Три короны (СИ) - Грин Маркус - Страница 57
- Предыдущая
- 57/65
- Следующая
Ой, и правда! Я дал себе мысленный подзатыльник. Расчувствовался, блин, совсем мышей не ловлю. Остальные три яйца явственно покачивались. Ждать пришлось недолго. Маленькие дракончики выбрались из своего тысячелетнего заточения, и ползали по гнезду, пища и натыкаясь друг на друга. Я по-одному брал детёнышей на руки, дожидался зрительного контакта и укладывал в ясли. Зрительный контакт — это важно. Детёныши драконов рождаются зрячими, и принимают первое лицо, вернее, морду, которую увидят, за маму. Плюс ещё запах запоминают. Это я в древних гномьих хрониках прочитал. Хранители бережно относились к своей истории, и у них осталось много свитков, где подробно объяснялось, как надо ухаживать за птенцами. Вот я и изучал, благо, у меня высший уровень доступа, выше просто не бывает.
Ну вот. Спят, птенчики мои разноцветные. Два зелёных, красный и белый. Не знаю, почему так. Может быть, драконы как кошки? У тех тоже в одном помёте могут быть котята разного окраса. Или яйца были от разных самок? Я спрашивал хранителей, но и они ничего не смогли толком ответить. Сведения об этом после гномьих войн были утеряны. Да это и неважно на самом деле. Какая разница — красные, зелёные… Может, они, как и я, после первой линьки цвет поменяют.
Я сменил облик и поправил сбившееся шерстяное одеяло, которым был накрыт белый дракончик. Он среди всех остальных был самым маленьким и изящным. Девочка? Кстати, вот ещё вопрос на засыпку. Хранители сказали, что пол новорожденных дракончиков сразу определить невозможно. Кто мальчик, а кто девочка, станет ясно позже, где-то через месяц, когда малыши подрастут. У мальчиков вдоль хребта начнёт пробиваться гребень, и расти шипы на хвосте. У девочек такого нет.
Ох, им же ещё имена надо будет дать! Как я об этом сразу не подумал? Как называют драконов? Надо в свитках поискать, там я вроде видел имена древних драконов. Или уже самому придумать? Хотя, нет, я такое понапридумываю… пусть уж лучше хранители составят список имён, а я потом выберу. Решено! А сейчас было бы неплохо отдохнуть. Столько стрессов за один день — линька, рождение дракончиков…
— Эй, идите все сюда! — громко прошептал я и замахал рукой обернувшимся гномам. Они имели право увидеть самое большое сокровище своего народа. Гномы подходили по одному, и в их глазах я видел такую радость и благоговение, что это невозможно передать словами. Внезапно возле стены я услышал слабое журчание. Бросив туда взгляд, я увидел, что поилка, уже тысячу лет стоявшая сухой, наполняется прозрачной водой. Звук услышал не я один, и все гномы, увидев моё изумление, повернулись туда же.
— Магия драконов вернулась… — услышал я рядом шёпот Нарви. — Через тысячу лет. Теперь всё будет хорошо.
***
— Пошли скорей, все уже собрались!
— Глим?! — Ситана едва не выронила гребешок. — Ты постучал?
— Ну… ты же девушка. А когда заходишь к девушке, надо стучаться, — Глим смущенно покрутил новенький брачный браслет.
«Не иначе, молодая жена постаралась, — хмыкнула про себя Ситана. — Хоть кто-то научил.
Ей было совсем не до смеха, но сконфуженная физиономия рыжего могла рассмешить кого и когда угодно.
— Так ты идешь? — спросил он.
— Нет.
— Что значит, нет?! Его величество король Морхин будет вручать… — Глим замялся и продолжил уже шепотом: — Это очень большой секрет: его величество будет награждать героев.
— Пусть награждает, я-то тут причем?
— Еще как причём! — возмутился Глим. — Пошли сейчас же!
— Это приказ, дочка.
Ситана оглянулась: таким мрачным, она, кажется, не видела отца еще никогда.
— Приказ Тиларина, — он только заглянул и сразу же вышел.
Перетягивая на ходу волосы кожаным шнурком, Ситана поспешила следом.
В противоположность отцу, который шагал, не оглядываясь, Глим оборачивался к Ситане чуть не на каждом повороте и вообще сиял, как начищенный медный котел. Вскоре, однако, ей стало и не до отца, и не до Глима.
Центральная галерея буквально гудела от множества приглушенных голосов. И сама она, и прилегающие к ней галереи поменьше были запружены любопытными. Не сумевшие попасть в Королевский зал, они толпились по обе стороны — взволнованные, в лучших своих одеждах. К распахнутым дверям Королевского зала вел лишь узкий проход. Да и тот оставался исключительно благодаря усилиям личной охраны короля Морхина.
Первым к дверям проследовал отец, за ним Глим — и уже за ними Ситана.
— Сюда, сюда, — зашептал рыжий.
Хорошо, что он это сказал, а то она так и пошла бы за отцом.
Едва они с Глимом заняли место в строю хирдманов, распахнулись двери, ведущие в королевские покои.
— Его величество…
По мере того, как перечисляли имена и титулы королевской семьи, Ситана чувствовала, как у нее начинает пересыхать в горле. Попыталась сглотнуть, но не получилось. Потом начала бить дрожь. Незаметно сжала пальцы на рукояти кинжала, но не помогло. В конце концов, начали дрожать коленки.
— …Повелитель Крылатых Владык, король эльфов Тиларин Риваэль из рода Лиоран!
Дрожь прекратилась сразу, но теперь Ситана не могла вздохнуть. Тиларин подошел к первому из строя хирдманов, потом к следующему. Он говорил каждому что-то ободряющее, шутил и одному за другим вешал на шею золотую звезду. Ближе, еще ближе…
— Дара Ситана…
Он говорил что-то еще, но Ситана поняла только свое имя. Тиларин был совсем рядом, живой и улыбающийся, и она сразу вспомнила ту ночь, когда, спасаясь от каменного призрака обняла его за шею… Гнома невольно вздрогнула, когда наяву его руки легко коснулись ее волос, и послушно наклонила голову, а когда подняла, увидела его глаза — желтые и с вертикальным зрачками.
Не отрывая взгляда, Тиларин подал какой-то знак, и к ним приблизился Нарви. Собравшиеся ахнули. Опомнившись, Ситана заглянула в раскрытую перед ней коробочку…
— Скоро праздник. И я приглашаю вас, дара Ситана, на королевский бал. Примите эти украшения как знак моего восхищения вашей доблестью и красотой. Вы придёте?
Нет, все это было на самом деле: и коробочка с изумрудами, и принцесса Ликена, почти свернувшая шею, силясь их разглядеть, и Тиларин…
— Да, — Ситана улыбнулась и мысленно показала Ликене язык.
***
Ситана почти не удивилась, обнаружив у себя в спальне принцессу.
— Покажи! — сидевшая напротив зеркала принцесса лениво протянула руку.
Злости, как в прошлый раз, после того званого обеда, у Ситаны не было: она все еще помнила улыбающегося Тиларина, мысленно слышала его голос; поэтому просто покачала головой.
— Ты отказываешь своей королеве?
— Королеве? — переспросила Ситана.
— Ну, конечно же, дурочка. Я буду королевой, а ты… Ах, мужчины, они такие… — Ликена закатила глаза. — У них тоже есть свои слабости. Просто умные жены делают вид, будто ничего не замечают. Давай, показывай! — уже с раздражением в голосе добавила принцесса.
— Нет!
Ликена покраснела от злости, но словно передумав, вдруг рассмеялась:
— Обожаю своих подданных, просто обожаю. А они такие неблагодарные. Вот хотела помочь: какое-нибудь мое старое платьице наверняка подошло бы к тем побрякушкам, которые подарил тебе мой дорогой Тиларин…
«А ведь я могла стать ее фрейлиной», — глядя, как принцесса достает из корсета кружевной платочек и промокает невидимую слезу, с отвращением подумала Ситана.
Когда она была еще совсем девчонкой, король Морхин предложил отцу взять ее в свиту принцессы. Но Ситана всегда тянулась к оружию и любила смотреть на поединки.
«Как хорошо, что я пошла учиться к мастеру Дугри…»
— Ох и посмеюсь же я на этом балу!
Ликена убрала платок и уже не сидела, а стояла — похоже, собиралась уходить.
«Слава Крылатым!»
Однако Ситана явно поторопилась воздавать хвалу Крылатым Владыкам, потому что перед тем, как уйти, принцесса обернулась и прошипела:
- Предыдущая
- 57/65
- Следующая