Кома. Эшелон (СИ) - Ростов Олег - Страница 20

— Предлагаю следующее, — сказал я, обращаясь ко всем, кто был в вагоне, — все изделия и камни имеющие историческую ценность никому не давать. Они составят наш не прикосновенный стратегический резерв. Это история. Память. Как и ордена. Ибо нечего цеплять на себя то, на что ты не имеешь права. Женщинам дать те украшения, которые сделаны были уже нашими мастерами, то есть в 20 и начале 21 века. Этого тоже достаточно. Пожалуйста, кольца, перстни, подвески, броши, ожерелья, диадемы, браслеты, заколки. Надеюсь, все согласны со мной?

Все согласились. Кстати, ожерелье, которое Артём выбрал для своей Валентины, оказалось изготовленным в 80-х годах 20 века. Так что никаких проблем с передачей Валентине не было. А ещё я с удивление узнал, что в алмазном фонде оказывается хранились и самородки — золотые и платиновые, крупные и имевшие необычные формы. И что самое удивительно, оказывается в алмазном фонде хранились и золотые царские червонцы. Я недоумённо посмотрел на мать.

— Мам, что-то я не понял? А разве они не за золотым запасом числятся?

— А я откуда знаю?

— А кто знает?

— А какая разница теперь уже? Тебе не всё ли равно?

— Да, в общем-то по барабану.

— Ну и всё.

Всё сошлось, согласно спискам и описи. Определили, что отдадим женщинам. Ну а что, они тоже, пусть даже так, но имеют право на дорогие цацки, которые многие из них в прошлой жизни, в глаза не видели и о которых даже мечтать не смели.

Колеса мерно постукивали по стыкам рельс. Я сидел над картой железных дорог. Рядом пристроилась Люся, залезла с ногами на лежак купе. Смотрела то на карту, то на меня. Потом молча протянула мне монету, которую взяла в броневагоне из инкассаторского мешка. Я посмотрел на монету на её ладошке.

— Что, Люся? — Она сжала кулачок и прижала его к груди, потом опять протянула и раскрыла его. Я ничего не понимал. Отложил карту. — Люся, я не понимаю. — Она вновь повторила свой жест и смотрела на меня как то просяще.

— Марк, она просит сделать ей медальон. — Сказала Ольга. Мы не разговаривали. Я её полностью игнорировал, даже спал в соседнем купе. Сначала Оля пыталась качать права. Но я просто перестал её замечать. Потом попыталась подъехать на кривой кобыле, надела чулки и прочие аксессуары для соблазнения. Сказала, что забронировала номер в вагоне для свиданий. Но я проигнорировал и это. Не разговаривал, не замечал и полностью её игнорировал. Когда подошли к мосту через Енисей, она попыталась пристроится к команде. Сказал, что она лишняя. И вообще в её услугах команда не нуждается. Она попыталась дёрнуться, но жёстко это пресёк.

— Ты кто такая, чтобы игнорировать приказ старшего эшелона? Моя жена? Так это можно исправить, очень быстро. И не надо на меня так смотреть. Поняла? Приказ не обсуждается, а выполняется. Детский сад закончился. Я думал ты умная женщина. Но вижу ошибся. Ты меня очень сильно разочаровала. Поэтому, иди в вагон и сиди там. Ты кто? Ты медик, вот и сиди в медвагоне. Больше от тебя не требуется.

— Я снайпер. А группе нужен снайпер.

— Я нашёл другого снайпера. Свободна. И не вздумай нарушить мой приказ. Завтра обращусь к матери. Пусть разводит нас. Мне не нужна жена, которая делает всё, чтобы ухудшить то, что я делаю. Я отвечаю за весь эшелон. А ты… Мне нужна жена, с которой я буду делать всё в тандеме. А ты, похоже, берега потеряла. Ради красивой цацки чуть мне бардак не устроила. Получила цацку с брюликами? Счастлива? Вот и живи с этим. Пошла вон отсюда.

Она ушла. Мост проверили без неё. И вот сейчас, я сидел смотрел карту. Ольга сидела напротив меня и молчала. На лежак забралась с ногами, словно ей было холодно. Всё-таки, пусть я здесь больше и не спал, но это купе оставалось моей штаб-квартирой.

— Какой медальон? — Спросил её.

— Обыкновенный. Сделай дырку в монете. Потом шнурок взять и повесить Люсе его на шею. — сказала Ольга глядя на меня из-под лобья.

Я встал. Отдал монету Люси.

— Пойдём. Сделаем тебе тоже красивую цацку.

Мы как раз остановились. Прошли с ней в техвагон. Там были нужные станки. В том числе и сверлильный. Выбрал самое тонкое сверло. Не совсем, конечно, но сделать дырку под шнурок хватало. Просверлил монету. Люся постоянно была со мной. Смотрела. Хотела схватиться за сверло. Еле успел её руку убрать.

— Люся! Не трогай.

Потом вернулись с ней назад в купе нашего вагона. Ольга протянула мне тесёмку.

— Это из бижутерии. Там был тоже медальон. Я его убрала. Цепляй за колечко монету. Люся наденет, монета ровно на груди лежать будет.

Забрал. Надел монету на колечко тесёмки, потом надел на шею девочки. Закрыл на замочек.

— Ну вот, Люся. Теперь ты богатая невеста. — Усмехнулся я. Люся гладила монету у себя на груди. Потом посмотрела на меня. Улыбнулась и прижалась ко мне. Я погладил её по волосам. Люся отстранилась и выскочила из купе.

Пересекли границу с Хакасией. Подошли к Абакану. Сразу соваться туда не стали. Запустили дрон. Путей на станции было пять. Четвёртый и пятый путь были заняты. На одном стоял пассажирский поезд. На другом товарняк. Здание вокзала одноэтажное. Город начинался сразу за вокзалом. Над путями нависал переход на платформы. У меня в купе собрались все ответственные, Стас, Василий, Георгич, мама. Передо мной на столе лежала карта.

— Впереди Абакан. У него пять путей, два заняты. Пассажирский и товарняк.

— Товарняк будем смотреть? — Задал вопрос Василий.

— Да судя по съёмки с дрона, там ничего хорошего. Вон несколько открытых вагонов, для перевозки угля или других грузов. Правда там не уголь, а какая хрень в полиэтиленовых упаковках. Вон пара цистерн, но там явно не соляра или бензин. Эти цистерны больше приспособлены для перевозки какой-нибудь химии. Дальше закрытые вагоны. Что в них, бог его знает. Но они не вскрыты, значит из людей тут никого близко нет. Платформа, но пустая. Потом ещё вагоны.

— В город заходить будем? — Задал вопрос Стас.

— Зачем?

— Посмотреть, что да как? Может, что полезное нароем.

— Я против. Пути свободные, надо проскочить Абакан. Не люблю я с некоторых пор такие вот города. И вообще города любить перестал. — Сказал присутствующим.

— Я, в общем-то, тоже. — Поддержал меня Василий. — Так что предлагаю просто проскочить и уйти дальше.

— Согласен. Не надо тут задерживаться. — Сказал своё слово Георгич.

— Ну я тогда тоже за это. Тем более, вроде всего хватает. — Сказал Стас. Подумав, продолжил. — Фруктов бы не мешало.

— Где ты здесь фрукты возьмёшь? — Спросил его. — Вот если сады увидим, тогда можно ещё собрать и то, если эти самые фрукты не сгнили ещё на ветках. Октябрь всё-таки.

Эшелон понемногу двинулся вперёд. Лязгнули сцепки вагонов. Все заняли свои места, согласно боевым расчётам. Мимо проплыло назад здание вокзала. Эшелон двигался не быстро. Мало ли что. Хотя с дрона просмотрели, пути дальше были чистые. Это радовало. Не торопясь, но и не медленно прошли Абакан. Когда выскочили на магистральную колею, я вздохнул с облегчением. На хрен нам эти города, мы как-нибудь и без них обойдёмся. Тем более, когда покидали подъездные пути, с левого борта одного из бронированных вагонов ударила длинная пулемётная очередь. Я связался по внутренней связи с вагоном:

— Это Марк. Почему стреляли?

— Двух диких видели.

— Точно диких?

— Точно. Слишком высоко прыгнул один из них на стену вокзала.

— Зацепили?

— Нет. Слишком шустрые.

Я выглянул в коридор. Люси нигде не было. Твою душу! Неужели соскочила и побежала разбираться со своими почти соплеменниками. Рванул на платформу. Но выскочить не успел. С платформы в вагон ловко залезла Люся. Я выдохнул.

— Ты куда бегала? — Она посмотрела на меня удивлённо. Потом указала назад, на платформу. — Люся, пожалуйста, сестрёнка. Увидишь диких, прошу тебя, не надо на них ломиться с ножом на перевес. — Не знаю понимала ли она меня. Но подошла, погладила по плечу. Потянулась ко мне и потёрлась своим носиком о мой. — Ладно, пойдём пить чай, с печеньем.