Боец 2: лихие 90-е (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 35

— Аллергия у меня, — отбрехался я. — Как-нибудь без витаминрв справлюсь.

Ясно, что никакой аллергии у меня не было, и тьфу-тьфу, как говорится. Просто Степаныч не поймет, если я скажу, что не хочу ничего принимать. В девяностых анаболики и прочую чушь, которую вот так ласково витаминками называли, кололи все кому не лень. И ничего предосудительного в этом не видели. Результаты такие витаминки не просто улучшали, а взвинчивали порой до небес. Я-то, в принципе, тоже ничего этого не осуждал, каждый как он хочет, так и вертится. Однако совсем не хотелось к сорока годам иметь цирроз печени и другой букет производных болячек. Побочек у таких препаратов было примерно столько же, сколько достоинств, из-за которых эту химию принимали.

— А Боец, погодь, — тормознул меня тогда Владимир Степаныч. — Ты в курсах, что завтра тренировка обязательная? В смысле, пропустишь — из обоймы выпадешь.

— Я, вроде, тренировки не пропускаю, — заверил я.

Ну, если не считать того единственного раза, когда никто из пацанов в зал не пришел, потому как сходка проходила. Не случилось тренировки, не до нее было.

Степаныч кивнул, но меня не отпустил.

— Будет у меня одно кра-а-айне любопытное задание для вас, — протянул тренер и хитро прищурился. — Так что готовься.

— Какое? Морды друг другу бить? — я ухмыльнулся.

— Кто же тебе скажет, вот приходи — и узнаешь. Вас после завтрашнего дня четверо останется, — пояснил Степаныч. — До турнира осталось всего ничего, а поедут-то двое.

На тренировке, на которой уколотые анаболиками пацаны носились, как заведенные, я все время думал о Лидке. Паршивка все-таки, все под себя тянет, хочет из меня сделать подкаблучника. Но не выйдет. Впрочем, мысли мыслями, а, закончив тренироваться, я сходил на цветочный рынок, где уже стал завсегдатаем.

— О! Опять вы, — расплылась в улыбке пожилая продавщица, которая меня, конечно, узнала.

Постоянных платежеспособных клиентов не вредно и запомнить.

— Не опять, а снова, — улыбнулся я в ответ.

Купил большой букет цветов, поймал бомбилу и за отдельную плату попросил цветы Лидке в номер занести. Мужичок охотно согласился. Когда мы подъехали к «Туристу», он взял букет и в названный мной номер понес. Я, как пацан какой-то, целых долгих пять минут невыносимо нервничал, ждал, когда мужик вернется и что скажет. А когда он вышел из гостиницы, тут же к нему бросился.

— Ну как? — я нахмурился, видя, что мужик всё ещё держит букет в руках.

Только вот букет как-то захирел, как будто им вместо веника полы подметали.

— Да вот… — водила раздосадовано всплеснул руками. — Все сделал так, как вы сказали. Подошел, постучал, как ваша женщина дверь открыла, я ей сразу букет — нате заберите. Она взяла сначала, а как услышала, от кого цветы — букет выкинула, дверь захлопнула… хотите, я деньги верну?

— Иди уже, — я отмахнулся.

Мужик, который прекрасно понимал, кто я, видимо, уже подумал, что мне отказ Лидки не понравится, и я на нем вымещу злость. Правильно, кстати, думал — приятного мало, но водила тут ни при чем. Свои бабки он заработал и предъявлять ему не за что. Сам букет я сунул в урну. К Лидке не пошел, сразу прошел в номер, злой и раздраженный. Не знаю, что меня дернуло, но в номере я взял телефонный справочник.

Там нашел фамилию Светки, и через минуту из динамика телефона послышались длинные гудки.

— Да, — раздался голос девчонки на том конце линии.

— Свет, привет, это Серега…

— Сереж! — обрадованно вскрикнула она.

Еще через пару минут я уже вешал трубку, договорившись со Светкой о свидании. Вот приспичило мне с девчонкой повидаться… как она там — не скучает без своего Яшки Кривого? А если честно, мне просто хотелось переключиться от суеты, и компания Светки для этого была отличным вариантом. Девчонка-то она классная. Встретиться договорились у памятника Владимиру Ильичу на площади — как раз по другую сторону дороги. Завтра днем, в четыре.

Да и, положа руку на сердце, не Лидкой единой. Только я начал какие-то мысли в голове допускать, как аптекарша характер показала. Нафиг. У меня тоже характер есть, вот его я и покажу.

Но перед свиданием со Светкой меня еще ожидала утренняя тренировка, которая, по словам Владимира Степаныча будет кра-а-айне любопытной. Вот о ней и буду думать, посмотрим, чего там подготовил тренер. Выбывать из состава участников соревнований я ни в коем случае не собирался.

На следующее утро я прибыл в «Спартанец» минут за пятнадцать до начала тренировки. Хотел дополнительно размяться, раз уж тренировка предстояла непростая. По прибытию обнаружил, что народ в зале собрался уже в полном составе. Даже Танк, не отличавшийся особой пунктуальностью и вечно опаздывавший — и тот заранее приперся. Пацаны стояли не переодевшись и, скорее всего, ждали тренера, кого еще им ждать.

— Что за сборы? — подошел я, приветствуя народ, каждому крепко пожимая руку.

— А ты разве не в курсе, что Степаныч раньше велел приходить? — ответил вопросом на вопрос Танк.

Какой же он все же, зараза, здоровый был. Каждый раз не по себе становилось, когда я смотрел на его кулачищи размером со спелую дыньку. Природный тяж. На его вопрос я помотал головой — про то, что тренер сказал приходить раньше, я не знал. Либо мимо ушей пропустил, либо Владимир Степаныч посчитал, что я и так раньше прихожу, в отличие от того же Танка.

Пацаны подтвердили, что тренер на сегодня обещал необычную тренировку. Какую именно и в чем заключается ее необычность — не знал никто.

— Да щас он вернется, но когда уходил, то сказал, что не в зале будет, — пояснил один из спортсменов. — Мы ж поэтому и не переодеваемся.

Ждать Степаныча долго не пришлось. Он как раз в зал вошел, пока мы языками чесали и выдвигали разные гипотезы. Я обратил внимание, что тренер держал в руках сумку с каким-то шмотьем. Так сразу было не разглядеть, чем она набита но эту «барахолку» он себе в подсобку отнес, а потом вернулся к нам — глаза такие хитрые, щурится. С порога видно, что он действительно что-то этакое по наши души придумал.

— Короче пацаны, дело такое, — начал он. — Я вот думал-думал насчет того, какую тренировку для вас организовать, чтобы полученные навыки пригодились в нашем непростом деле, всю голову сломал. И надумал вот что.

Мы, как положено, построились, словно солдатики, и тренер, сцепив руки за спиной, начал ходить вдоль ряда. Внимательно слушали Степаныча.

— Вот я себе когда задаю вопрос о том, что такое бои без правил и чем они от бокса или любого другого вида единоборств отличаются, знаете, какие мысли в голову приходят?

— Не-а, — заверил Танк.

Я, как и остальные, промолчал. Один хрен, что не скажешь Степанычу, все не то и будет отвергнуто, вопросы-то он чисто риторические задавал. Сам задал, сам ответил. Манера у него такая, я примерно на третьей тренировке в это дело въехал и с тех пор на подобные вопросы не отвечал.

— Вот в том-то и дело, что не знаете, — тренер указательный палец поднял. — Вот единоборство — это что такое? Вышел на ринг, перчатки и шлем надел, капу вставил. Упал если — тебе отсчитывают, не можешь подняться — с боя снимают. Все по правилам! В смысле, по затылку и ниже пояса не бить, открытой перчаткой нельзя…

Мы кивали, показывая, что слушаем внимательно. Вот теперь узнали, что такое единоборства, раньше ж понятия никто не имел, что в единоборствах по правилам все, а как же. Тренер продолжил пальцем трясти.

— А в боях без правил как? Вышел, кулаки голые, защиты нет, бить куда угодно и как угодно можно. На улице даже правила есть, пусть и не писанные — лежачего не бить, упавшего не добивать, по яйцам не лупасить… а тут, блин, дело такое, что лежачего, который после удара по яйцам упал, как раз добить нужно, — Владимир Степаныч развел руками. — Как звери все равно, которые раненого врага добивают.

Я по прошлой жизни никогда в подпольных боях участия не принимал. Как-то обошли они меня стороной, хотя некоторые спарринги, особенно по армейскому рукопашному бою, если и от звериных баталий отличались, то ненамного. Но о подпольных боях был наслышан, тоже по прошлой жизни — в начале 90-х, некоторые кореша выступали. То есть, примерно сейчас, выходит. Бабки там платили серьезные. И, помня об их рассказах, я понимал, что Степаныч действительно не лукавил. Дрались по-разному, подчас совершенно безо всяких ограничений, а некоторые даже до смерти… царство небесное Даниле, кандидату по самбо. В бою прямо и умер.