Иль Догхр. Проклятие Эмира (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 16

— Ты меня слышишь?

Кивнула и сама сжала его руку.

— Ты…ты же мне веришь, Ахмад? Ты же веришь мне, скажи?

— Да. Я верю тебе. А сейчас мне нужно уйти. Закройся в комнате, я привезу врача.

Тяжело дыша, рухнула на кровать, широко открыв глаза и глядя перед собой в пространство. Не видя ничего. Я как будто ослепла. Потерялась в пространстве. Ничего более чудовищного я никогда не испытывала. Даже сама смерть Асии не была настолько убийственной как это жуткое обвинение.

Да…это было вечером. Часов в семь. Боже. Я не помню, когда точно. Они сами пришли ко мне. Потому что я обещала сказку, обещала, что расскажу о русалочке на берегу реки. Помню, как несла Асию на руках, у нее болела нога и когда опустила ее в воду она сказала, что ей стало легче. Когда мы шли к реке она перебирала своей маленькой ручкой мои волосы.

Прикрыла глаза вспоминая сколько времени мы могли провести на берегу. Потом вместе пошли обратно.

— Красивая сказка, Вика. Ты так рассказываешь, кажется я сама увидела русалочку. Если бы не ее красные волосы, то ты бы была на нее похожа.

— Почему? — смеясь спросила я, сжимая ручку Ассии и Аят.

— Потому что папа принц и его обязательно надо спасать.

— От кого?

— От Лами! От кого же еще! — воскликнула Асия, — Она его не любит, она никого не любит, она не любила и брата Рамиля… я слышала, как она говорила об этом бабушке Самиде.

— Надо было рассказать папе!

— Папа не любит, когда мы подслушиваем. Он будет грустить и разочаруется во мне.

— Я сделаю все, чтоб папа не женился на этой Лами! Я буду просить его и умолять.

Где-то вдалеке послышался треск, и мы все обернулись.

— Наверное кошки. Здесь много бродячих котов, приходят поесть у столовой. Закира кормит их.

— Когда-нибудь я упрошу папу взять маленького котенка, — восторженно сказала Аят, а я всмотрелась в кусты. Мне показалось, что там кто-то есть. Но звуков больше слышно не было. Может быть реально кошка.

— Идемте, я отведу вас в вашу комнату.

— Нет, мы посидим в беседке. К вечеру стало прохладно. Наша няня говорит, что дышать свежим воздухом полезно.

— Да, нужно гулять перед сном. Иди…спокойной ночи, Вика. Пусть тебе приснятся сны про папу.

Они захихикали, и я бы пригрозила им пальцем, если бы они видели мой жест. Хитрые маленькие девчонки.

Почувствовала, как по щекам потекли слезы…как недавно это было. Кажется, что совсем вчера, кажется, что ничего не случилось и девочки вот-вот зайдут ко мне в комнату, засмеются, попросят рассказать сказку.

Но этого больше не будет…Господи, пусть Аят выживет, пусть хотя бы она, пожалуйста!

Закрыла глаза, впиваясь в подушку пальцами обеих рук.

***

Врач заставил меня сделать анализ мочи, потом осмотрел меня визуально, трогал живот, ощупывал изнутри. Это было одновременно унизительно и в тот же момент очень волнительно. Страшно и дико. Все это время Ахмад находился рядом. Смотрел на меня своими черными адскими глазами, которые сейчас казались мне непроницаемыми.

— Назовите дату ваших последних месячных.

Я назвала, чувствуя, как краска приливает к щекам.

— Срок беременности семь недель. Думаю, уже можно услышать сердцебиение плода. Я бы порекомендовал обождать неделю, чтоб наверняка и тогда уже проверить ультразвуком.

Я резко посмотрела на Ахмада, а он стиснул челюсти так что заиграли желваки. Он не смотрел на меня, он словно впился взглядом во что-то невидимое.

— Кос эмммак! — выпалил он и обернулся к врачу.

— От ребенка надо избавиться немедленно и так чтоб никто не знал! Проговоришься и я вырву тебе язык собственными руками.

Врач выдохнул, потер пальцами седую бороду, потом потянул воздух носом. Кажется он у него вечно заложен.

— Первый аборт всегда опасно.

— Я не спросил твоего мнения. Я сказал, что от ребенка надо избавиться.

— На таком сроке это можно сделать медикаментозно. Она примет таблетки и ребёнок выйдет. С ней может остаться моя медсестра она присмотрит, чтоб все прошло хорошо. Но мне нужно выписать лекарства и достать их. В нашей стране не так-то просто это сделать, как вы понимаете.

— Я хочу, чтобы уже сегодня эти таблетки были здесь!

Рыкнул, а у меня все внутри похолодело. Когда только он сказал о беременности я невольно прижала руку к животу. И стало адски страшно, что из меня достанут малыша таким чудовищным образом. Убьют его таблетками. Тяжело дыша, я смотрела на бледное лицо Ахмада и бородатую физиономию врача. Они о чем-то договаривались.

— Я… я не хочу этого делать!

Прошептала я, глядя на Ахмада, когда врач ушел.

— Я не хочу убивать ребенка!

— Значит мне придется убить вас обоих! — захрипел он и у меня кажется оборвалось сердце.

— Ты что наделал, ублюдок? Что ты наделал? А если она придет в себя и расскажет, как ты их топил? Как ударил ее о камни? — Не расскажет! Она в коме! — И из комы люди приходят в себя! — Она меня не видела! Кричит мужчина с длинной бородой и отталкивает от себя Лами. Его глаза сверкают в полумраке. Он сжимает руки в кулаки и наступает на молодую женщину, а она пятится назад. — Заир, она видела меня! Слышала меня! Я увела их к реке! Я сказала, что вода будет свидетелем моей клятвы и они пошли! Она скажет и ей поверят! — Не поверят! Твое слово против ее! — Я здесь на птичьих правах! Ты должен завершить начатое. Ты должен уничтожить девчонку! — Что мне за это будет? М? Двинулся на нее снова, и она прижалась спиной к сараю. — Только не это! — гневно повела плечами. — Почему? Несколько месяцев назад я там побывал и не один раз! — У нас был уговор, и ты получил за это деньги! — Мало! — Достаточно! — прошипела Лами, и сама сделала шаг к нему, — Достаточно, чтоб заткнуться! — А что, если я скажу, что ребенок, которого ты носишь мой? Что сделают с тобой? — Что сделают с тобой? — Мужчин не ждет такая же кара, как и женщин! — Ахмад сделает для тебя исключение! Или ты плохо его знаешь? Ты ставил рога его сыну! С его невесткой! Какая кара может тебя ждать? Пыл мужчины поутих и глаза перестали сверкать в темноте, он смотрел на женщину и плотоядно облизал губы. — Всего лишь один раз…как раньше, и я не подойду! — Нет! Ты можешь навредить ребёнку! Усмехнулся и оскалился, приближаясь к ней. — Какому ребенку? Которого ты потеряла несколько недель назад? Думаешь я ничего не знаю и не слежу за тобой? — Заткнись! — зашипела Лами и осмотрелась по сторонам. — Молчи! Убогий! — Когда ты скажешь, что ребенка больше нет? — Не твое дело! — Он ведь узнает! — Пусть сначала сдохнет его вторая дочь и он сам казнит за это свою шлюху… а потом я уже решу, что мне делать. Ты должен убить Аят…задушить ее в постели. Сделать так, чтоб все подумали на эту тварь! Сделаешь и я дам тебе то, что ты хочешь… а еще дам бриллиантовое ожерелье моей прабабки. Ты начнешь с ним новую жизнь. — Лучше бы бежала со мной вместе с этим ожерельем… и я сам дал бы тебе новую жизнь! — Нет! — оттолкнула Заира и тот стиснул челюсти. — Любишь его… а он тебя нет. И никогда не полюбит. Он только ее любит. Славянку эту. Помешан на ней. — Когда ее не станет заметит и меня. Потом все же смягчилась и протянула руки к Заиру. — Убей ребенка и я позволю тебе касаться моего тела снова. Разве ты не этого хотел? — Убью…Лами… я ради тебя кого угодно убью. Самого дьявола. — Нет…дьявола не сможешь. Он глаза тебе вырвет и сердце твое сожрет. Подставь сучку…сделай это ради меня. Все…сюда идет кто-то. Уходи! Оттолкнула Заира и тот, оглядываясь скрылся в кустах, а она осмотрелась по сторонам и довольно улыбнулась. Скоро все это закончится. Ее унижения, ее мучения. Она вначале расстроилась, что случился выкидыш. Потому что вся надежда была на этого ребенка…Сколько всего было сделано, чтоб он появился, чтобы зачать его с этим тошнотворным Заиром. Потому что не было между ними с Ахмадом ничего. Он был пьян и даже не отреагировал на нее. Она скакала, делая вид, что они занимаются сексом. Скакала на камеры, притворялась, что кончает. Потом слуги уносили полураздетого эмира. Но ничего не было и его член не входил в ее тело. Потом пришлось искать с кем…так чтоб по срокам совпало. Заир давно на нее смотрел. Он садом занимался и иногда территорию охранял. Заманила его…пока не забеременела постоянно встречалась, а потом денег дала. Все шло по плану. Все так, как она предполагала и не выгнал ее Ахмад как о ребенке узнал. А потом она б нашла как с тестом на отцовство прокрутить. Есть у нее связи. Все должно было получиться…Но не получилось. Потому что…потому что она сама виновата. Залезла чтобы подслушивать на парапет за балконом. Хотела знать, что дочери ему говорят…а когда услыхала укатилась вниз, плашмя упала, на живот. Ребенка в ту же ночь потеряла. В муках и болях вышел. Такая злость взяла, черная. Такая ненависть и к Ахмаду, и к дурам этим двум слепым. Какого хрена они лезут и жизнь Лами портят. Она никогда их раньше в расчёт не брала. Не мешали они ей. Есть и есть себе…А зря. Маленькие ведьмы могли хорошо ей жизнь испортить и портили. Особенно когда подстрекали, чтоб на славянке женился, на твари этой белобрысой. Избавиться надо от них…да так избавиться, чтоб еще и суку эту задело. Заир ради любовницы был готов на что угодно. Ради ее плоти и ради денег. Он бы мать родную задушил попроси она его об этом. Это она тогда видела, как Аллаена (вот уж действительно проклятая), гуляет с девочками, видела и слышала, как сказки им свои рассказывает. И снова о ней разговор зашел. — Я хочу, чтоб папа на тебе женился, — заявила Асия и Лами дернулась всем телом. — Мы каждый день ему об этом говорим. Только бы не на Лами. Что она говорит зараза такая? Что плохого ей Лами сделала? Не трогала никогда. Слова не сказала. За что? — Мы упросим отца. Не дадим ему на ней жениться. Я расскажу, как она собаку била, как кота отравила на кухне. — Может то не она. Ты же не знаешь точно. Нельзя говорить…если не знаешь. Это грех. — Она! Я точно знаю. Только она животных ненавидит и Пусика она выгоняла и ногами била. Да, Пусика их она отравила. Потому что вечно шипел на нее и царапал, под ногами болтался, а один раз за щиколотку укусил. Она этому голодранцу шерстяному мяса дала с крысиным ядом, а потом смотрела как он бьется в конвульсиях, и пена со рта идет. — Расскажу отцу. Все самое плохое говорить буду. А про тебя только хорошее… Тогда она и решила уже точно. В комнату эти две гадины мелкие не вернуться. Заир ждал их на берегу, в кустах. А она из беседки увела, окольными путями по задним дворам, там, где камер нет. Потом сама проверила, что все чисто и что на камерах только девка эта засветилась, блондинка. Только она за руки уводит сестер к реке. Потом с наслаждением смотрела как он их топил. Быстро, как котят паршивых. Они и пикнуть не успели. Даже не кричали. Под воду одну окунул и так и продержал там пока биться перестала. Только одну не дотопил. Ударил о камни и решил, что она мертвая. Они оба тогда так решили. А сучка взяла и выжила. Если придет в себя скажет, что их Лами увела и как потом мужчина топил тоже скажет…Надо закрыть ей рот навсегда. Да так закрыть, чтоб сомнений у Ахмада не осталось, что это стерва его белобрысая сделала. Лами придумает как все обыграть. Лами всегда придумывает. И сейчас не удержалась. Увидела его, как на улице стоит и на небо звездное смотрит и все тело прострелило. Любовь ли это…но стать женой эмира она очень хотела, как и заполучить его в свою постель. Уж она бы постаралась, чтобы удовольствие ему доставить. — Что ты здесь делаешь? Он заметил ее сразу. Нюх как у хищника, взгляд в полумраке тяжелый, жесткий. Она даже поежилась, когда подумала о том, что с ней сделает если узнает…Не узнает! Она позаботиться о том, чтобы никогда не узнал! — Воздух сегодня особенный…очень свежий. И звезды яркие такие. Вышла посмотреть. — С твоего балкона их тоже хорошо видно. — Да, мой господин, благодаря тебе у меня есть прекрасная комната и балкон. — Никогда не забывай об этом! — Как я могу? Я помню каждую секунду о твоей доброте! Где-то вверху послышался шорох, и эмир резко поднял голову. Она посмотрела в направлении его взгляда и стиснула челюсти — смотрит на балкон, где стоит эта тварь, сука из-за которой все пошло наперекосяк. Смотрит на нее так как будто она единственная женщина во вселенной, а у Лами внутри все горит огнем, аж сердце выворачивает. — Полиция уже что-то узнала? А твои люди? — Идет следствие, — ответил и перевел взгляд на Лами, — что еще ты хотела спросить? С явным раздражением. — Хотела напомнить, что всегда можно посмотреть камеры. Уверена там видно с кем ушли девочки. — Их посмотрели! — И кого увидели? — Тебе пора спать! Рявкнул и Лами вздрогнула. — Пошла к себе, спокойной ночи! Значит видел и зерно сомнений посеяно… а может и целый отросток. Значит Лами сделает все, чтобы этот отросток расцвел буйным цветом…А еще, чтобы все об этом узнали!