Светлая ведьма для Темного ректора (СИ) - Дари Адриана - Страница 21

Он оглядывается на меня:

— Я вернусь, — твердо и спокойно говорит он.

Я еле заметно киваю, и только после этого Темный уволакивает почти не сопротивляющегося преподавателя по коридору.

В тишине слышатся тихие, уверенные шаги, хлопок двери. И через несколько мгновений Рейнард возвращается.

Он замирает в паре шагов от меня, скользя взглядом, будто проверяя, все ли у меня в порядке. Волна адреналина сходит, и меня прошибает осознанием того, что могло сейчас случиться.

Пытаюсь пригладить волосы, но руки так дрожат, что я, кажется, только сделаю хуже. Судорожно вдыхаю и понимаю, что это мне сделать тоже сложно от того напряжения, которое сковывает все тело.

Мне на плечи ложатся теплые руки, а потом прижимают к себе. Меня окутывает запахом кедра и полыни. Неожиданно для себя я сама льну к его груди и обхватываю за талию.

— Тш-ш-ш, — тихо шепчет он, ласково гладя меня по голове. — Он тебя больше не тронет. Тебя больше никто не тронет.

И я ему верю. Он не заслуживает этого, но сейчас больше всего на свете мне хочется верить этому Темному.

— Он повел себя недостойно преподавателя академии, — выносит свой приговор ректор. — Он уволен без права преподавания где-либо. Я позабочусь об этом. И он должен быть по гроб жизни благодарен тебе, что ты вовремя остановила меня и не дала прикончить его прямо здесь.

Понимаю, что мне все равно, что будет с этим преподавателем. Всемудрый рассудит, а я не хочу мести. Но и толку отговаривать Рейнарда тоже нет.

Он подхватывает меня на руки и несет по коридору к комнате. Я, к своему стыду, жмусь к нему, вдыхая его аромат уверенности и спокойствия. Представляю, какие будут сплетни с утра, если кто-то увидит. Но уже все равно.

Не все равно только на одно. Аллан точно не должен этого видеть. Как чужой непонятный дядя несет его маму на руках. Это единственное, что заставляет меня прийти в себя.

Я легко отстраняюсь:

— Отпусти… те меня, — голос звучит неуверенно, робко. — Пожалуйста.

Ректор ставит меня на ноги, только донеся до моей комнаты, и неохотно выпускает из своих рук. Я поправляю платье и отступаю. В мыслях все смешалось. Эта статья, радость находки в библиотеке, нападение… Гамма чувств, которая переплетается во мне клубком, и не разобрать, что же сейчас доминирует.

— Профессор Силейн, — я не решаюсь поднять взгляд. — То, что написано в той газете… Это неправда.

На глаза наворачиваются слезы, но я не даю им пролиться. Только закусываю губу.

Рейнард поднимает мой подбородок и вглядывается в мои глаза:

— Я знаю, — отвечает он.

Миг, и он касается моих губ. Нежно, кратко, без напора и давления, с которым он поцеловал в прошлый раз.

— Я думаю, тебе не нужно рассказывать, какую настойку выпить, чтобы хорошо заснуть? — с хитринкой в глазах говорит Рейнард и отходит от меня. — Передавай привет Аллану. Доброй ночи.

Несмотря на тихий вечер с сыном, милую игру в драконов, волшебную сказку на ночь, я долго не могу заснуть. И действительно пользуюсь советом ректора по поводу настойки.

Я бегу по цветущему лугу за руку с веселым русоволосым мальчиком. Он весело смеется, будто он хорошо меня знает. Нас накрывает тень, но меня это не пугает. Следом за ней — еще одна, поменьше.

Мы с мальчиком поднимаем головы и видим двух драконов, черного и искристо-белого, плавно, мощно рассекающих воздух. Машем им руками, и ящеры делают круг и медленно приземляются перед нами.

Я подхожу к величественному, черному, поблескивающему на солнце серебром, и с его спины прямо мне в руки с восторженным возгласом прыгает светловолосая девочка. Я ее ловлю и крепко прижимаю к себе, вдыхая какой-то родной запах, отдающий медом и цветущими травами…

Все утро мои мысли занимает внезапно-яркий сон. Такой, что я даже проснулась в слезах, крепко-крепко прижимая к себе Аллана. Я никак не могла перестать думать о том, что же это было. Влияние настойки и вчерашних переживаний? Мое воображение? Или, быть может, что-то большее?

Это даже отвлекает меня от переживаний по поводу очередного дня под пристальными обвиняющими взглядами преподавателей. Ведь именно им почему-то я оказалась как кость в горле.

В столовой уже надеюсь скрыться в дальнем уголке, но… На меня никто не обращает внимания. Как будто не было вчерашней позорной статьи. Преподаватели тихо что-то обсуждают за своим столом. Может, я вчера все же себя накрутила?

Поднявшись в приемную, я застаю там очень недовольную мисс Пуфти. Она суетится около своего стола и что-то там ищет. Увидев меня, секретарша расплывается в ненатуральной улыбке:

— Ой, доброе утро, — медовым голосом говорит она. — Иди скорее к господину ректору. Он как раз тебя искал.

Меня удивляет это, потому что рабочий день еще не начался. Я пришла пораньше, чтобы подготовить список дел на сегодня.

— Спасибо, — киваю я, и без стука вхожу в кабинет ректора.

Наверное, зря. Замираю на пороге.

Посреди кабинета стоит разъяренная миссис Силейн. На ее виске пульсирует жилка, губы поджаты, а руки в кулаках.

— Ты уходишь из дома, ночуешь на работе и вообще не общаешься со мной. Все из-за этой паршивой девки с ребенком? Чем она тебя так приманила? Умениями обширными? — взбешенно выкрикивает она.

— Замолчи, Арнета! — рычит на нее Рейнард, а потом замечает, что я зашла в кабинет.

— И ладно бы ты игнорировал меня, — женщина не останавливается. — Но как же сын? Он скучает!

Часы бьют шесть. Выхожу из душа, одним щелчком пальцев по привычке высушивая волосы. На столе лежит свежий выпуск этой дурной газетенки, которая выпускает всякую грязь, не проверяя информацию. Конечно, я понимаю, что сплетни хорошо продаются. Но после того, что они напечатали о Лейре, я готов был сравнять их редакцию с землей.

Но дал шанс. И они им воспользовались: весь не раскупленный тираж был отозван. Они даже потрудились и выкупили часть уже проданных экземпляров — тех, что нашли. И, конечно, выдали мне тех, кто отвечал за эту статью.

Собственно, для меня не стало новостью, что почву для подобных излияний им подкинул кто-то из академии. И почти даже не удивился, кто именно. Но по заслугам получат все.

Особенно после того, как эта статья спровоцировала одного из самых скользких преподавателей дотронуться до Лей. Хотел медленно, по одному переломать ему все пальцы. А потом заживо снять скальп… Я уже готов был приступить к этому, но голос Лейры меня остановил.

Как сейчас перед глазами ее испуганное лицо и большие серые глаза, на которые готовы навернуться слезы. Ну, да, конечно, я так и поверил, что она в порядке. Как же мне хотелось прижать ее к себе и не отпускать всю ночь, убеждая, что никто ей больше подобного не скажет.

Но она, как обычно, отгородилась. Сколько сил мне потребовалось, чтобы выпустить ее из рук и отпустить к… сыну.

В груди поднимается недовольный рык зверя. Да, я с ним тоже согласен. Первое негодование по поводу того, что у Лейры был другой, у нее есть сын, уже прошло. Особенно сильно ударило то, что он дракон.

Ведь единственное, чем я себя успокаивал все эти годы — то, что, уйдя от Лей, я спас ее от участи быть с драконом. А тут оказывается…

Сжимаю с усилием кулаки, чтобы не взорваться, и переключаю внимание на газету. В ней, как я и потребовал, опровержение. С обвинительной статьей про их пройдоху-журналиста и…

Раздается стук в дверь, на пороге возникает секретарша. Она сегодня особенно нарядно одета, а приторно-сладкими духами разит так, что я на противоположном конце кабинета мне хочется прикрыть нос.

— Господин ректор, вы меня сегодня вызывали пораньше? — широко улыбаясь, мисс Пуфти вплывает ко мне в кабинет.

Как каравелла. Ненавижу таких людей, которые решают свои проблемы за счет неприятностей других. Явно же сейчас надеется, что я скажу ей об увольнении Лейры.

— Вызывал, — сажусь за стол и показываю ей на стул передо мной. — Присаживайтесь.