Множественные сны Эльфины Рейн (СИ) - Вальц Карина - Страница 54

– И конца и края этому нет, – прошептала Эль.

– Пока виаторы существуют, будут и подглядывания, и внедрения… иначе невозможно. Даже в идеальном мире. Это наша суть. У людей есть руки, но каждый решает сам, как их использовать. Кто-то руками душит человека, а кто-то – спасает жизни. На способности сноходца можно посмотреть и с этой стороны. Да и сколько их еще, этих сторон…

– И теперь ты веришь в карму? После того, что случилось?

– Верю в отдачу.

В ответ Эль вздохнула – в своей жизни она натворила столько, что отдача попросту прихлопнет ее, как муху. Не хотелось бы… не в момент, когда Эль наконец увидела путь дальше. Путь, который случится когда-нибудь. Что-то шевельнулось в ней, когда Фаустино рассуждал об отце и его операции. Эль задумалась, заинтересовалась. А фраза об использовании рук добила. Все встало на свои места, мысль закрутилась… у Эль есть пара рук, которые можно использовать.

Ей бы хотелось стать материалистом. Извлекать болезни, как это делает Том Райдер, хирург из Комиссии. Может, это слишком обыденно, ведь ее способности могут предложить больше, но такого хотелось самой Эль. Она астрал, нет нужды в отдыхе… она будет лучше, чем Том Райдер. Эффективнее. И уже этого достаточно.

Когда-нибудь в будущем все случится.

Но не сейчас.

За несколько часов Эль и Фауст нашли все воспоминания Виты о Бланке. Все посмотрели… это гора информации, часы бесед о личных предпочтениях, о старых увлечениях и влюбленностях в мужчин постарше, обо всем таком… девчачьем. Но это только на первый взгляд. На второй же сразу понятно, отчего подсознание Виты поместило Бланку близко к семье. Фауст был прав – из-за количества вопросов.

Бланка раз за разом выясняла о беременности Литы Стролл – матери Виты. Вопросы задавались невзначай, но их было много, самых разных и порой невероятных. Как проходила беременность, что ощущала Лита, как ребенок рос внутри… чувствовала ли она связь с ним. Могла ли дотянуться до сути материалиста. Открывались ли ей новые возможности во время беременности.

– Ребенок Бланки был материалистом. И от материалиста, – сделал вывод Фауст.

Но у Эль сложилось иное мнение.

Потому что она увидела в воспоминаниях Виты кое-что еще.

Бланка сказала Вите, что у астралов бывает связь с ребенком. Связь, при которой двое делятся способностями. Астральное направление размывает грань, мать может пользоваться возможностями плода. Бланка рассуждала об этом так уверенно, будто точно знала. И Вита была лишь ступенью ее расследования, а до нее был какой-то астрал. Вот только зачем Бланке расспрашивать о разных направлениях? Ответ один.

Отец ребенка не был материалистом. И астралом тоже не был.

Эль грязно выругалась от количества противоречивых эмоций.

В этот момент Фауст схватил ее за руку и указал за спину. Эль увидела тень на розовом фоне. Таких теней в подсознании Виты не водилось… Эль пригляделась и поняла, что тень похожа на человека, но им не является. Какое-то человекоподобное существо.

Оно стояло, распрямив спину, и держало в руке что-то маленькое и светящееся. Паразит сознания – поняла Эль. Медленно существо подняло руку, перехватило паразита в ладони и сжало… и мир вокруг схлопнулся. Вторжение стало очевидным для Виты Стролл, цветной Сомнус взорвался всеми красками. Эль вцепилась в Фауста так сильно, как только могла. Земля ушла у них из-под ног, вместо нее появилось голубое небо. И они полетели в пропасть…

Эль очнулась, прижимая к себе Фаустино, чувствуя, как его трясет, как сильно колотится его сердце. Это тяжело каждый раз, Эль почти привыкла, а Фауст еще не успел. Это его второе извлечение после гибели в мире подсознания.

Добро пожаловать, как говорится.

Они долго лежали в темноте, затем Фауст повернулся к Эль и поцеловал ее в нос. У него до сих пор бешено колотилось сердце, он не успокоился. Может, не находил слов… но Эль поняла, что этот поцелуй – его способ выразить эмоции здесь и сейчас. На большее он пока не способен, надо пережить…

Когда-то Гай после первого смертельного извлечения сутки пролежал в кошмарах и бреду. У него поднялась температура, Эль металась рядом и не знала, что делать. Это сложный опыт, невыносимый. Особенно для мыслителей.

– Кто это был? – спустя время спросил Фауст.

– Не знаю, но мне показалось…

– Что это был другой виатор? Да, мне тоже.

Фаустино бы отдохнуть, но он и думать об этом не хотел. Тяжело поднялся, принял душ и вернулся к Эль, на ходу вытирая влажные волосы. Выглядел он уже лучше, а значит, с впечатлениями справился и даже успел все обдумать, потому что сходу заявил:

– Ты же понимаешь, как это странно?

– Ты о чем?

– О виаторе. Несколько дней назад ты говорила, что твоя защита – лучшая из лучших, что ты – не я, лопушара испанский, и твое подсознание под замком. И что выходит? На нас напал кто-то. И тут возможны лишь два варианта, оба жизнеспособны, но один выглядит более очевидным.

– Я не говорила, что ты лопушара.

– Сказала, что моя защита – говно испанское.

– Боже, я слишком часто употребляла это слово, – пригорюнилась Эль, некстати припомнив, как нахамила Вите, официантке в кафе (не еда, а говно), соседкам и много кому еще. И все бы ничего, Эль привыкла на таком не концентрироваться, но… почему-то самые идиотские моменты неизбежно западали в душу.

– Эль, согласись, что это странно, – терпеливо повторил Фауст. Выглядел он серьезно, задумчиво и… было что-то еще в его взгляде. Уже знакомое для Эль, ведь они так много времени провели вместе в последние дни… обычно с таким взглядом Фауст выдавал очередные математически точные выводы.

Он уже что-то надумал.

– Не понимаю, что ты имеешь ввиду…

– Не хочешь понимать. Это разные вещи. – Он подошел ближе и сел рядом с ней. – С каких пор подсознание Виты стало так популярно? И почему вторжение далось злоумышленнику так легко? И как он нашел твоего паразита? Это невозможно сделать, Эль. Невозможно, не имея доступа сюда, – он мягко указал на ее лоб.

– Моя защита не предполагает… – поняв, что оправдания звучат жалко, Эль зло фыркнула и спросила: – И зачем Вита кому-то понадобилась сейчас, интересно? Почему не на день раньше? Почему не в прошлом месяце или год назад?

– Все это отличные вопросы, Эль.

– У меня есть еще: зачем показываться нам на глаза, да к тому же с опозданием? Мы уже увидели все, что хотели. В подсознании Виты дыры не было, она не убийца. Не тот материалист, что провел роковое извлечение.

– Возможно, дыра появилась сейчас, если Вита свидетель.

– Бред какой-то…

– Вернемся завтра и убедимся в этом, если хочешь.

– Ты что-то недоговариваешь, верно? – прищурилась Эль, глядя на Фаустино. Он так и сидел рядом со взглядом человека, который понял все на свете. И сейчас это раздражало до ужаса, ведь сама Эль была далека от понимания.

– Думаю, ты знаешь, что именно я недоговорил. Не зря же проигнорировала половину моих слов. Это называется отрицанием. И это нормально, я не хочу насильно втирать тебе свою версию событий, ты сама должна до нее дойти и принять, поэтому… – он быстро пересел на другую кровать и накрылся одеялом: – Я сейчас отдохну, чтобы завтра не подставить нас обоих, если мы повторим заход к Вите, а ты подумай. Поговорим утром.

– Ты ужасный манипулятор, Фаустино де Веласко.

– Возможно. Но, как и любой ужасный манипулятор, я точно знаю, что роль гонца губительна и ее лучше избежать, если рассчитываешь на что-то с девушкой, – он закрыл глаза, но потом вдруг повернулся к Эль и серьезно сказал: – Только не паникуй, хорошо? Мы со всем справимся.

В ответ Эль запустила в него подушкой и метнулась к шкафу, чтобы одеться. Сидеть в комнате ей категорически не улыбалось, а от поведения Фаустино хотелось выть. Вот так преспокойно забраться на кровать и мирно уснуть, оставив ее «подумать»?! Дойти до каких-то там выводов? Это даже как-то не по-человечески!