Смерть композитора. Хроника подлинного расследования - Ракитин Алексей Иванович - Страница 14

В Ленинграде во второй половине 1970-х гг действовала преступная группа во главе с «вором в законе» Юрием Алексеевым, специализировавшаяся на грабеже евреев, готовящихся эмигрировать из СССР[3].

В Москве в том самом 1979 г «активничала» преступная группа Михаила Зацепина, занимавшаяся хищением икон из храмов, воровством из квартир коллекционеров и грабежом самих коллекционеров. 6 ноября 1979 г эта группа совершила ограбление квартиры Ольги Брониславовны Милкович-Никифоровой, секретарши писателя Алексея Толстого. Ограбление имело совершенно «гангстерский» вид – трое в масках с пистолетами в руках ворвались в квартиру, затолкали перепуганную насмерть пожилую женщину в ванную комнату и предались грабёжу, который продолжался 30 минут. Помимо денег и ценных вещей преступники унесли 52 картины, сплошь пейзажи, не взяв ни одного портрета.

Однако, размышляя на тему причастности к гибели Ивасюка организованной преступной группы, следует иметь в виду один очень важный нюанс. Советские бандиты формации 1970-х гг – это в своей подавляющей массе самое настоящее быдло с очень невысоким уровнем интеллекта и весьма низким уровнем профессионализма. Они радикально отличались от «бригад» 1990-х годов – последние состояли преимущественно из ранее несудимых лиц с полноценным образованием и хорошей физической подготовкой. Костяк организованной преступности 1990-х гг составляли лица с опытом военной службы и работы в правоохранительных органах, способные грамотно организовывать и планировать преступную деятельность. Криминал 1970-х и более ранних годов радикально отличался от того, что увидела Россия после распада Советского Союза. Уголовники времён «развитОго социализма» в своей подавляющей массе являли собой зрелище хотя и инфернальное по форме, но довольно унылое по содержанию. Они, разумеется, могли убить человека, но устроить хитрую имитацию повешения, такую, чтобы ввела в заблуждение судмедэкспертов – это уже за гранью интеллектуальных способностей этих людей. По той простой причине, что книжек по криминалистике и судебной медицине они отродясь не читали.

Не надо переоценивать таланты уголовников той поры и недооценивать судебных медиков! Такие преступники могли похитить композитора, могли его запугивать, унижать, пытать, требуя денег, и расправиться с ним тоже могли, но они не могли этого сделать, не оставив следов на теле. Преступники того времени понимали, что ударить кулаком в челюсть – это значить причинить страдание, а то, что такого же точно эффекта можно достичь без всяких побоев, просто сделав внутримышечную инъекцию, выходило за рамки их понимания.

Такие преступники не могли действовать тонко по той простой причине, что подобная «тонкость» предполагает наличие профессиональных знаний и практических навыков. Кстати, на теле Ивасюка не имелось следов инъекций и не было следов проколов кожи… Даже если бы его кололи швейной иголкой или булавкой, судмедэксперты это обнаружили бы!

Кроме того, у уголовников той поры существовал ещё и страх перед смертной казнью. Выше были перечислены некоторые из преступных группировок, действовавшие в СССР в 1970-х гг, так вот практически все они людей не убивали. Тот же ужасный Монгол, которому инкриминируется более 30 эпизодов нападений и похищений людей, за 14 месяцев активной криминальной деятельности никого не убил. По крайней мере, правоохранительные органы об этом ничего не узнали, а они «копали» под эту группу очень серьёзно… Не убивали и участники других перечисленных групп.

Более того, даже меры воздействия на жертв у них были скорее вербальными, нежели физическими. То есть такие преступники грабили, запугивали, причиняли телесные повреждения лёгкой или средней тяжести (даже не тяжкие!), но не убивали. Не потому, отнюдь, что были благородны и ценили человеческую жизнь, а потому, что самое тяжёлое наказание, которое им грозило без убийства, не превышало 15 лет «отсидки», а вот за убийство корячилась «вышка»… Причём, рецидивисту «вышка» светила бы без вариантов.

Наконец, имеется ещё одно соображение против похищения Владимира Ивасюка. Автор просмотрел оцифрованные записи портативной кинокамеры композитора, в общей сложности 4 ролика продолжительностью от 4 до 43 минут. Это обычные бытовые кинозарисовки – вот Владимир играет на фортепиано, вот он и его сестры на улице, вот он с друзьями собирается в лыжный поход, садится в автобус и т.д., и т. п.

Несколько кадров киноплёнок с участием Ивасюка. У Владимира имелась 9-миллиметровая любительская кинокамера и он снимал с её помощью разного рода бытовые кинозарисовки. В кадр попадали сестры, приятели, разумеется, сам Владимир в разные моменты жизни – на прогулке, в поездках, за фортепиано. Само – собой, присутствовали и разнообразные дурашливые сценки – игра в снежки, имитация драки и пр.

В общем-то, ничего особенного в этих роликах нет, но один сюжет показался автору любопытным и заслуживающим сейчас упоминания. Сцена общей продолжительностью около 4 минут показывает, как Владимир гуляет в заснеженном лесу с другом (третий человек, ясное дело, снимает их прогулку кинокамерой). В какой-то момент Владимир и его спутник начинают дурачиться, имитируя драку. У них в руках появляется нож, который в процессе игры переходит от одного к другому, т.е. сначала один нападет на другого, потом роли меняются. По тому, как молодые люди имитируют драку – наносят удары, проводят броски, падают в снег – видно, что никакой специальной подготовки они не имеют. У них нет понятия о дистанции, с которой надо начинать атаку, ни малейшего представления о технике ударов руками, борцовская техника отсутствует напрочь, просто «на нуле». Их борьбу можно сравнить с тем, как изображают драку в индийских кинофильмах, но индийские кинофильмы выглядят убедительнее.

Особенно забавен момент, когда Ивасюк, пытаясь продемонстрировать залом руки нападающего с ножом, не может этого сделать… останавливается, машет рукой, дескать, давай ещё раз!… и начинает вновь крутить руку. И опять делает это неправильно, не понимая, что крутить на самом деле надо не предплечье руки, а её кисть.

После просмотра этой сцены становится ясно, что Владимир Ивасюк драться, конечно же, не умел. От слова совсем. Понятно, что род его занятий от него этого и не требовал, не зря же существуют такие синонимические понятия как «руки музыканта» и «руки хирурга». Так обычно говорят о руках людей, не занятых грубой физической работой. А Владимир как раз являлся и музыкантом, и врачом… Так что всё логично!

Но… Увиденная сцена убеждает в том, что это был горячий и активный мужчина. Азартный, если хотите. То есть, не из тех, о ком говорят «ни рыба, ни мясо». Всё-таки, творческая деятельность подразумевает подвижную психику и быстроту ума. Владимир Ивасюк не имел боксёрской или борцовской подготовки, но увальнем он точно не был и потому, как кажется автору, он бы не позволил убить себя без сопротивления. Пусть это сопротивление было бы неэффективно, но он бы его обязательно оказал. И тогда бы мы увидели специфические (а потому легко узнаваемые) повреждения рук. Речь идёт прежде всего об осаднениях пястно-фалангиальных суставов рук, травмах и сопутствующих им отёках фаланг пальцев и кистей рук, а кроме того – повреждениях кожи ладоней. Последние обычно возникают при вдавлении в ладонь кончиков пальцев в момент удара кулаком, при этом длинные ногти могут ломаться. Могут быть и иные специфические повреждения, в т.ч. и переломы пястных костей.

Вообще, надо заметить, что если человек не умеет бить сжатым кулаком, то его попытка нанести удар с большой силой окажется очень травматичной. Для того, чтобы научиться правильно сжимать кулаки и не повреждать их при ударах в полную силу, на них необходимо отжиматься и прыгать – так вырабатывается необходимый навык фиксировать пальцы, а для того, чтобы кожа на пятно-фалангиальных суставах не лопалась в момент удара по твёрдой и шершавой поверхности, её необходимо определенным образом закаливать. Суставы и кожа на руках композитора не имели не малейших повреждений и это означает, что Владимир Ивасюк не пытался перед смертью ударить кого-то кулаком. И его самого, как отмечалось выше, никто не мучил и не избивал.