Факультет Романтики. Ромфак (СИ) - Тигрис Кира - Страница 40

– Кто это ОН? – нетерпеливо переспросила я, часто моргая своими округлившимися от недоумения глазами. – Где тут ты видишь ЕГО, а?

В ответ на мои справедливые вопросы черноглазый запрокинул свою седую от инея голову вверх и громко раскатисто засмеялся. Пока он хохотал, Лина смотрела на меня своими полными слез и отчаяния глазами, наклонилась ко мне и тихо произнесла почти возле самого моего уха дрожащим голосом на две октавы ниже того, каким только что разговаривала с нами:

– Я… я не девушка…

И тут словно пелена спала с моих глаз. Действительно, наша новая знакомая, хоть и прекрасная, и изящная, могла вполне оказаться красивым длинноволосым юношей. Тем более, что просторный светло-голубой костюм отлично скрывал под собой любую фигуру. Я взглянула в ее… или уже его побледневшее лицо и с улыбкой ответила тоже вполголоса, но почему-то он у меня получился немного выше обычного:

– Ха! Так я и не парень!

Зачем я сказала этой Лине… то есть этому кареглазому незнакомцу правду? До сих пор понятия не имею! Просто захотелось открыть свой секрет. Надоело все вечно держать в себе. Ведь все-равно этого симпатичного длинноволосого парнишку сейчас уведет с собой этот «отмороженный». И они даже имя мое настоящее не узнают! Я тяжело вздохнула, нелегко было на сердце от печали и не понимания суровых законов этого прекрасного, но жестокого мира магии.

Я собралась уже пройти сквозь портал, чтобы вернуться в обычную реальность, и уже повернулась к зеркалу-порталу в пол-оборота, как, вдруг, от звука собственного имени из холода меня бросило в жар. Понятия не имею почему, но на какие-то мгновения, всего на несколько ударов сердца, моя память, вдруг, вернулась ко мне. Возможно, этому способствовала повышенная концентрация магии вокруг меня в этот момент – зеркальный портал, один из верховных демонов и только что появившийся призрак.

– Не только ты играешь в переодевашки, Антонина! – хохотал «отмороженный», его черные бездонные глаза поочередно смотрели на наши с Линой побледневшие и вытянувшиеся от удивления лица. Затем, вдруг, он моментально прекратил смеяться, словно вспомнил что-то важное и жуткое. Черты его фарфорового лица вмиг стали жесткими и острыми, а голос – хриплым и зловещим. Черные глаза, блестящие теперь от немой ярости, остановились на мне:

– Рано радуешься, Антонина! Ты тоже была в списке Демона смерти, но у моего младшего брата Люциморта, последнего сына Аида. За его гибель ты ответишь! Очень скоро я вернусь за тобой и отомщу! А пока я забираю в мир мертвых твоего лучшего друга Леона… Леона Норгенштерна.

Мое сердце похолодело. Леон? Так вот кого мне все это время напоминала Лина! Точно! Вот почему на девушке был этот странный знакомый светло-голубой костюм. Это же стандартная одежда для госпиталя! А замотанная бинтами шея? Да потому что именно там у Леона была смертельно-опасная рана. И босые ноги, потому что он сейчас лежал в больничной палате на кушетке без тапочек.

Это же Леон, точнее призрак Леона, его душа, чистая, ранимая, хрупкая, теплая и добрая. И, значит, если этот «отмороженный» ее сейчас заберет в свое темное царство, то Лео, который лежит среди приборов жизнеобеспечения в реанимации в городском госпитале никогда больше не откроет свои карие глаза.

– Ты не посмеешь! – прохрипела я, сжимая кулаки с новой силой – так, что мои пальцы побелели. – Отвали от него! Оставь Леона в покое, иначе…

– Или что? Что ты можешь мне сделать? – нагло спросил «отмороженный» ехидно улыбаясь. Остаток своей речи он произнес очень медленно, наслаждаясь звуком каждого слова и предвкушая момент, о котором говорил. – Я с нетерпением жду конца твоей никчемной жизни и с жадностью считаю каждую убегающую секунду, на которую она становится короче! Я жду мести за гибель моего младшего брата! А пока просто почувствуй, что значит потерять кого-то навсегда!

Он так резко дернул за цепи, которыми были связаны руки Леона, что последний громко застонал от боли.

– Да пошел ты! – закричала я и со всего плеча шарахнула кулаком прямо в центр фарфорового лица демона, надеясь его разбить в дребезги ли же хоть немного покалечить. Но нет! Треска и стона не раздалось, только вот я полетела носом вперед, потому что мой кулак прошел сквозь голову черноглазого, как сквозь цветной туман.

– Идиотка! Ты ничего не сможешь сделать нам, высшим духам! – хохотал «отмороженный». – Даже коснуться не можешь нас своими грязными лапами!

Я вскочила на ноги и потянулась к Леону, отчаянно пытаясь схватить его за руку, но тщетно. Мои пальцы ощущали только леденящую пустоту, хватали лишь обычный воздух. Он, как и демон из загробного мира, был неосязаемым призраком, видимым лишь в мире Зазеркалья. Так вот почему Лина не смогла помочь встать белка-троллю, когда тот шлепнулся на пол задницей вверх, и велела мне подобрать с пола белую мантию, которую я сейчас все еще сжимала с своей левой руке.

Демон смеялся, меня же вместе с холодом сковывало отчаяние. Ведь я действительно ничего не могу сделать, я не могу никак помочь. Я больше никогда не увижу Леона, не услышу его теплый бархатный голос, не стану пререкаться с ним на лекции…

В висках все громче и быстрее молотил пульс, стены, а точнее зеркала-порталы словно надвигались на меня со всех сторон. Сейчас умирала моя самая последняя надежда, и все-таки я решила рискнуть. Раскрывая в руках белую мантию мага, которая могла отправить кого угодно и куда угодно, я зажмурилась и представила самое далекое и самое темное место во вселенной. И со словами:

– Да иди ты в жопу, отмороженный!

Я набросила легкую волшебную материю прямо на демона. Как ни странно, она не прошла сквозь него и не упала на пол, а повисла на фигуре, словно на реальном твердом теле. В тот же миг демон исчез вместе со своими цепями и холодом, словно его тут никогда и не было.

– Сваливаем отсюда! – шепотом выдохнула я ошарашенному произошедшим Леону.

Однако, парень моментально пришел в себя. Быстро и неслышно, как и подобает призраку, он двинулся… прямо на меня. Еще бы, ведь за моей спиной сейчас все еще был гостеприимно открыт зеркальный портал.

– Благодарю тебя, Антонина, – тихо прошептал Лео и… прошел сквозь меня, а точнее – это я сквозь него, так именно он сейчас был призраком.

Я ровным счетом ничего не почувствовала, лишь по моей спине пробежал легкий холодок, как от свежего ветерка, а на моих губах остался соленый привкус его слез. Верный признак того, что мы скоро встретимся снова…

Свернутый клубочком и уткнувшись в собственную бесхвостую жопку, я влетел через зеркало туда, откуда и попал в волшебный мир – в свою спальню. По инерции я пролетел еще несколько метров, треснулся задницей о плазменный экран телевизора и, как теннисный мячик, отскочил на кровать. Голова кружилась, несколько секунд я валялся на помятой подушке и вспоминал лицо Тамлина, его широкую улыбку, красивые глаза, стройные плечи, сильные руки с длинными музыкальными пальцами и улыбался, как дурак. Как же он был все-таки похож на Антонину, словно брат близнец. Да, кстати, Антонина! Глупая улыбка на моем лице испарилась в тот же миг. Я заерзал по подушке. Так, где же она? Где моя спящая пацанка?

Кровать казалась такой огромной и пустой без нее, и судя по тому, что постель была холодной, Антонины тут уже давно не было. Хм, и куда она могла отсюда исчезнуть? Ведь дверь в спальню была по-прежнему хорошо заперта изнутри. Наверное, этот треклятый недотролль Творожок ее разбудил, и он сбежала, как обычно, не прощаясь «по-английски», через окно. Но нет, балконная дверь была тоже крепко заперта изнутри.

Все еще находясь в образе белки я кое-как дополз до края постели, который был ближе всего к зеркалу-порталу. Внезапно по колышущейся искрящейся глади я понял, что портал все еще открыт и готов пускать в мою спальню различных непрошенных гостей. Я изловчился и уже хотел вытащить из зеркала осколок, который закроет портал, как ключ, но тут…