Настоящий Американец - 4 (СИ) - Риддер Аристарх - Страница 32

То, что задуманное мною ударит и по мне я не боялся. Во-первых, сильно ускорить процесс у меня не получится, так что лет десять-двадцать у меня в запасе есть, во-вторых, я легко могу перенести производство в Италию или в то же Конго, уверен, я туда все же войду, даже если Бодуэн не согласится на мое предложение.

— Профсоюзные лидеры — это особая порода людей и подход к ним тоже нужен особый, — отвлек меня от планов развала экономики США Мэтьюз.

— Люди везде одинаковые. И я знаю самый лучший подход к практически любому в этой стране. За меня будут говорить мои лучшие друзья, они же лучшие переговорщики в мире — президенты Франклин, Грант и Джексон. К тому же эти деятели очень тщеславны. А я уверен, что смогу предложить им то, что позволит им стать реальной силой и даже прославит на века. От тебя мне нужны их фамилии и адреса их офисов. Все остальное я сделаю сам.

Мэтьюз, когда я покидал его кабинет, провожал меня очень задумчивым взглядом.

— Фрэнк! — в пока еще пустующем опен спейс, через который я шел, посчастливилось напороться на Эмму, а ведь я о ней уже успел позабыть. Ее взволнованный голос заставил меня остановиться. — Я все поняла!

— Что ты поняла? — ее глаза пугали затаившимся в их глубине безумием.

— Я ведь сразу, в первую нашу встречу, почувствовала, что ты особенный, не такой, как все.

— Ну, есть во мне, конечно, кое-что гениальное, но такой мизер, что зацикливаться на этом точно не стоит, — попытался я отшутиться.

Не получилось.

— Ты избранный. Ты пришел в этот мир, чтобы его изменить, поэтому и не можешь делать то, что захочешь. Ты должен следовать его заветам, — Эмма подняла взгляд.

Я тоже посмотрел на потолок. Ничего там занимательного не увидел, зато понял, о ком она говорит.

— Нет, нет, ты все неправильно поняла…

Закончить мне не дали.

— Не бойся. Я сохраню твою тайну! И я готова служить тебе. Преданно и не ожидая никакой награды. И я ни на что не претендую. В том числе, на тебя. Я понимаю, что как жена я тебе совсем не подхожу. Будь спокоен, я ничем не помешаю твоей миссии. Даю слово!

— Бедная девочка, ты чего себе навыдумывала? — я схватил ее за плечи и тихонько встряхнул, чтобы вывести из транса, в котором она пребывала. — Нет никакой миссии, я обычный парень из Апстейта. Немного гений, но не более того!

— Да, Фрэнк, ты обычный парень, — девушка послушно повторила за мной.

— Вот и отлично, — взбодрился я.

— Теперь я буду приглядывать за тем, чтобы тебе никто не мешал еще лучше, — пообещала мне Эмма и скрылась в кабинете брата. Я не успел ее остановить.

Что она имела ввиду? Теперь будет приглядывать за мной лучше, чем прежде? А она за мной приглядывала?

Надо будет сказать Мэтьюзу, чтобы показал сестру врачам еще раз. Кажется, ее болезнь прогрессирует. Приняв это успокаивающее решение, я пошел в соседний офис, куда, собственно, и шел.

Рекламное агентство «Перцы» занимало всего две комнаты, но пока им и их было много. Очередь из клиентов к ним не стояла. Новички, еще не раскрутились. Почему бы нам не помочь друг другу? Ведь у меня так много идей из будущего, связанных с их деятельностью. Вот и пусть их реализовывают на продукции, что выпускают мои предприятия.

— Привет, парни, — поприветствовал я троих компаньонов. Мы с ними были примерно одного возраста. — Как идут дела с поиском художника, который нарисует портрет Мэрилин Монро?

— Фрэнк, мы навели справки, и выяснили, что этих портретов с Монро уже великое множество, — обрадовал меня Руби Росс, старший из парней, он всегда брал на себя бремя переговорщика. — Их в свое время клепал для календарей Эрл Моран. Может тебе стоит съездить в его студию, он сейчас в Лас-Вегасе обосновался, и выкупить у него один из портретов? Или фотографии? Он же не только художник, но и довольно известный фотограф. И наснимал Монро вдоволь, в том числе в неглиже, — в конце Руби глумливо ухмыльнулся.

— Жаль, — удрученно выговорил я. Отличная идея нарисовать зеркальный портрет Монро в стиле Pin-Up и один из них выставить в своей будущей галерее современного искусства ушла коту под хвост.

Портрету для взрывного роста его стоимости будет не хватать оригинальности. Когда похожих работ много — они уже не котируются на рынке. Вот если бы его нарисовал хотя бы Пикассо, то есть если зайти с личности художника, тогда да, можно было бы говорить о ценности портрета. Но пинаперы цену уже не вытянут.

— А может мне самому ее нарисовать? — посетила меня неожиданная идея и начала развиваться. Человек я уже известный, а в будущем моя известность только возрастет, я над этим буду работать, и все, что я сделаю своими руками, так сказать, в начале своего восхождения, потом приобретет небывалую ценность. Даже те наброски шапок и сапог, которые я отдал Алессандре лет через пятьдесят будут стоить миллионы долларов или иной валюты, если я к тому времени все же развалю Штаты.

— Ты умеешь рисовать? — в мои мысли ворвался удивленный голос Руби.

— И довольно неплохо, — не удержался я от хвастовства. В той своей первой жизни был период, когда я хотел стать известным художником, даже уроки брал у преподавателей «Сурка». Но в итоге все желания вытеснил бизнес.

— И твои работы где-то можно посмотреть? — оживились все трое рекламщиков.

— К сожалению, нет. Чертежи моих изобретений секретные и я их никому не показываю.

Парни рассмеялись, посчитав мои слова об умении рисовать шуткой.

— У меня к вам еще одно дело. Хочу заказать у вас рекламную кампанию своего нового автомобиля — кабриолета. На люксовом его варианте скоро будет ездить голливудская звезда — Одри Хепберн, и я хочу сделать на этом рекламу. Так как возьметесь за реализацию этого проекта.

Офис наполнился восторженными возгласами и заверением в лепешку разбиться, но все сделать по высшему разряду.

— Фрэнк, сказать, что я возмущен, это значит промолчать! — насел на меня дядя Брайан, едва я переступил порог резиденции Уилсонов. Да, теперь я уже не могу назвать ее чисто моим домом. Слишком много народу в нем с некоторых пор живет, и дать им коленом под зад я не могу, что бесит особенно. — Пока ты занимался своими делами в Европе я попытался разыскать нашу библиотеку. Ты должен помнить, что я ее буквально по крупицам собирал. Там были совершенно уникальные экземпляры, и я не уверен, что смогу найти им замену или эта замена может стать нам в огромные деньги, тысячи долларов если не десятки! Так вот, я первым делом пошел к Циперовичу, душеприказчику твоего отца, хотел, чтобы он мне помог в поисках библиотеки, а этот старый хрыч меня прогнал, еще и обматерил напоследок, видите ли из-за нас он лишился практики!

— Натрави на него своих термитов, — подкинул я деде идею, затаскивая чемоданы вверх по лестнице.

— Шутки все шутишь? А это между прочим твоя вина! Циперович сказал, что ты с ним подписал какое-то мировое соглашение и больше он нам ничего не должен!

Косяк за тобой, Федя. О библиотеке-то я тогда не подумал, когда согласовывал с Циперовичем условия примирения. Да я о ней попросту не знал.

— Я заплачу за эти твои уникальные экземпляры, — вздохнул я, ставя чемодан на пол.

— Но, Фрэнк, почему так получилось? Ты что о ней забыл? Или тебе плевать на мой труд?

— Мне не плевать. Я просто тогда был сам не свой. У меня отец погиб, наследство исчезло, семейный бизнес сгорел. А мой родной дядя, вместо того, чтобы вернуться домой и поддержать племянника, предпочел остаться в Африке и заниматься своими любимыми термитами! Извини, мне было не до библиотеки! — лучшая защита, это нападение.

— Но я не знал про все это: про разграбленный дом, про пустые счета, про пивоварню. Мне же Циперович только о смерти брата и вступлении тебя в наследство написал, — совершенно потерянно проговорил Брайн.

— Ладно, дядя, проехали, — примирительно потрепал я его по плечу и повторил свое предложение. — Библиотеку можешь восстанавливать, я ее оплачу.

— Как съездил-то? — все еще не отойдя от потрясения спросил меня Брайан.