого. Поэтому попытайся быть красноречивым со старейшинами.

Билилико поморщился, но согласно кивнул.

— Это справедливо.

В этот же день полковник встретился с вождём и пересказал ему свой разговор с эфиопом, сообщив и про зафиксированные на бумаге обязательства, которые тот потребовал. Вождь, которого звали Дур Зануд, его внимательно выслушал и ответил:

— Это серьёзные требования. Если мы подпишем такую бумагу, то не сможем уже сказать другим племенам и кланам, что мы не при чём. Тем более, если эфиопы захватят деньги, и их окажется очень много, они достанутся только им. Мне трудно будет объяснить нашим воинам, почему этот куш прошёл мимо них.

— Пока мы возьмём хоть какой-то крупный город, у них закончатся воины, достопочтимый вождь, — высказал предположение полковник. — Никто не собирается идти впереди эфиопов! Спрячемся за их спинами. Мы наняли их, и мы приведём их к смерти за наши цели.

— Ты сможешь это сделать?

— Да!

— А если они догадаются или откажутся?

— Тогда мы их окружим и нападём.

— Но эфиопов довольно много, — всё же усомнился вождь, — целых пятьсот человек.

— А у нас тысячи воинов! Мы сможем их остановить! Я уже сформировал бригаду из двух тысяч солдат. С танками и бронемашинами, артиллерией и минёрами. Эта бригада станет нашим ударным кулаком и против солдат Барре, и против наёмников.

— Ну, что же, пусть будет так. Я примерно на это и рассчитывал. Хорошо, мы подпишем эту бумагу, хотя и от неё всегда можно отказаться. Труднее объяснить: почему вдруг в наших рядах оказались эфиопы?

— По ним не особо видно: эфиопы это или ещё кто. А в бою их крики никому не интересны. Пусть себе кричат на своём.

— Когда планируется начало боевых действий?

— Насколько мне известно, Барре направляет две бригады, чтобы подавить восстание. Это порядка десяти тысяч солдат и офицеров. Есть танки и бронетранспортёры. Возможно применение авиации. Но она редко вылетает: заканчиваются ракеты, да и сама техника часто ломается. Как ты знаешь, вождь, Советский Союз нам давно не помогает. Американцы тоже даже не пытаются этого делать, выжидая: кто победит в войне кланов? Их можно понять. Они здесь находились, и однажды их отсюда уже попросили.

— В войне кланов победить должны только мы! Плевать мне и на советских, и на американцев!

— Да, вождь, мы победим! Наши собственные силы насчитывают почти восемь тысяч солдат. К тому же у нас есть наёмники, а у них их нет.

— Хорошо. Наёмники привезли с собою технику?

— Да, но мало, всего лишь два БТРа и три артиллерийских тягача.

— Дай им ещё, — нехотя распорядился вождь. — Если, конечно, они умеют с ней обращаться. Всё равно она у нас только ржавеет. И ждём Барре. Бумагу ты получишь и отнесёшь главарю наёмников.

— Слушаюсь и повинуюсь, — приложил руку к левой стороне груди Бараш.

Я оказался изрядно удивлён, когда получил нужную мне бумагу. Разрешение на грабёж было официально завизировано советом старейшин и даже имело печать. Точнее кучу разных печатей бывших государственных учреждений. Ну, для солидности.

Буквально через пару дней наше подразделение выступило из этого маленького городка и двинулось туда, куда нас направил представитель полковника. В этой роли выступал бывший майор сомалийской армии Куд Храк. Вместе с ним мы и приехали на заброшенную военную базу, где стояла самая разнообразная техника.

— Выбирай, что хочешь, — майор обвёл руками нестройные ряды. — Совет старейшин велел вам помочь, чтобы вы лучше сражались за нас. Продукты тоже будут наши. Можешь взять танки, бронетранспортёры или тягачи, если у тебя есть люди, которые умеют на них ездить.

У меня такие были. В надежде на трофеи, я прихватил с собой один чисто танковый экипаж и пару универсальных. То есть тех, кто умел ездить на любой военной технике. Были в их числе и кубинцы.