Стану тебе женой (СИ) - Бонд Юлия - Страница 40

Не желая быть застигнутой врасплох с потёкшим макияжем, да ещё каким-то мужиком, перепутавшим “W” и “C”, резко сворачиваю в проход, где за закрытыми дверями прячутся отдельные кабинки с унитазами. Но в последний момент, перед тем как потянуть на себя дверную ручку, на моём предплечье сжимаются пальцы.

Вынужденная остановиться, замираю, трудно дыша. Сердце гулко грохочет в груди, а внутри закручивается пружина.

Секунды считаю.

Один. Два. Три.

Бам!

Вся моя выдержка летим к чертям, потому что он всё ещё не убрал руку, потому что вломился в женский туалет, где трогает меня, не имея на это никакого права!

– Руку убери, – цежу через зубы и для устрашения добавляю: – иначе я буду кричать.

Контакт непростительно близкий. Интимный даже. Кожа к коже. Потому что он прижимается к моим ягодицам вплотную, впечатывая в свои бёдра. Спиной чувствую, как тяжело вздымается его грудная клетка, а тёплое дыхание колышет волосы на моём затылке. Отчего меня пронзает импульсами, коротит как неисправную электросхему.

– Так кричи, Наташа, – его спокойный голос вибрирует у меня над ухом.

Один крутой манёвр и я оказываюсь повёрнутой к бывшему лицом. Кольцо сильных рук сжимается на моей талии, да так сильно, что не выбраться.

Рад совсем наглеет, и теперь прижимается небритой щекой к моей скуле, трётся о неё не спеша.

– Люблю, когда ты кричишь, – губами тянется к моей шее, но я выставляю перед собой обе руки, упираясь ладонями в грудь.

– Ты совсем охренел?

– Да ладно тебе, Наташа. Это же я. Что изменится в твоей жизни, если сейчас я нагну тебя разок?

Звонкая пощёчина, вроде бы, должна его поставить на место. Отрезвить! Но на самом деле чёрные глаза наполняются какой-то дикостью, отчего мне становится страшно.

Тиски на моей талии ослабевают, а затем и вовсе исчезают. Потирая ударенную щеку ладонью, Радмир испепеляет меня взглядом, от которого подгибаются колени.

– Это уже третья, – вопросительно выгибаю бровь, не понимая, о чём он говорит. – Пощёчина третья за два года, что мы знакомы. Тебе нравится бить меня? Заводит?

Качаю головой.

При чём здесь “мне нравится”?

Так складываются обстоятельства.

Первый раз он тогда сам напросился, когда решил, что может так легко подойти ко мне и поцеловать. Второй раз – было моей реакцией на чушь, которую он сморозил про Игоря, а ещё сказал, что у меня “вата” в башке вместо мозгов. Последний раз – тоже абсолютно заслуженно с его стороны. Я не девка там какая-то с трассы, меня нельзя разок “нагнуть” в женском туалете, потому что так захотел он!

– Тебе голову нужно лечить, Радмир. Ты пришёл в ресторан с девушкой, но врываешься в женский туалет и пытаешься заняться сексом с бывшей женой. По-твоему, это адекватно? – напираю на него, потому что уже не боюсь. Что он может мне сделать в общественном месте?

– Так ты поэтому такая злая, да, Наташа? Бесишься, что увидела меня с другой тёлкой?

– Мне плевать на тебя. И на тёлку твою тоже. Ты свободный человек и можешь встречаться с кем угодно, – дыхание сбилось, и я сама уже замечаю, с каким трудом даются слова. – И вообще, выйди вон и закрой дверь с той стороны. Писсуары для мальчиков в соседней уборной.

Он злится, но продолжает смотреть на меня пристально. Я не знаю, что ещё должна сделать или сказать, чтобы наконец-то ушёл. Видеть его не могу и не хочу, потому что воронка в моей груди становится ещё больше, если рядом он! А я пытаюсь его забыть, вычеркнуть из памяти, стереть из тайников воспоминаний абсолютно всё. Я так хотела полтора года назад и сейчас хочу не меньше.

– Уходи. Дверь там, – указываю рукой на дверь.

Ухмыльнувшись, мерит меня взглядом. Руки в карманы брюк засовывает и не стесняясь, скользит глазами по изгибам моего тело. И я кожей чувствую, что скажет сейчас что-то плохое, отвратительное, чтобы ударить меня побольнее, чтобы в нокдаун отправить мощнейший.

– Знаешь, чем мы с тобой отличаемся, Наташа?

– Не хочу знать. Не говори.

– А я скажу. У меня просто похоть к тебе, просто стоит. А ты до сих пор по мне сохнешь. Никак разлюбить не можешь, хоть и пытаешься корчить из себя сильную, независимую. А знаешь почему? Да потому что я в этот ресторан пришёл не один, а ты после меня так ни разу и не встречалась с другим мужиком. Всё меня никак не забудешь. А я забыл тебя, Наташа. Давно. И если бы не эта случайная встреча, ты бы меня вряд ли увидела возле себя.

Выплеснув желчь, Радмир наконец-то уходит. А я стою на месте, будто мне на голову ведро дерьма вылили. За что он так со мной, а? Откуда в нём столько гнили? Мы же любили друг друга когда-то, ждали общего ребёнка, но не сложилось, не повезло.

– Хорошо, что приехала, Наташ. Отдохнёшь хоть загородом, да и Лизке нужно иногда выбираться на природу. Воздух нынче в городе ужасный, – обмахиваясь бумажным веером, Татьяна откидывается на спинку лежака, но пристального взгляда с меня по-прежнему не сводит. – Ты какая-то молчаливая сегодня. Ничего не случилось?

– Да нет, – пожав плечами, продолжаю старательно нарезать овощи на салат.

– Ну да. Ничего не случилось. Наташ, я тебя сколько лет знаю, помнишь?

– Угу. Со студенческой скамьи. Одна общага, одна комната на двоих. Романтика…

Ухмыляюсь, вспоминая лучшие беззаботные дни, когда нам с подругой было по восемнадцать-двадцать. Мы учились в одном универе, но на разных факультетах. Общага наша была в спальном районе, а потому мы её жутко ненавидели, ведь чтобы добраться до учебного корпуса в центре города нужно было ехать на маршрутке почти два часа. Ещё, как назло, все эти годы, пока мы учились, в нашей “любимой” общаге не работал лифт, а жили мы на восьмом этаже. Бесплатный фитнес нам был обеспечен как минимум дважды в день.

– Колись давай. Как погуляли с девчонками?

– Нормально.

– “Нормально” – это не ответ. Я жду подробностей.

– Выпили, поели, потанцевали, снова выпили, – Таня демонстративно зевает, пока я коротко пересказываю вечер, устроенный в честь девичника Маши. – Я же говорю, нормально. Никто не напился, не опозорился и даже обошлись без потасовки…

Замолкаю, вспоминая бывшего мужа и его дикий взгляд, когда он домогался меня в женском туалете. И хоть с того момента уже прошло несколько дней, меня не покидает стойкое ощущение, будто за мной следят. Всё время оглядываюсь, проверяю. И ни-че-го! Никого подозрительного.

Но о своих страхах я не спешу говорить лучшей подруге. Ещё тогда, полтора года назад, я попросила Татьяну ни за что не вспоминать имя Сташевского, будто его никогда и не было в моей жизни. Таня с пониманием отнеслась к моей просьбе и никогда не пыталась ковырнуть отвёрткой с трудом зажившие раны.

– Скучно. Ох, Наташа, такое добро пропадает, – кивает в мою сторону, – я вот смотрю на тебя и думаю, будь мужиком, сто процентов охомутала бы и в башню посадила под замок.

– Чтобы не сбежала?

– Чтобы удобно было охранять свои владения. Знаешь, какой укрепрайон построила бы? Да фиг кто посмел бы сунуться.

Я легонько улыбаюсь. Таня всегда такая фантазёрша.

– Ну а если серьёзно, Наташ? Когда достойного мужика себе заведёшь? На фитнес ходишь, массажи там всякие вакуумные делаешь, обёртывания… Да блин, у тебя даже целлюлита нет и это в тридцать шесть!

– Сейчас у многих в тридцать пять плюс фигура лучше, чем у двадцатилетних, – ухмыляюсь я, – ничего такого, правда. Всего лишь нужно любить себя, любить своё тело и не совать в рот всякую дрянь.

– А не совать в рот всякую дрянь – это имеется в виду мужской детородной орган?

– Боже, Таня, – смеюсь, – нет, конечно же. Суй его сколько угодно, если тебя от этого прёт. Я говорю про правильное питание. Ну ещё нужны регулярные физические нагрузки. И вуаля! Красивое подтянутое тело тебе обеспечено.

– Да я понимаю. Умница, красавица, своя кофейня, своя машина, дочку растишь одна, а мужика нет.

– И что? Разве счастье измеряется наличием или отсутствием мужика? Вот я ощущаю себя абсолютно счастливой. Мне никогда не было так комфортно, как сейчас. И я с уверенностью тебе говорю, что для счастья совсем необязательно иметь владельца пивного живота на соседней подушке.