Запретное целительство. Сеньорита Смерть (СИ) - Сотер Таис - Страница 44

Полагаю, дон Фоскарини не раз использовал синематографический тетр для подобного, та что едва ли мы удивили не вовремя вернувшегося оператора.

Дверь в соседней комнатушке снова хлопнула. Я склонилась над Рихтером.

– Давай подлечу.

– Бузу благовафен, – проворчал маг. – Опафная фы фженщина.

– Я не специально!

Ранка была совсем небольшой, и уже через минуту Рихтер мог снова говорить нормально.

– Ничего. Это того стоило! Я ни о чем не жалею!

– И я. – тихо призналась. – Мне понравилось. Более чем.

Взгляд мага опалял.

– И как мне расценивать твои слова, Рената?

– Как... приглашение? Ты мог бы зайти ко мне ночью, после того, как я уложу Лучиано спать.

Сердце безумно стучало. Я на это решилась! Сама пригласила мужчину к себе в спальню! Не давая себе или Рихтер всё испортить, я развернулась и вышла. Пусть он сам для себя все решает.

Хотя будет ужасно неловко, если я одна хочу продолжения. И не посчитает ли Рихтер меня совсем дурной и безнравственной? В тех дамских романах, что я читала, женщины никогда не проявляли инициативу, только томно дышали и активно вертели веера в своих ухоженных ручках. Но я не прекрасная дама, а Рихтер никак не романтичный рыцарь. Это просто... любовная авантюра, без каких-либо последствий, и как я надеялась, сожалений.

— Позвонишь раз — это значит: «Приходи», — сказал Карлсон.— Два раза — значит: «Приходи поскорее», а три раза — значит: «Спасибо, что на свете есть такой красивый, умный и в меру упитанный мужчина, и такой смелый, и во всех отношениях прекрасный, как ты, Карлсон».

(с) Астрид Линдгрен. «Малыш и Карлсон».

Корбин Рихтер

Рихтер смотрел на дверь, которая закрылась за самой удивительной женщиной, которую он когда-либо знал. Такого поворота он точно не ожидал.

Он заводил романы со многими женщинами. Благонравными с виду женами буржуа, желающими интрижку на стороне, не слишком скромными и разборчивыми вдовицами, магичками, которым хотелось узнать, так ли страстен в постели повелитель стихий. Некоторые соблазнялись подарками, другие надеялись удачно выйти замуж за приближенного ко двору мага, третьи прыгали в его постель из мимолетной прихоти.

Но каждая хотела, чтобы её соблазнили – или хотя бы сделали вид, что соблазняют. Рената же, пока он пытался за ней ухаживать, избегала его как могла. А затем сама сделала решительный шаг. При этом ужасно стесняясь и труся, но весьма откровенно.

Конечно она сделала это под влиянием момента, и скоро передумает. Но он всё равно собирался прийти. И в эту ночь. И в следующую. Пока она его окончательно не прогонит. Потому что он точно не в силах оставить её в покое.

«Заноза в заднице», – насмешливо произнес женский голос из воспоминаний. В этот раз сердце не кольнуло от боли. Маг лишь задумчиво, и немного грустно улыбнулся. Ученица знала его лучше многих. Именно занозой он и был. По крайне мере, когда дело касалось чего-то очень важного для него. И Рената Бьянки, и всё, что её касалось, незаметно стало этим самым важным.

Может Корбин и должен был бороться с обуревающими чувствами — с неуместным влечением, раздражающей ревностью, несвойственной ему нежностью... Но вместо этого решил сдаться им и посмотреть, что произойдет. И это оказалось не таким простым решением.

Маг вернулся к себе и рухнул на незаправленную кровать. Чего он так переживает и нервничает? Почему ищет подвох, и просчитывает каждый вариант, когда что-то может пойти не так? Он же любит риск! И легко справляется с неопределенными ситуациями. А еще никогда не готовится к свиданиям. И все обычно проходит отлично! Или, по крайней мере, смешно.

– Только не смешно... – пробормотал Корбин. – Мы и так плохо начали. Надо както исправлять ситуацию.

Под головой мешалось что-то твердое. Как оказалось, книга. Та самая, взятая у Лучика. «Бутоны любви». Ренате подобное нравится? Она говорила что-то про соседку, но выглядела уж слишком смущенный. Сам он прочитал роман до половины, так как осилить её полностью ему мешала полная абсурдность истории и нереалистичность персонажей. Например, за этой Софиреллой, конечно же красавице и умнице, ухлестывал каждый, буквально каждый, мужской персонаж в книге! И при этом сеньоры вели себя как придурки. Взять хотя бы главного злодея, мужчину, по мнению автора, харизматичного и властного. Но какой, простите, нормальный мужик будет годами вздыхать о девушке без какой-либо надежды на взаимность? И только чтобы затем, сойдя с ума (видимо, от длительного воздержания), похитить её и поместить в башню. Ни себе ни людям, как говорится.

Рихтер пролистал книгу, останавливаясь на некоторых страницах и цинично хмыкая. Но кое-что его внимание все же привлекло.

– А вот это вот довольно неплохо, – пробормотал он. Глаза мага довольно заискрились. – Представляю, как Рената удивится, когда меня увидит!

Рената Бьянки.

Лучиано и после уроков с гувернером остаток дня учился кататься на лошадях вместе с Сандро Фоскарини, и вечером буквально валился с ног. После обязательного стакана молока он тут же уснул за столом. И не проснулся, даже когда я перенесла его в кровать.

Выйдя и закрыв за собой дверь, я вздохнула. Ох, Лучи, тебе совсем не следует знать, что твоя тетушка совсем не такая добродетельная женщина, какой ей следует быть. Для тебя ничего не должно измениться.

Для меня же... Это только одна ночь. Без продолжения и обязательств. Ради того чтобы понять, что я все еще живая. Ради того, чтобы излечиться от застарелого и болезненного страха. А Корбин Рихтер лишь лекарство, к которому я просто не успею привыкнуть. Поэтому больше никаких сомнений и угрызений совести!

Пользуясь редкой возможностью заняться собой, следующий час я провела в ванной комнате, испробовав на себе все очищающие, увлажняющие и питающие средства, что только у меня были. Завила волосы. Затем распрямила. И снова решила вернутся к легким локонам. Надушилась, и поняв, что перестаралась, и пахну теперь как цветочная клумба, все смыла, мазнув духами лишь запястья и впадинки за ушами. Накрасила глаза и губы, умылась, и во второй раз нанесла только румяна, подчеркивающие тон кожи.

У гардероба я снова зависла. Должна ли я надеть платье, или игриво накинуть халат на голое тело? Нет, это точно перебор. Будет выглядеть так, будто я каждую ночь привожу к себе любовников. Лучше под низ оставлю неглиже, купленное в жажде красоты еще в столице, но так не разу и не надетое за несколько лет. Не слишком развратное, но все же и не одна из скучных ночных рубашек, которые я обычно носила.

На часах уже было одиннадцать, и я начала волноваться. Я налила себе вина из открытой днем бутылки, и уселась в гостиной, пытаясь представить, как всё пройдёт. Безуспешно. Воображение, еще днем подкидывающее мне весьма развратные картинки, нынче пасовало. Стоит предложить ему выпить, или завести светскую беседу? О, я совершенно ничего не знаю о светских беседах или флирте. Разве что могу рассказать что-нибудь смешное из своей медицинской практики. Потому что танцевать, или что там полагается при соблазнении, я точно не буду.

Опыта в любовных тайных встречах у меня не было, но Корбин Рихтер наверняка знает, что и как нужно делать правильно. Так что просто доверюсь ему.

Повезло, что дверь в мою спальню была приоткрыта, и я услышала подозрительные шорохи и... стук в окно? На третьем этаже?! Я поспешно рванула свою комнату. Оконные ставни были приоткрыты, впуская в комнату свежий воздух, а на фоне темного неба светлела взлохмаченная макушка Корбина Рихтера. В зубах он держал цветок. Заметив меня, он что-то замычал, и задергался. Я не сразу поняла, что Корбин просит ему помочь.

Поспешно избавив мага от несчастного растения, пожалованного и перекусанного в стебле, я спросила: