Свободный (СИ) - Афинский Владислав - Страница 14

— Ха, забавно, — с кривой ухмылкой произнёс Дхинарел. — Хватит.

Латы тут же потеряли интерес к рабыне, после чего вынули из себя полено и вернули его обратно в камин. Затем живой доспех вернулся на пьедестал, принимая свою привычную позу. На нём не осталось даже маленькой вмятины или царапины.

Ада своей атакой никак не повредила противника, однако продемонстрировала свои умения. Она уже умела напитывать источник огня своей силой, берущей начало из эмоций. Поэтому пламя внутри стремительно разгорелось. Правда подобное выглядело скорее зрелищно, нежели по-настоящему опасно.

— Что же… — после паузы наконец-то Дхинарел что-то произнёс. — Думаю, на моей мрачной арене этиамарий борющийся против тварей тьмы с помощью огня будет смотреться крайне выгодно. Я хочу заключить с вами контракт на тридцать дней со следующего месяца.

Предложение на самом деле просто отличное. Только вот почему-то Лансемалион Бальмуар не выглядел особо радостным. А взгляд, которым он одарил свою рабыню, не сулил ничего хорошего для рыжеволосой плутовки.

— Но…

— Никаких «но»! — сразу же рявкнул аристократ, явно нежелающий выслушивать очередные оправдания от своей рабыни.

Ада покорно закрыла глаза, ведь теперь ей ничего не оставалось кроме как смириться. Более того, девушке было крайне необходимо усмирить внутреннее возмущение и избавиться от любых ярких эмоций. И не только для того, чтобы не злить лишний раз хозяина.

Выходка на демонстрации взбесила Лансемалиона Бальмуара. Он столько времени обучал свою рабыню, объяснял ей все тонкости и опасности эмоций в магическом ремесле. После чего эта дура без разрешения берёт полено из камина, обжигает себе руку, так ещё и демонстрирует свои дилетантские умения без разрешения, напитывая своими грубыми эмоциями дикое пламя прямо на глазах другого аристократа. Легкомысленное, дерзкое и неподобающее для рабыни поведение.

Да, Дхинарел Нар’Авид из Дкал’Алинтар не обратил на подобное внимания и не счёл ситуацию чем-то из рода вон выходящим. Более того, хоть какая-то способность к магии, пусть и такая грубая, до ужаса посредственная, всё же показывала этиамария скорее с положительной стороны. Лучше уж как-то владеть магией, чем никак.

Это верно, но Лансу не понравился именно тот факт, что Ада продемонстрировала навык, который ещё не отполировала. Подобная выходка дискредитировала этириданоса особенно если речь идёт о долгосрочной перспективе. Это как появиться в высшем свете в грязном фраке. Пусть этот фрак хоть миллион золотых стоит, но все заметят в первую очередь грязь. Тоже с умениями. Не стоит демонстрировать то, что ещё толком не освоил.

Подобное поведение также говорило о легкомысленности раба. Ада захотела поиграться в волшебницу. Она подумала, что магия — это легко и просто, вспомни обиду, дай волю гневу, сконцентрируйся на своей страсти и вот, пламя разгорается. Да и как легко это получается! Но не просто так говорят, что с огнём играть опасно. Теперь огненная бестия поймёт это на своей шкуре через более радикальную подготовку.

Ада сидела на навесной конструкции, под которой стояли соединённые между собой свечи. Они были расположены кругами, как только догорал внешний, зажигался следующий. Увеличивался и размер свечей. Последние свечи находились уже прямо под рабыней.

Заставить свечку сгореть в собственном пламени с помощью эмоций так легко, особенно когда у тебя предрасположенность, когда наставник даёт советы и направляет каждый неуверенный шаг в нужную сторону… когда этот же наставник сам делает зелья, помогая распутать глубок собственного отражения. Так легко… в результате эта лёгкость и обернулась теперь боком.

Но теперь Ада всё поймёт. Она уже поняла, но вынесет урок полностью чуть позже. Ведь потушить горячие свечи уже куда сложнее. Здесь эмоции, наоборот, мешают, из-за них дикий огонь выходит из-под контроля. Жар же становиться всё ближе, начинает обжигать, боль вызывает гнев, гнев делает пламя выше и сильнее.

Огонь опасен, как и любая магия. Многим волшебникам, особенно юным, порой сносит крышу от их силы. Они жаждут большего, возможности кружат их юные и зачастую пустые головы. В результате они берут от Кихариса слишком много, они теряют контроль над ситуацией. Особенно хорошо это видно на примерах магов огня, которые сгорают заживо в адских муках создаваемых собственной стихией, но и другие маги, даже целители Ароса подтверждены пагубному влиянию пьянящей силы.

Лансемалион Бальмуар не был садистом, но эту дурь из своей рабыни он выбьет здесь и сейчас. Кроме того, теперь будут внесены и некоторые коррективы в план тренировок. От Ады уже ожидают большего, а ожиданиям необходимо соответствовать.

Девушка продемонстрировала умение влиять на огонь, так что Дхинарел уже составил некоторые сценарии для своих боёв. На арене разместят специальные декорации, например те же жаровни. Источники уже готового огня, который нужно лишь направить.

Только вот Лансемалион Бальмуар не собирался позволять своей рабыне и дальше позорить его дилетантскими умениями. Так что теперь Аде придётся учиться делать то же самое, только уже без помощи своих эмоций. До конца текущего месяца оставалось уже не так уж много времени, но ничего страшного. Когда огонь обжигает пятки, прогресс идёт на удивление быстро.

— О, ты вспомнила о важности дыхания, молодец! — произнёс аристократ, тон которого был вовсе недоброжелателен и содержал в себе в том числе саркастические нотки.

Как уже много раз говорилось, Кихарис и Ахикрис прочно связаны между собой. Как и нематериальное тело связано с физическим. В контроле и понимании физиологических процессов кроется познание собственного отражения.

Концентрируясь на биении сердца, можно повлиять и на сокращения ардии, заставив впитываться хар из Кихариса быстрее. Концентрируясь на дыхании, можно как обрести слияние с собственным телом, так и укрепить связь с внешним миром. Маг воды у моря синхронизирует своё дыхание с прибоем, маг земли сокрушает горы на выдохе, маг тьмы высасывает жизнь на вдохе. Перед глубоким пониманием всегда следует понимание инстинктивное, когда маг ещё не осознаёт всех тонкостей, а лишь проводит параллели и строит аналогии. Поэтому некоторые помогают себе жестами, другие — словами. Вершиной мастерства становиться подчинение Кихариса лишь волей, силой мысли и ничем более.

Сейчас Ада сконцентрировалась на дыхании: она не нашла решения, но смогла найти способ немного отсрочить неизбежное. С глубоким вздохом она наполняла своё тело жизнью, вместе с тем становился сильнее и огонь. С выдохом шло спокойствие и пламя затухало. В этом процессе рабыня становилась подобно огню и получала временный контроль над пламенем без эмоций.

В момент пика пламя действительно поднималось выше, но не обжигало кожу, а лишь слегка касалось, стараясь уйти в сторону, окутывая девушку. Таким образом удавалось избежать сильной боли, а в момент выдоха пламя становилось слабее и уже не могло обжечь. Но это сейчас, когда горит внешний круг. Скоро начнут гореть свечи, находящиеся ближе к центру.

Но такой расклад Лансемалиона не устраивал. Так урок продлиться до ночи. Одно усилие воли аристократа, загорелся кровавый перстень и вспыхнули другие свечи. Одна за другой они загорались по очереди, снова выводя рабыню из душевного равновесия.

К удивлению и гордости аристократа его рабыня даже не вздрогнула, а на лице не появились гримасы боли. Ада всё также продолжала спокойно сидеть в позе лотоса, пока её кожа краснела, покрываясь болезненными ожогами.

Девушка сохраняла ритм дыхания, концентрируясь лишь на очередном вдохе и следующим за ним выдохе. Боль рвала сознание, но к ней рабыня привыкла уже давно. Ещё во время первых уроков, в трущобах, господин Бальмуар начал учить воспринимать боль как ещё одного своего наставника. Сначала тело болело после растяжек, потом вовремя роста мышц, затем от ударов тренировочным инвентарём. Боль сопровождала развитие, становясь сигналом достижения грани собственных возможностей, за которой скрывался результат. Боль лишь сигнал нервных окончаний. Такая же эмоция, как и страх. Боли не избежать, от неё не избавиться, её не нужно бояться, лишь подчинить и направить, взять под контроль.