Чужие грехи - Шарапов Валерий - Страница 5

Пельмени перекочевали в тарелку. Вперемешку со сливочным маслом – вполне съедобно. Расслабление накатило. Телевизор продолжал бурчать. Диктора Кириллова сменила симпатичная Светлана Моргунова – заслуженная артистка РСФСР. В стране все было хорошо. И впрямь хорошо, просто народ заелся. Полным ходом шла подготовка к московской Олимпиаде. Отгремел в минувшем году Международный фестиваль молодежи и студентов в Гаване – вся страна распевала «Берег золотой – в Парадеро, Куба далеко, Куба рядом!» Холодная война завершалась разрядкой – готовилась встреча в Вене Генерального секретаря и президента Америки Джимми Картера. Предполагалось, что подпишут договор об ограничении стратегических наступательных вооружений – ОСВ-2, и разрядка в отношениях с Западом станет непреложным фактом…

Тарелка опустела, переместилась в раковину. В шкафу коротала деньки половина бутылки водки, но пить не хотелось. Вопреки распространенному мнению, к бутылке прикладывалась не вся страна.

Пошли спортивные новости, нахлынули воспоминания… Жена ушла второго февраля – тихо-мирно, собрала вещи и растаяла. Алексей обрывал телефон ее мамы – бесполезно. Теща только огрызалась. Светка как в воду канула. Объявилась через неделю, сказала, что пряталась у подруги, не хотела никого видеть. Все кончено, нашла человека со спокойной профессией, зла не держит, плохого не помнит, и не надо истерик – она все решила. На квартиру не претендует – пусть радуется (да и не могла, квартира уж точно не делилась). Поразмыслив, Алексей тоже пришел к выводу, что брак был ошибкой – пробой пера, так сказать. Просуществовали год, детей не завели – да и не собирались.

И все же грусть-тоска съедала. Но держался, даже выпил пару раз, хотя к спиртному относился ровно. Сдерживал порывы бросить все и помчаться к Светке, сбить заслоны в виде тещи и тестя, поклясться в вечной любви и торжественно пообещать, что сменит профессию… Выстоял, спасался в работе, как чувствовал, что через месяц отпустит.

Страна с восторгом смотрела хоккей по телевизору: сборная СССР проводила серию матчей со звездами НХЛ. Канадцев и американцев громили как шведа под Полтавой. Кульминация – матч 11 февраля в Нью-Йорке. Наши забивали без остановки! Практически все отметились: Михайлов, Жлухтов, Балдерис, Макаров, Ковин, Голиков… Шесть – ноль, вот наше вам с кисточкой! Люди утирали слезы радости, восторгались, как дети, – даже те, кто был далек от хоккея. И только капитан Разин сидел один в квартире, с выключенным телевизором, тянул стопку за стопкой, упивался своими страданиями…

Все прошло, словно и не было. В марте он был готов к труду и обороне. Несколько легких интрижек, как разминка перед чем-то большим…

В дверь негромко постучали. Он вздрогнул. И зачем об этом подумал? Коллеги с работы не стали бы стучать – есть дверной звонок. Стучать могла лишь Валентина – соседка с пятого этажа, бездетная 32-летняя вдова, учительница русского языка, зацикленная на правильном произношении и написании. Алексей задумался, посмотрел на часы. Стук повторился. Делать нечего – Валентина могла видеть из окна, как он вернулся домой. Алексей пристроил в раковину чашку с недопитым чаем, пошел открывать.

Соседка смотрелась недурно – фигуристая, с распущенными волосами, одетая во что-то домашнее, но явно предназначенное для соблазнения. Женщина была умная, вела себя скромно, стояла, потупившись, ковыряла носком цементный пол. Морщинки в уголках глаз ее не портили, даже вызывали интерес. Валентина держала формочку для выпечки пирога, крытую тарелкой – не пустая пришла. Пока в квартире проживала Светка, Валентина вела себя прилично: «здравствуйте», «до свидания», ничего не значащие взгляды. Как Светки не стало, взгляды стали осмысленными, слова – значительными. Однажды позвала передвинуть шкаф – передвинул. В следующий раз не закрывалось окно – решил проблему. Попили чаю, поговорили за жизнь. Затем оборвалась настенная полка – катастрофа вселенского масштаба. Очевидно, долго ковыряла стену, чтобы полка обвалилась. Пришлось постараться. Чашку чая сменила рюмка коньяка – на удивление приличного. Остался на ночь, утром вернулся домой – озадаченный и немного расстроенный. Валентина дружила с головой – навязчивость не проявляла. Через пару дней он сам к ней поднялся – засмеялась, втащила в квартиру. Вдова оказалась веселой – ночь пролетела незаметно, а утро на работе выдалось трудным. Встречались нерегулярно, только при обоюдном согласии, порой создавалось впечатление, что у Валентины есть кто-то другой, хотя домой она его не водила.

– Добрый вечер, Валентина Петровна, – учтиво поздоровался Алексей. – О, вы сегодня с торто́м? И такой красивый костюмчик о́дели…

Она оценила подковырку, вздохнула. В принципе капитан милиции писал и говорил грамотно, верно ставил ударения. По русскому языку имел твердую пятерку с минусом, по литературе – четверку с плюсом. Одноклассники удивлялись: и за каким ты пошел в милицию, раз такой грамотный? Алексей отшучивался: затем и пошел, чтобы забыть эти дурацкие правила.

– Не юродствуйте, Алексей Егорович, – мягко сказала соседка. – У вас нет проблем с русским языком, возможно, именно этим вы меня и удивили.

– Хорошо, что только этим, – улыбнулся капитан. – Тогда анекдот. Ночь. Пьяная в стельку учительница русского языка после вечеринки закрашивает вывеску на магазине «Обои», сверху пишет – «Оба».

Соседка прыснула.

– Не смеши, Алексей, я с серьезными намерениями, – всмотрелась в его вытянувшееся лицо, засмеялась. – Один – один. Прекрасно помню о нашем договоре: никаких обязательств, никакой ревности, расспросов о личной жизни, назойливости, домогательств и тому подобного. Не хочешь встречаться – не встречаемся. Появляется кто-то еще – без претензий. Ты же выходной сегодня-завтра? – Валентина перешла к делу. – На работу не гонят?

– Вроде нет, – пожал плечами Алексей, – пока спокойно.

– Слушай, поехали ко мне на дачу. Полчаса по Ордынке – и первозданная природа. Там мама, но мы сделаем вид, что ее не замечаем. Ты просто друг, а то, что спим в одной комнате, – вынужденная мера. Забор лег, починить надо. Он правда лег. Ты же мастер на все руки? Развеемся, на речке посидим, вина попьем на закате. И никаких обязательств. Правда. Надоело мотаться одной, да и мама теребит, когда же я наконец кого-то себе заведу… Хоть помолчит один выходной. Соглашайся, Алексей, просто отдохнем.

«На заборе», – мысленно хмыкнул Разин.

Чувства к соседке отсутствовали – с ней было просто хорошо.

«Не засада ли?» – возник резонный вопрос. Женщина умная, знает, что делает. А что? Съедутся, поженятся, разменяют две квартиры на шикарную жилплощадь напротив горисполкома, продадут еще одну дачу – вместе с мамой…

– Ты уже улыбаешься, – обрадовалась Валентина. – Поверь, никакой западни. Если появятся каверзные планы, ты узнаешь о них первым.

– А это что? – Алексей покосился на форму для пирога.

– Взятка, – объяснила Валентина. – Извини, отрезала кусочек, не удержалась. Вернулась из школы, делать нечего. Так мы договорились? Утром забегу и поедем. Если бензина не жалко, то на твоей машине.

– А сейчас не зайдешь? – спросил он на всякий случай.

– Сейчас? – Соседка задумалась. – Жалко тебя, с работы пришел, сил нет, от начальства влетело… Отдохни. Давай так, – она плутовато улыбнулась, – я поднимаюсь по лестнице, и если до поворота ты меня не остановишь, то увидимся завтра. Идет? Ну, пока, – хитрая особа развернулась и, призывно покачивая бедрами, устремилась вверх.

– Остановитесь, Валентина Петровна, – смех заклокотал в горле. Он отступил от порога и распахнул дверь. Соседка засмеялась и вернулась обратно…

– И кто придумал эти понедельники? – ворчал под нос Мишка Островой, пытаясь отыскать что-то нужное на заваленном бумагами столе. Работник он был неплохой, смышленый, но какой-то неорганизованный.

– Ого, – удивился Алексей, входя в отдел, – кто рано встает…

– Того кот разбудил, – буркнул Мишка. – Ковер висит над кроватью, эта зараза забралась на него под самый потолок да как сиганет сверху… Юлька от страха чуть не родила, я сам заикаться начал… И все, уснуть уже не мог, пошел на работу…