Следующей зимой (СИ) - Рона Кейт - Страница 20

Заглядываю в мессенджер — Маша и Злата за все выходные не написали ни одного сообщения. Мне было не до того, и я не обратила внимания. В пятницу и субботу я работала — одна из девочек заболела и я взяла ее смены. В субботу после работы меня забрал Артём. Мы сходили в кино и зашли в канцелярский магазин за материалами для макета для курсовой.

Мама начала подозревать, что я с кем-то встречаюсь, а потому соврать, что ночую у Фомичевой, не получилось. Арина язвит, что только какой-нибудь недалекий может со мной встречаться. Я знаю: это для того, чтоб я проговорилась. И молчу.

И всё же, чем занималась Маша? Злата-то понятно — Шварцем.

Проверяю чат «Бандиток».

«Так будет пара или нет? Алиса!»

Эм-м, что? Листаю вверх. Каримова написала, что Розочка заболела и первой пары не будет. Ей возразили, что раз Алиса не написала, значит, изменений нет. Каримова парировала, что ей сказала Аня Пирожкова, староста второй группы. И всё это вылилось в выяснение отношений на 70 сообщений.

Черт, а я ведь и правда забыла, что философичка заболела. Вообще вчера вылетело из головы с этой работой и кино.

«Ребят, сори, выпало из головы. Завтра и правда не будет первой пары».

«Хорошо хоть не завтра написала!»

«Ну всё, беги в клуб, еще успеваешь!»

«Я чуть спать не легла пораньше!»

Вот язвы!

«Как всё прошло?» — приходит сообщение от Златы в наш чат. О чём она?

«Что?» — пишу я.

«Это я у Мари спрашиваю».

Я жду ответа Маши. Неужели опять незабвенный Терновский случился? Фомичева отвечает минут через 10. Из их со Златой диалога узнаю, что всё так, как я и подумала: «Малибу», Маша, Злата, Миша, Юра и еще куча не знакомых мне людей. Что ж, меня они даже не подумали звать. Я пытаюсь найти девчонкам оправдания: они собрались спонтанно; пошли опять в «Малибу», который я не жалую; в конце концов, там опять мудак Терновский — Маша понимает, что я не очень хорошо к нему отношусь. Я бы в любом случае отказалась.

Но так обидно, что мне даже не предложили…

«Слушай, Тёмыч-то отказался идти с нами. А Генка сказал, что видел его в кино с девушкой!»

Я холодею. Кто-то нас видел…

«Серьезно?!»

«Ага, он не разглядел, но какая-то брюнетка вроде».

«Вот засранец! И молчит!»

«Может, они не встречаются?»

«Ну да, а в кино просто так сходили, от нечего делать!»

«Хотя Мишаня говорил, что Тёма в прошлые выхи отказался с ним на бокс сходить…»

«Ну вот! Всё сходится! Щас напишу этому партизану. Как так, почему мы не знаем еще?»

Я порываюсь что-то написать, но не знаю что. Меня потряхивает. Мне просто страшно. Страшно, что кто-то узнает, как сильно он мне нравится, как сжимается мое сердце, когда вижу его. Как комок стоял в горле, когда он сказал, что я ему нравлюсь. Это было сказано между делом и, наверное, не значило то, что я бы хотела. Но тот короткий миг будто выжжен у меня в мозгу большими буквами.

«Ну вот, а я хотела его Лисе Алисе всучить. Та еще парочка была бы!» — высветилось сообщение от Маши.

Я смеюсь, читая это. И размазываю слезы. Не могу понять, шутит Маша или нет. Хочется, чтобы она правда так думала.

— …Смотрит все мои сторис. Вот зачем? — мы пробираемся к столовой, Маша опять рассказывает про Терновского. Ловлю себя на мысли, что я безусловно хочу знать, что происходит у подруги. Но я так устала от этого Терновского. Не понимаю, как Маша не устала? Достаю телефон и вижу 5 пропущенных от мамы.

Сердце сразу ёкает. Что-то случилось.

— Маняш, займешь место? Мне тут что-то мама пять раз звонила.

Мама отвечает только на второй звонок. И теперь я действительно нервничаю.

— Алиса, можешь приехать? — мамин голос совсем не похож на обычный.

— Что случилось?

— Я тут натворила дел… — она всхлипывает.

— Мам! У меня еще пара. Что случилось?

— Я еще сама до конца не понимаю… Кажется, меня обманули.

— Кто?

— Ну позвонили по телефону. Я даже подумать не могла! Сейчас поеду в полицию. Приезжай, пожалуйста, встреть Арину из школы.

Понимаю, что сейчас ничего не добьюсь. Бегу в гардероб за одеждой попутно слушая мамин сбивчивый рассказ. Всё банально до безобразия. Позвонили, назвали по имени и отчеству, сообщили, что якобы мошенники получили доступ к ее счету.

Тот день слился для меня в одно сплошное ожидание и ознаменовался вопросом, заданным три миллиона раз: «Да как так?»

Мама вернулась из полиции, к этому моменту папа уже тоже отпросился с работы и они поехали в банк. Я потом спрашивала: «Мама, ну ты ведь знала эту схему! Как попалась? Почему поверила, почему даже папе не позвонила?»

Она сама не могла объяснить, почему поверила, почему не подумала ни с кем посоветоваться. Почему не возникло мысли о неправильности всей ситуации. Она просто сделала всё, что ей сказали — взяла несколько кредитов в общей сложности на восемьсот тысяч рублей и перевела их на какой-то левый счет. Конечно, он уже пуст, конечно, номера телефона уже заблокированы. Только кредитные договоры лежат на столе.

Вечер закончился тем, что всей семьей пили валерьянку. Только лежа в кровати увидела сообщения от девочек и Артёма.

— Чего не пишешь? — Маша тыкнула меня ручкой в бок. — Списать не дам!

Она улыбается, а мне так хреново, что аж тошнит. Полночи не спала. Прокручивала и прокручивала ситуацию. Всё думала: а если бы я вдруг решила позвонить домой, могло бы всё сложиться по-другому? Знаю, что это бессмысленно, но ничего не могла с собой поделать. Мама с папой весь вечер искали выход. Но у нас даже нет финансовой подушки — родители три месяца назад всё вытряхнули для покупки новой машины. Продать машину — не выход, больше потеряем на этом. Но и платить кредиты — сумма получается внушительная в месяц. Какая-то чертова западня. Безысходность.

Всё утро Арина рыдала — мама сказала, что ей придется оставить один из двух кружков. Мне жаль ее — она безумно любит и танцы, и занятия вокалом. Но после того как она всё утро истерила и отказывалась выбирать, мне просто хотелось ее прибить.

На первой паре меня посетила идиотская мысль — попросить денег у Маши. Мысль была настолько соблазнительной, что я почти решилась. Интересно, смогла бы Маша мне занять такую сумму? Вряд ли, конечно.

— Попов уже поглядывает на тебя с подозрением.

Маша снова ткнула меня. Я очнулась и принялась писать.

После пар заполняла кое-какие документы в профкоме, испортила несколько бланков, потому мысли мои были далеки от учебы, бумажек и конкурсов красоты. Я чувствовала, что мой мозг готов взорваться. Голова разболелась, хотелось просто лечь в кроватку и никуда не вставать до Нового года.

Я вышла на улицу и пробиралась по хлюпающему снегу к остановке. Зима никак не могла наступить, то холодало и выпадал снег, то вновь приходило аномальное для конца ноября тепло.

Маршрутка уехала прямо у меня перед носом. Я вздохнула, уселась на скамейку и тут же вскочила. Оказалось, села прямо на малюсенького тающего снеговичка, сделанного кем-то прямо на лавочке. Господи, что за день!

Открываю инстаграм и пишу Артёму. Понимаю, что просто не хочу сейчас ни домой, ни на работу.

«Можно к тебе приехать?»

«Конечно».

До дома Артёма около трех остановок отсюда. Решаю сэкономить и идти пешком. Видимо, еще не скоро я забуду о вечной экономии.

Артём встречает меня горячим кофе и свежими брауни. Я чуть не плачу. Он спрашивает, что случилось, а я даже ответить не могу. Кажется, что всё ужасно, но тут этот кофе и пирожные… И я просто не могу.

Мы сидим в гостиной на диване — я у него на коленях. И просто молчим. Он обнимает меня так ласково и крепко, что я готова сидеть так до того момента, когда взорвется Солнце.

Он гладит меня по плечам, перебирает волосы на голове, целует запястья. Я уткнулась ему в шею и иногда коротко целую его где-то за ухом.