Княжна клана Лунных (СИ) - Меллер Юлия Викторовна - Страница 45

Анха криво улыбнулась и хмыкнула:

— Научились плести словесные кружева?

Лицо мужчины стало серьёзным, и не поддержав её шутливого тона, он начал говорить:

— Я запомнил ваши глаза и память о них не раз придавала мне сил тогда, когда смерть была близко. В самые тяжелые моменты своей жизни я шёл на свет вашей магии. Лунная дорожка не единожды уводила меня от грани и не давала скверне проникнуть в меня. Вы можете не верить, но для меня нет девушки прекраснее вас!

Анха отвела взгляд, чувствуя неловкость. Она не ожидала подобного от Бьорна и не знала, как вести себя в подобных случаях.

Когда-то князь Песочный заметил, что она не умеет принимать комплименты и пообещал завалить её ими. Но, кажется, его наука впрок не пошла.

Нет, с самим Георгием ей было легко, и на его игривость она отвечала адекватно, но кроме него никто её не хвалил, не шутил с ней, не осыпал комплиментами, пока она не прибыла в столицу.

И как оказалось, проблема зажатости никуда не делась. Красивые слова и жесты вызывали приятный трепет, а мозг в это время подавал картинку глупой вороны с куском сыра в клюве. И после этого неизменно появлялось ощущение своей неполноценности, потому что не девочка уже, чтобы так реагировать, а потом переживать по этому поводу.

Княжна настороженно посмотрела на Бьорна и долго не отвечала на его признание о её роли в его борьбе за жизнь. Оно невольно обязывало, если конечно относиться к этому серьёзно. А она всегда относилась к людям и их словам ответственно. Вот только не стоило забывать о вороне, наслушавшейся сказок о своей значимости и великолепии.

Анха разглядывала старого знакомого, оценивая, как расправились плечи мужчины, как облагородилось лицо. Бьорн больше не походил на гориллу. Теперь он напоминал какого-нибудь скандинавского бога, если обратиться к мифам Земли.

— Я обидел вас своими словами? — насупившись, спросил он.

Анха не сумела бы объяснить свои психологические проблемы, да и незачем это ему.

— Ничуть, — собралась мыслями Анха и ответила. — Просто… — тут она замялась и рассердилась на себя из-за этого. — Просто здесь не место говорить о красивых глазах и вообще, — немного грубо закончила она и подошедший к ней Пузо согласно гавкнул.

У пса были свои претензии к метаморфу: он терпеть не мог, когда тот принимал форму его тела. Двум самцам на одной территории нечего было делать!

Бьорн наклонил голову, прося прощения за велеречивость, и когда вновь посмотрел на княжну, то его лицо выражало только деловой интерес.

— Как вы здесь очутились? Утром за стенами было жарко… в городе трудно было дышать… Вы одна или…

— Я с группой магов-стихийников. А вы? Вы один? Как вы выжили?

— Ну, мне-то немудрено выжить! Любая тварь обломает об меня зубы, — прихвастнул Бьорн.

Анха с удивлением смотрела на него, невольно сравнивая нынешнего красавчика-балагура с тем здоровяком, что она запомнила. Прошлый Бьорн остался в её памяти простым и упрямым молодым мужчиной, а этот уже с хитринкой, да с ощущением собственного достоинства и долей задиристости. Чего стоит его желание поддразнить Пузо?

— А отравления скверной не боитесь?

Бьорн поскрёб слегка заросший подбородок и оглядевшись по сторонам, словно ища скверну, неохотно ответил:

— Так вёрткий я, а ежели какая пакость прицепится, то к нему под бок ложусь, — метаморф кивнул в сторону Пузо. — Зар у нас каким-то образом одним своим присутствием борется со скверной. Конечно, не всё ему под силу, но он здорово помогает.

— Зар?

— Ага, это мы его так назвали. Зверюга с нами с первых дней вторжения. Я не видел, но люди рассказывали, что пес прибежал откуда-то издалека и выглядел ужасно. Он бегал среди тварей и что-то вынюхивал, норовил пробраться в гарнизон, но кто ж такого страшного пустит. Потом приметили, что мелкие твари шарахаются от него, а он охотится на них и жрёт, и никакая скверна к нему не цепляется. Зато твари посильнее, завидя его, впадают в бешенство и, забывая обо всём, стремятся убить.

Анха слушала, не замечая, как стискивает шею Пузо и успокаивающе его поглаживает.

— Мы решили использовать Зара в качестве живца и начали бить самых опасных тварей, пока они нападали на него.

Тут княжна инстинктивно постаралась задвинуть Пузика себе за спину, возмущённая откровенными признаниями в варварском отношению к её собакевичу, но ничего не понявший питомец не сдвинулся с места и смачно лизнул её, развешивая слюни. А Бьорн продолжал разливаться соловьём:

— Ну, долго он так не протянул, но мы подлечили доходягу и дали убежище.

Тут метамофр всё же обратил внимание на сердитое лицо княжны и быстро закруглился, констатировав:

— Сейчас Зар с нами.

Пузо скептически посмотрел на Бьорна и развернулся так, чтобы оттеснить метаморфа подальше, да ещё хвостом хотел по его наглой морде пропылить, забыв, что вместо хвоста обрубок. Метаморф маневру пса не удивился и со смешком отпрыгнул.

— Мой маленький, натерпелся, — заворковала Анха, теребя морду пса. — Мой бесстрашный герой, моё ласковое и умненькое чудо! Как же ты настрадался…

Княжна гладила Пузика, как будто не было тех лет, что они провели в разлуке. Он для неё был всё тем же игривым и любознательным псом, выросшим на её глазах. Она, как и когда-то, подпитала его Лунной и Лазурной энергиями, с удовольствием наблюдая, как они впитываются в каждую клеточку собачьего тела.

Наконец, он боднул её головой, заставляя сделать шаг вперёд.

— Идем, моя шерстяная радость, показывай свои владения, — с улыбкой произнесла Анха, не без удовольствия подмечая нотки ревности на лице Бьорна. Правда, потом до неё дошло, что ревновал он не её, а Пузика. В конце концов, они не один год воюют вместе, вот и сейчас метаморф помчался за ним… не просто же так!

Пузо рванул вперёд, а княжна дала знак сопровождавшим её воинам подняться на виман и заняла место рядом с ними. Они летели вслед за бегущим псом прямо к замку. Анха думала, что её мохнатый друг приведет её к подземному ходу, но пёс прибежал прямо к воротам.

— Эй! — выбежал какой-то мужчина и замахал руками. — Снижайтесь! Нельзя лететь, разобьётесь!

Тут подоспел Бьорн и тоже закричал, что надо снижаться. Анхе ничего не пришлось говорить своим воинам. Они плавно опустили виман и провели его там, где показали хозяева.

Пузо подождал, пока платформа опустится и его хозяйка сойдет на землю. Он встал рядом с нею, и когда она положила руку на его бок, повёл её дальше. На магически закрытой территории было заметно прохладнее и дышалось легче, чем в разогретом после утренней битвы городе.

Анха всматривалась в лица встречающих её мужчин, а они с надеждой смотрели на неё.

— Откуда вы, госпожа маг?

— Из столицы.

— Столица не пала? Император жив? Много людей выжило? Как скоро здесь будет императорская армия? — посыпались на неё вопросы.

— Столица устояла, — улыбнулась Анха. — Император Виктор собрал силы и начал очищение империи от тварей Тьмы. Людей выжило мало, но…

Анха смотрела на подбегающих жилистых мужчин и женщин и говорила, говорила, говорила… А вместе с ней отвечали на вопросы и воины.

Оказалось, что связь гарнизона со столицей оборвалась не сразу, и причина была банальна — разрядились кристаллы связи из-за частого использования, и ничья энергия для их зарядки не подошла. Потом, по мере продвижения скверны по землям империи, маги стали терять связь с источниками.

Это означало либо разрушение их источников, либо глухую консервацию. Анха подтвердила, что имперские отряды находят родовые источники и часть из них сумели сохранить себя.

А дальше Тьма вырастила убийственный кустарник вокруг стен гарнизона и наступила полная изоляция от внешнего мира.

У всех наворачивались слёзы, но это были слёзы радости. Анха видела, как двор заполняется безмерно уставшими людьми, поддерживающих друг друга и радовалась, что они смогли выстоять и сохранить человеческое достоинство. Не везде так было. Другие отряды встречали людоедов, и Виктору приходилось принимать непростые решения по поводу их дальнейшей судьбы. Тут же Анха видела детей разного возраста, а это верный признак здорового общества.