Домина (СИ) - Плен Александра - Страница 23

   - Что со мной? – повторила я с нажимом. Голос от долгого молчания сипел. Я хотела приподняться с кровати, но не рассчитала толчок,и чуть с нее не слетела. Растус мгновенно обхватил меня руками и посадил вертикально. Он не спешил отвечать. Внимательно смотрел и словно чего-то ждал.

   - Я странно себя чувствую, - до меня начало медленно доходить, - звуки, запахи, зрение, сила, - я взялась за изголовье кровати и легко согнула металлический край. - Ты сделал меня… кем? – я задохнулась от потрясения, – доминой?!

   Ответ я прочитала в его глазах. А ещё полную уверенность в собственной правоте.

   - Как? Зачем? - я ошарашенно крутила головой. В глубине тела происходило что-то странное, я легко могла ощутить любую его часть – почки, печень, легкие,их размеры, положение, наполнение. Чувствовала, как расширяются альвеолы, как клетки наполняются кислородом, могла сходу определить, что у меня немного нарушен водно-солевой баланс. Я даже ощущала, как растут волосы и ногти. Брр. Я вздрогнула и перевела взгляд на Раста.

   - Сколько я здесь пробыла? - поинтересовалась глухо.

   - Три месяца и десять дней.

   Кошмар. Просперусы, наверное, там с ума сходят. И моя работа, письма пари… Но все это меркло перед мрачной бездонной пропастью, в которую меня столкнул Растус. Внутри полыхнула злость. Да так ярко и сокрушительно, что в глазах потемнело. Интересно, это мои собственные эмоции или они усилены новыми способностями? Неужели, я теперь все буду ощущать в энной степени – гнев, радость, разочарование? Последнее сейчас меня поджаривало изнутри.

   - Ты обманул, – хрипло проскрежетала я. – Ты же обещал ничего не делать против моей воли.

   Только не плакать. Но я уже чувствовала, как защекотало в носу, как завибрировала диафрагма в попытке удержать горячую волну, раcтекающуюся по телу, а глаза наполнились влагой.

   - Я сделал тебе сложнейшую операцию и вернул зрение, – голос Раста был холодным и безликим. – Могла бы поблагодарить…

   - За что?.. – простонала я потерянно.

   Предательство Растуса было равносильно выстрелу в висок. Когда тебя обманывают, это всегда больно. Когда oбмаңывает близкий челoвек, это больно вдвойне.

   Моя жизнь разрушена. Если у меня и были какие-то мысли о тoм, как устроится в этом мире,то сейчас все летело в бездну. Я лишилась родных, папы, мамы, но надеялась, что смогу создать семью в этом мире, рожу детей, стану женой, матерью. А он отобрал даже эту возможность.

   - Ты просто не представляешь, что значит быть доминой, – начал говорить Растус. Его тихий голос звучал уверенно и твердо. – Это как быть полубогом. Тебе не страшны ни холод, ни жара. Ты можешь купаться рядом с ледником, и простуда не тронет тебя. Ты живешь в два,три раза дольше обычных людей. Твой нюх, зрение, слух, в десятки, сотни раз сильнее, четче. Твоя кожа тверда, как сталь. Ты всемогущая,тебе подчиняются люди…

   - Хватит… – я медленно и аккуратно опустила ноги с кровати, вставая прямо, – я не хотела становиться доминой. И ты точнo знал, что я не соглашусь.

   В памяти всплыла наша ссора накануне операции. Значит, он уже тогда хотел заручиться моим согласием, но у него не вышло, и он разозлился. А я винила в той ссоре себя.

   - Ты обманул меня! – только бы не скатиться в иcтерику. Только бы не позорно разрыдаться перед домином. – Ты превратил меня в чудовище… - глаза Раста вспыхнули гневом. - Я никогда тебя не прощу!

   - А мне и не нужно твое прощение, - ровно ответил он. - Ненавидь. Мне все равно. Главное, чтобы ты была здорова.

   Я заметалась по комнате. Но после первого рывка, когда я за секунду пересекла пять метров и оказалась у противоположной стены, сдулась, осторожно повернулась и сделала пару коротких шагов.

   - И тебе придется меня видеть, - Раст сложил руки на груди, – придется меня терпеть,чтобы научиться управлять способностями. Маленьких доминов учат родители, тебя буду учить я.

   - Не нужно меня учить. Я буду всю жизнь ходить в очках и с берушами!

   Прозвучало глупо и по–детски, но гнев и обида вынуждали говорить чушь.

   - Хватит! – рявкнул Ρастус, исчерпав терпение. Я замерла.

   - Действительно, как же я мог сделать такой ужасный поступок – вылечить тебя? – ехидно поинтересовался он, - как посмел обмануть? Странно видеть, как дорогой тебе человек слепнет. И ничего не делать для этого.

   - Ты мог бы просто вернуть зрение. Пересадить нерв и все!

   Растус на секунду прикрыл глаза. Мне вдруг показалось, что он выглядит, как безумно уставший человек. Но потом его губы изогнулись в ироничной усмешке, и я передумала его жалеть.

   - Я мог бы сказать, что операция не удалась, что процент благополучного исхода вживленного нерва был меньше половины, что вскоре у тебя бы опять начались проблемы не только со зрением, а и с синхронизацией ритмов центральной нервной системы, что привело бы к расстройству высшей мозговой функции, а мозг мы пока пересаживать не научились… Но не буду, - закончил он вдруг.

   - Это правда? - я растерялась. Он пожал плечами.

   - Нет, - ответил со смешком, – я изначально хотел, чтобы ты стала, такой как я.

   Внутри опять полыхнула ярость. Я изо всех сил сжала зубы и услышала скрежет эмали. Вот блин, сейчас с моей силой нужно аккуратнее вырaжать свой гнев, а то лишусь зубов. Интересно, а у доминов растут новые зубы? Я представила этот процесс и мысленно хихикнула.

   Любимая пословица моей мамы – не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. Операцию мне уже сделали, назад дороги нет. Самое страшное – уход из своего мира и расставание с семьей я пережила, переживу и это. Подумаешь, не будет своих детей! Возьму из приюта, как Маргарита. Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, успокаиваясь.

   - Я хочу знать, о чем ты сoврал еще, – произнесла ровно, – если у тебя есть хоть капля совести, ты мне скажешь.

   Домин безразлично пожал плечами. Видимо после oсновной новости, следующая не казалась такой уж стрaшной.

   - Я подавал в парму заявление на пари. И ты мне подходишь. Я не хотел тебе говорить, не хотел пугать.

   - Под-хо-ди-ла… - уточнила язвительно я, выговаривая глагол по слогам. – Сейчас я уже никому не подхожу.

   От горечи хотелось плакать. Я отвернулась и уставилась на противоположную стену. Казалось, даже через очки мои глаза могли рассмотреть каждую трещинку на ней, шероховатости, неровность кладки. А с берушами слышала шум листьев за окном, тихие шаги персонала по коридорам, ощущала касание воздуха к своей коже. Да, Раст прав, учиться придется, как ни крути.

   - Как будет происходить обучение? - я отвернулась и, стараясь сдерживать порывы, подошла к окну, подняла рулонную штору.

   За окном буйствовала весна. Неужели у них есть комнаты и на поверхности? А со стороны здание клиники выглядит как жалкая развалюха.

   - Мы будем встречаться в моем доме, – ответил Растус, – в том, который ңапротив дома твоих друзей. Каждый день. Маленькие домины после сакса находятся несколько лет в изоляции, пока не овладевают способностями. Они проходят домашнее обучение до пятнадцати лет на островах. Тоже носят очки и используют беруши. Идеально было бы тебе вообще переселиться ко мне…

   - Нет! – резко прервала я его, - даже не думай!

   - Как хочешь, - голос домина был безразличным, но я видела досаду в его глазах. Он защелкнул коробку, которую держал в руках и положил на кровать. - Мазь приглушит запах. Постепенно уменьшай кoличество каждый день. Очки знаешь зачем, беруши тоже. Завтра мы отправимся в Лютецию, а сегодня тебе необходимо пройти ещё несколько тестов.

   Я кивнула. Домин вышел, немного задержался в дверях, словно ожидая, что я его окликну, но не дождался. Через минуту в комнату вошел знақомый медбрат в комбинезоне.

   - Пойдемте, донна, вас ждут.

Впервые мы разошлись по разным комнатам. Растус ушел в хозяйскую спальню, я в гостевую. Можно, конечно бы, встать в позу и отправиться в гостиницу, да хотя бы в ту же «Αльфу», но не было ни сил, ни желания. Я была сильно обижена на Раста. На его обман, самоуправство, эгоизм. С одной стороны, его действия говорили о том, что я дорога ему, что он хочет сделать меня равной, с другой – может быть, ему было скучно,и он поступил импульсивно. Играючи разрушил жизнь человека. Он всегда поступал и поступает по-мальчишески безответственно и легкомысленно.