Я еще барон. Книга III (СИ) - Дрейк Сириус - Страница 46

— Да, Михаил. — Он как-то грустно вздохнул. — Вы новости не смотрели?

— Нет, руки не дошли… А там что-то интересное?

— Думаю, будет лучше, если я вам сам расскажу. — Он прокашлялся и продолжил. — Сегодня ночью граф Налимов сбежал из камеры временного содержания. Все жандармы, которые его охраняли, найдены мертвыми.

— Что? — Сначала я даже не поверил. — Как он сбежал? Ему помогли?

— Пока ничего толком неизвестно, но нос сюда уже сунула Императорская Канцелярия. Дело приняло куда более серьезный оборот, так что нам с вами сегодня придется заехать к ним в отдел для дачи показаний. Я ваш представитель во всех органах власти.

— Хорошо, тогда я выезжаю к вам.

— Жду.

Тут же рядом появилась Лора. Она смотрела на меня задумчивым взглядом и ждала ответа.

— Что думаешь? — поинтересовался я.

— Он не пойдет сразу в лобовую, вот что я думаю, — сказала она. — Он не дурак. Первоначальная истерика схлынула, и теперь он начнет готовиться тщательнее.

— Но как ему удалось сбежать? Он же просто никакой? — вспоминая состояние Налимова, удивился я.

— Сама не понимаю. Только если ему кто-то помог…

Я зашел в дом, вызвал такси и сообщил Трофиму, что наша поездка пока откладывается. Он уже знал обо всем, и предупредил, что теперь за графом начнется настоящая охота.

Да сколько угодно. Чем быстрее я выйду на всю эту шоблу, тем скорее смогу жить нормально, чтобы наконец стать самым сильным!

До юридической конторы я добрался в мгновение ока. Спасибо Даниле. В холле меня встретила Надежда и ввела в курс дела. Затем провела к боссу.

— Короче, Михаил, отвечать буду я, как твой представитель, — сказал Островский, когда мы обменялись рукопожатиями. — Тебе надо только подтверждать мои слова. В этом деле мы абсолютно чисты, как защищающаяся сторона.

— Как-то вы это не уверенно сказали, — попытался пошутить я. Лора подтвердила, что он и вправду волнуется.

— Визиты в ИК это та еще бумажная волокита, — отмахнулся он. — Поехали. Чем раньше начнем, тем быстрее закончим.

Ехали мы на его лимузине. Довольно удобном, почти таком же как у Бердышева, хотя и со своими примочками.

Как оказалось, Имперская Канцелярия располагалась прямо на красной площади, рядом с Кремлем. А ведь это место я так и не посмотрел. Интересно, насколько оно отличается?

— Не думал, что побываю в самом центре столицы, при таких обстоятельствах, — сказал я Лоре.

— У нас еще вся жизнь впереди! — подбодрила она. — Успеешь нагуляться.

Вот только поглядеть на местную Спасскую башню и Покровский Собор мне так и не дали. Мы ехали вдоль стены и свернули под арку, где заехали на подземную парковку. Там нас встретила охрана и просканировала машину. Затем они проверили документы и подтвердили наш визит.

— Сюда пускают только по вызову или запросу, — пояснил Островский.

Дальше мы поднялись на лифте и вышли в огромный зал. Панорамные окна освещали все пространство. Шикарная хрустальная люстра, множество бюстов в честь каких-то героев этого мира. Под одной значилось — «Князь Юрий Алексеевич Достоевский». Сколько же тут знакомых фамилий? И чем они знамениты, что их статуи стоят в таком месте?

— Михаил, не отставайте, — окликнул меня Островский, поднимаясь по большой мраморной лестнице, на ступенях которой лежали красные бархатные ковры.

Мы прошли на третий этаж и через огромные позолоченные двери ступили в приемную, где за дубовым столом сидел мужчина лет тридцати. Слегка полноват, с парочкой подбородков и маленькими глазками. Впрочем, их неплохо увеличивали очки с толстыми линзами.

На табличке надпись «Помощник следователя Имперской канцелярии по делам аристократов. Я. Н. Кожедуб»

— Ба, тот дерзкий помощник⁈ — удивилась Лора.

— Вот только с ним мне проблем не хватало, — вздохнул я, представляя, как он сейчас начнет выделываться и затягивать процесс.

Однако все получилось куда быстрее. Как только Кожедуб увидел Островского, подорвался и вытянулся по стойке «смирно», расплываясь в поклонах.

— Доброе утро, ваше сиятельство! — чересчур громко произнес он.

— У себя? — Николай Романович только кивнул на дверь.

— Да, ожидает… — чуть тише сказал помощник. — А это с вами… — Он перевел на меня взгляд. Как будто до него начало доходить.

— Да, да, он самый, — помог я ему подобрать слова. — Не успел ты доехать за подписью.

Он только захлопал глазами и начал открывать рот, как рыба, выброшенная на берег.

— Михаил, пошли, — позвал Островский.

Он остановился у невзрачной деревянной двери, которая выглядела куда скромнее, чем та, которую мы миновали. Странно.

На табличке, прибитой к двери единственным гвоздем, значилось: «Следователь Имперской канцелярии по делам аристократов Ф. Э. Дзержинский»

— Еще один однофамилец? — удивилась Лора. — Или…

— Мне уже все равно, — пожал я плечами.

Николай Романович постучался два раза и без приглашения вошел.

Небольшой кабинет с оштукатуренными стенами. Огромное количество полок с какими-то папками, расставленными по алфавиту. Одинокая зеленая лампа освещала это крохотное пространство с плотно занавешенными шторами.

У дальней стены стояла обычная школьная парта, на которой лежали кучи папок. Еще куча возвышалась на полу, словно баррикада из бумаги.

За этим дешевеньким столом сидел мужчина с массивными залысинами, козлиной бородкой и густыми усами. Взгляд был пронзающий, с легким прищуром и хитринкой — словно этот следователь знал о тебе все.

— Ну здравствуй, Феликс, — спокойно сказал Островский, как только за нами закрылась дверь. — Мы пришли.

— О! Коля, Михаил, приветствую! — вскочил со своего места следователь. — Проходите, садитесь!

— Как я ненавижу этот твой кабинет, — оглядываясь, сказал Островский. — И еще этот твой стул… Не хочешь поменяться с помощником местами?

— Да ну ты что! — развел он руками и, прикрыв глаза, сделал глубокий вдох. — Эта атмосфера безысходности и уныния, ну разве не чудесно? Ты даже не представляешь, как мне доставляет удовольствие видеть, как разного рода баранчики да графья ломаются, когда оказываются в этом кабинете и присаживаются на мои стулья. Гостю должно быть неудобно, гость должен быть смешон. Иначе, какое от него удовольствие? Ох, простите, — посмотрел он на меня и осекся. — Не хотел вас обидеть.

— Ничего, мы не обидчивые, — отшутился я.

— Вот и отлично! — Он указал нам еще раз на деревянные стулья, а сам прошел за стол. — Ну, приступим. Думаю, времени много не займу.

Мы не без труда уселись на неудобные скрипучие стулья, а Дзержинский открыл небольшую папку, надел круглые очки и взял ручку.

— Для начала, Коля, я так понимаю, ты его представитель?

— Да, вот бумаги, — сказал Островский и положил документы перед ним.

— Ага, хорошо, — сделал он пометку. — Михаил, как давно вы знаете Налимова?

— Он знает его третий день, — ответил за меня Островский.

Следователь сделал еще пометку.

— Расскажите, что же произошло в начале вашего знакомства?

Островский и пересказал все достаточно подробно.

— Ого, как он хорошо все проверил! Даже диалоги почти дословные!

Николай Романович расписал все подробности того дня, когда я поссорился с двумя женами Налимова.

— Кстати, про девушек… — Дзержинский облизнул палец и перевернул страницу. — Кто такие? Откуда?

— Мой клиент даровал им титул рыцарей, и они буквально несколькими часами ранее вступили в его род, — ответил Островский.

— Николай, я спросил, откуда они? — с нажимом поинтересовался Дзержинский.

— Это относится к делу?

— Нет… — Еще пометка.

Мы просидели у него еще часа два, отвечая на его каверзные вопросы. Ну как отвечали. Говорил по большей части Николай Романович, а я только кивал и изредка подтверждал, хмурясь под его хитрым взглядом. Следак, одно слово.

— Хорошо, на этом закончили! — наконец захлопнул Дзержинский папку и встал. — Михаил, я слышал, у вас неплохие результаты в институте.