Факультет бытовой магии, или Проклятие истинной любви - Лунёва Мария - Страница 47

Тут реально большая и лохматая лапа.

Колокольный перезвон оповестил нас об окончании самого бестолкового урока в моей жизни.

Весь перерыв между лекциями я листала учебник по искусству проклятий, все не могла решить: важен ли для меня этот предмет. Пролистывая главу за главой, вчитывалась в текст. Вокруг ходили студенты, о чем-то переговаривались.

Снова неясный звон, стало тихо.

– Я смотрю, студентка, вы настолько прониклись предыдущей лекцией, что и не заметили начала новой. – Чья-то рука осторожно приподняла учебник. – О, искусство проклятий!

Услышав тихие смешки, я подняла голову и огляделась – все стояли, приветствуя профессора Энью. Еще раз бестолково хлопнув ресницами, соскочила с места.

– Простите, учитель, я действительно зачиталась.

Пожилая женщина жестом заставила всех умолкнуть. Ее живые, не по возрасту чистые глаза внимательно разглядывали меня.

– Ваш род, студентка? – наконец спросила она.

– Миленина… – Я запнулась, от волнения позабыв, кто вообще такая.

– Я так понимаю, вы родственница Златы? – Учитель Энью задумчиво рассматривала мои вещи.

– Да, – я закивала, как болванчик, – дальняя.

– Тогда все с вами ясно. Что ж, профессор Вакулин набирает группу первокурсников… – Она прищурилась, зорко наблюдая за моей реакцией.

– Я слышала, что отбор проходят только избранные. – И что меня за язык дергало?

Но все смотрели на нас не отрываясь, в аудитории стояла тишина. Да и сама профессор была необычной. Вроде и платье серое старенькое, и носки коричневых сандалий потерты, но в женщине чувствовалась порода. Такое благородство, что невольно хотелось голову склонить перед ней.

– Есть такой момент, – она кивнула, – но если есть желание…

– …лазейка найдется? – договорила я, вопросительно приподняв бровь.

– Вы очень сообразительны, студентка. Ваше имя?

– Алевтина.

– Я запомню тебя, Алевтина. Вы, Миленины, полны тайн. С вами не знаешь, чего и ждать. Садитесь!

Она кивнула всем разом. Перо на ее шляпе опасно качнулось, но удержалось на месте.

Лекция по рунологии прошла быстро. Записывая за учителем каждое слово и выводя простым карандашом базовые символы, ловила себя на мысли, что и эта дисциплина весьма интересна, но мой взгляд постоянно тянулся к учебнику по проклятиям.

Решено! Пойду на поклон к Эмесу, высмеет или махнет на меня рукой – переживу. Найду иной способ пролезть в избранные.

Мысль об искусстве проклятий не отпускала меня несколько дней. Изведя Яни и убедившись, что темная магия ему неподвластна, смирилась с тем, что придется идти на поклон к Эмесу. Но прежде все же решила испытать удачу самостоятельно.

Узнав, где проходит отбор в группу дополнительных занятий профессора Вакулина, поспешила туда. Немного заплутав, уточнила дорогу у жителей картин, и все же оказалась на месте, правда, с небольшим опозданием.

М-да… Желающих глубже окунуться в магию проклятий и наговоров оказалось куда больше, чем я думала. Много больше.

В небольшом холле на третьем ярусе замка ступить было некуда. Здесь собрались все: группа стихийных магов первого курса, менталисты в полном составе, целители, в толпе мелькнула и одинокая коричневая жилетка.

Двери, ведущие в кабинет профессора, периодически открывались. Студенты заходили туда группами, а вылетали по одному, но улыбок на их лицах я не видела, что наводило на нерадостные мысли.

– Да он только темных отбирает, – уловила я чей-то разговор.

– Ага, если ты не владеешь черным даром и не толстосум, то и ловить нечего. А у меня родители на экзамен для поступления денег еле наскребли.

Покрутившись на месте, обнаружила шепчущихся в уголке девчонок-лекарей, а на их лицах – злость и возмущение.

– Нечестно! Нам тоже нужно разбираться в проклятиях.

– Может, все же к Портовски?

– А толку? Сама она, может, и сильный проклятийник, но учить никого не намерена. Одни ее лекции чего стоят.

Все закивали, и даже я.

– А еще поговаривают, что она отбирает только парней, и тех исключительно из знатных родов.

– Замуж поди хочет. С двумя учителями облом, пошла по студентам кандидата искать.

– Жаба! – вынесли коллективный приговор учителю девчонки.

Похоже, от молодого распрекрасного дарования все в «восторге».

Прошел час, за ним другой. Несколько раз я порывалась уйти, но что-то удерживало. Какая-то детская надежда на чудо. Я ведь темная, а вдруг возьмет.

Народ потихоньку расходился: кто-то – в кабинет, а кто-то махал на отбор рукой. Я же упорно стояла в очереди.

Наконец двери распахнулись и перед моим носом, и мы небольшой группой ступили в кабинет.

Вакулин, облаченный в черный сюртук, расшитый серебряными нитями, сидела за большим добротным столом в центре аудитории и не отрывал взгляда от лежащих перед ним бумаг. Казалось, он был поглощен чем-то своим, на нас – ноль внимания.

– Сюда! – Повернув голову, обнаружила ассистентку профессора проклятий и уже знакомое мне магическое око. – Студенты, подходим по очереди ко мне и показываем свой дар.

И все!

Пристроившись в шеренгу последней, наблюдала за происходящим. Один за другим студенты касались ладонью холодной сферы и с надеждой смотрели на уже немолодую женщину. Но она лишь качала головой. Казалось, ей было чуточку стыдно перед нами.

В расстроенных чувствах ученики выходили из кабинета, ни один из них не обладал темным даром. Но во мне жила надежда, теплилась еще вера в чудо. Должно повезти…

Идти просить Эмеса не хотелось. Стыдно. Не знаю почему, но сердце вздрагивало от этой мысли.

Дождавшись очереди, я опустила ладонь на око и вновь почувствовала свою тьму. Теперь она была сильнее – в сфере мелькнули три черных черточки.

– У девушки тьма, профессор Вакулин! – Ассистентка обрадованно повернулась в сторону большого стола, но пожилой мужчина будто и не слышал ее. – Темная, профессор, – повторила она. Никакой реакции. Нахмурившись, женщина перевела взгляд на меня. – Ваш род, ученица?

– Миленина, – выдавила из себя.

Она покачала головой.

– Мне жаль…

Да, я видела, что она искренне сочувствует.

– А если глава попросит? – шепнула с надеждой.

– А кто он?

– Эмес Валынский.

– Можно попытаться, – ее шепот стал еще тише. – Дар, конечно, слабоват. Развивать нужно, но, помнится, по протекции и с меньшим брали.

Это меня воодушевило. Выдохнув, поспешила к выходу.

Профессор так и не поднял головы. Казалось, что весь этот отбор – фикция, а состав его учеников давно там, на отдельной бумаге.

И даже если ты трижды темный и силой наделен, то без демонстрации главой твоего рода мешка золота на тебя и не взглянут.

Что ж, пришлось плестись на поклон к своей «мохнатой лапе».

Постояв немного у кабинета Эмеса, сообразила, что его нет. Ждать ведуна было некомфортно: на меня постоянно глазели проходящие мимо студенты, девушки издевательски хихикали.

Развернувшись, я отправилась в большой холл, оттуда на улицу. Погода стояла по-осеннему замечательная. Легкий ветерок срывал с деревьев яркую желто-оранжевую листву. По небу неспешно плыли редкие, но тяжелые тучки. Побродив немного в парке у теплиц с магическими растениями, никак не могла сообразить, как подступиться к Эмесу. Отчего-то мне мало верилось, что он по первой же просьбе сорвется с места и побежит, теряя тапки, молить за меня распрекрасную, даром уникальным наделенную.

Уже по привычке я жестом попыталась вызвать легкий ветерок, но магия воздуха молчала. Сделав третий круг по парку, нашла гору листвы под старым кленом и как в детстве принялась пинать ее по клумбе, попутно выстраивая в голове примерный диалог.

Слова нужно подобрать правильные, чтобы не отказал и потом еще не припоминал.

В памяти вдруг всплыло, что он сам говорил – я должна ходить к нему и учиться контролировать свою темненькую сущность. Забылось как-то. А что, если явиться под этим предлогом и невзначай завести тему про проклятия и дополнительные занятия? Может, Эмес сам предложит помощь или потребует, чтобы туда записалась.